тот миг, когда поняла, что он меня любит. Эти воспоминания были такими ярким, такими острым, что причиняли физическую боль.
Под ногами тихо хрустнули осколки стекла. Я вздрогнула, только сейчас обратив внимание что пол усеян осколками.
— Хельм, — прошептала горько, грядя как на гранях лениво играет тусклый свет уличных фонарей. Не помня себя от тоски, я сходила за веником и принялась убираться в своей печальной обители.
Та нелепая вера в чудо, которая хоть как-то удерживала меня на плаву медленно угасала. Внутри ширилась черная пустота, в которой не было ни единого просвета. Я не знала, ка остановить Овеона, но понимала, что в тот миг, как они убьют Хельма, не станет и меня самой.
В лагере царила напряженная обстановка. Люди больше не улыбались, тревожно прислушиваясь к каждому шороху. Никто не знал, что произойдет завтра, послезавтра или через пять минут. Боевые патрули теперь охраняли саму Дестину, патрулируя вдоль купола, и практически не высовывались в долину. Вместо того чтобы выполнять свой долг и защищать Барьер им приходилось отсиживаться в норах, как крысам.
С самого утра вместе с остальными жителями я делала все возможное для восстановления лагеря — таскала обломки, мела, помогала везде, где нужна была помощь. Рядом со мной трудилась Альма и еще несколько работников из столовой. На кухне сейчас почти никого не осталось. Розвелл сам и готовил, и резал, и тер, оставив при себе только Яру, как самую шуструю. Все остальные вышли на борьбу с завалами.
В воздухе постоянно клубилась пыль несмотря на то, что маги-воздушники то и дело прибивали ее к земле или и вовсе стягивали за купол. Я повязала на лицо платок и теперь обливалась потом от жары. В платке дышать было нечем, а без него никак — чихала не прекращая, в горле стоял ком из пыли. Остальные тоже спасались как могли.
Овеон наравне с остальными трудился на руинах. Рубаха на богатырской спине пропиталась потом, могучие мышцы бугрились от усилий. Он был мрачен, молчалив и лишь изредка отдавал скупые приказы.
Около полудня купол недалеко от того места, где я работала, замерцал и сквозь него в Дестину въехала группа всадников в дорожных плащах. Двое молодых мужчин и три девушки.
— Вот это ж ни хрена себе! — громко изумился блондин, озираясь по сторонам, — что у вас здесь стряслось?
— Что-что, — проворчал Овеон, вытирая натруженные ладони о пыльные брюки, — джинн у нас сбрендил.
— Который из них? — тут же просила статная девушка.
— Хельм.
— Проклятье. Совсем с катушек слетел?
— Как видишь, Ксана, — Овеон печальным жестом обвел руины площади, — он еще и Лифара подбил.
— Эх ты…
— Ну что стоите, как в гостях? Присоединяйтесь, раз приехали, — командующий указал на большую кучу обломков, оставшихся от дома.
Худенькая блондинка тут же высокомерно сморщила точеный нос:
— Раненых много?
— Порядочно.
— Тогда, я в лазарет, — и унеслась прочь.
Молодые люди покорно спешились, следом за остальными с лошади соскочила и Ксана. Она хмуро осмотрелась сторонам и недовольно поджала губы. Скользнула по мне ничего незначащим взглядом и отвернулась. Правда спустя миг снова обернулась и посмотрела более пристально. Я смутилась и тут же присела, якобы подбирая осколки щебня.
Значит вот какая она, ведунья…
Верхом осталась только одна из вновь прибывших. Она сжимала в руках поводья и растерянно смотрела по сторонам, явно не понимая, что ей делать дальше.
— Да чтоб тебя, — охнул один из воинов, уронив себе на ногу доску камень. — Хотел бы я, чтобы эти завалы просто взяли и исчезли.
Девушка тут же встрепенулась и спрыгнула с лошади.
— Посторонись! — скомандовала звонким голосом.
Овеон, не скрывая недоумения, уставился на бойкую пигалицу.
— Вот туда все, — она махнула в сторону. С места никто не сдвинулся, все стояли и смотрели, как она скидывает плащ, решительно стаскивает темные дорожные перчатки.
— Уводите людей, — обреченно посоветовал брюнет.
— Джер, нам некогда в прядки играть, — возразил командующий, — и бегать из угла в угол…
— Поверьте, лучше их увести.
Овеон еще раз посмотрел на девушку, бодро закатывающую рукава, и зычным голосом скомандовал.
— Все за мной.
Народ в недоумении бросал камни, едва слышно зароптал, но приказ исполнил, и через пару минут на раскуроченной площади не осталось ни одного человека. Все толпились чуть поодаль, недовольно переглядываясь между собой.
Девушка полезла в карман и достала оттуда палочку.
— Ну-с, это я сейчас нафеячу… — кровожадно произнесла она.
Глаза закрыла, палку свою вперед вытянула, а потом как взмахнет!
Земля под ногами затряслась, что-то посыпалось, загрохотало. Нас всех сбило с ног. Вдобавок пыль поднялась столбом до самых небес, и ничего нельзя было рассмотреть на расстоянии вытянутой руки. Со всех сторон доносились хрипы и кашель. Я закрыла лицо руками в тщетной попытке защитить глаза.
— Воздушники, мать вашу, проснитесь, — проревел Овеон, — уберите эту проклятую пыль!
Раздалось несколько громких хлопков, и пыль вихрями упала вниз…
Посреди площади стояла фея, тщетно пытаясь прокашляться и протереть глаза, а вокруг не было ни единого завала.
Груды обломков исчезли, а те дома, что еще можно было восстановить теперь выглядели так, будто их ремонтировали не очень умелые мастера: где-то крыша покосилась, где-то дверь исчезла, но в целом это были нормальные дома, а не руины.
— Ну, как смогла, — развела руками фея и пошатнулась.
Брюнет тут оказался рядом и по-хозяйски сгреб ее в охапку, не дав упасть. Остальные продолжали изумленно озираться по сторонам.
— Похоже, я зря недооценивал фей и всегда был против их присутствия в лагере, — озадаченно сказал Овеон, и тут же добавил деловым тоном, — мне нужна парочка таких пигалиц, для поддержания Дестины.
— На эту, — брюнет строго кивнул на девушку в своих руках, — даже рассчитывай. Моя. И она первый и последний раз приехала к Барьеру.
Грозный какой. Сразу видно, что любит свою фею.
— Раз с уборкой покончено, — блондин раздраженно отряхивал серые от пыли волосы, — то предлагаю заняться более важными вещами. Мне чертовски интересно узнать, что же здесь произошло. Со всеми подробностями.
— Идемте, — скомандовал Овеон, и все гости отправились следом за ним.
Центральный штаб теперь обосновался в обычном доме недалеко от лазарета. К счастью из-под обломков удалось извлечь
