историю, крайне похожую на его собственную. Без десяти лет отшельничества, но все же. Сам Себастьян тоже не идиот и обладал достаточной тягой к знаниям, без которой не смог бы всего за несколько месяцев проделать путь от опасного психа до вменяемого человека.
Плетения заклинаний, которые показывала Киара, не были сложными. Просто непривычными. И требовали больше сосредоточенности и опыта, нежели имелось у вчерашнего мальчика-из-леса. Но, в конце концов, он ведь осилил непатентованное заклятие дражайшего папеньки. Что ему какие-то искорки?
Салют, как окрестил его сам Себастьян, вышел далеко не с первого раза, но добротный. Менее эффектный, чем у некромантки, и отожравший кучу энергии («Не твоя специализация», – пожала плечами Киара), но отозвавшийся внутри небывалым удовлетворением.
– Я все еще хамоватый нестабильный засранец или у меня есть шанс прижиться в вашем столичном серпентарии? – повернулся он к Блэр, крайне довольный собой.
– Ты все еще хамоватый нестабильный засранец. – Та, разумеется, поспешила подпортить ему настроение. – Но шанс у тебя, несомненно, есть. Стала бы я иначе тратить на тебя свое драгоценное время?
– Стала бы. Согласись, неплохо иметь в знакомцах будущего канцлера?
Что ж, пусть и ненадолго, но удивить заносчивую принцессу он смог. По крайней мере, неприлично громко рассмеялась она не сразу, а спустя несколько секунд.
– А ты не слишком ли высокого о себе мнения?
– В самый раз, я же Лейернхарт. Но, разумеется, все зависит от жалованья. Сколько там платят первым лицам государства?
– Боги и богини, – послышалось со стороны портала усталое ворчание, – кто о чем, а мое чудовище вечно о золотишке.
Себастьян развернулся, вмиг позабыв и о Блэр, и о собственных амбициях – вот уже неделю Мэйр он видел разве что по ночам. И сейчас, в вечерних сумерках, обычно смуглое, живое лицо его феи выглядело непривычно бледным, а под глазами залегли некрасивые тени.
– Даже знать не хочу, где ты была и чем занималась. – Он приблизился к ней, обхватил за талию и прижал к себе, чтобы ненароком не свалилась. Возможно, это было излишне, и ни в какой обморок Мэйр падать не собиралась, но Себастьян привык следовать своим порывам. – Хотя нет, хочу. Какой Бездны, Мэйр? Ты, кажется, обещала, что тебя больше не будут ко мне приносить.
– Меня и не принесли!
– Как будто это что-то меняет!
– Хреновенько выглядишь, Макинтайр, – подойдя ближе, протянула Киара. Несмотря на желчный тон, Себастьян уловил идущие от нее волны беспокойства и даже легкие отголоски гнева. – Что, Грегор вконец затрахал? Чем лечить этого мудака, лучше поджарь ему мозги, а я помогу спрятать труп.
Стоило Себастьяну услышать это имя, он тут же разжал руки. Хоть он и был тогда не вполне самим собой, но прекрасно помнил и чужую ненависть, и огонь, обжигавший кожу. И желание, которым чокнутый архимаг опалял его фею.
– Грегор? – едва ли не выплюнул он. Магия взметнулась, заколола кончики пальцев, желая вырваться наружу. Только то, что Себастьян больше не был рабом своей силы, позволило ему сдержаться. – Ты лечишь этого ублюдка?
– Ума не приложу, почему бы мне этого не делать, – парировала Мэйр, одновременно прожигая Киару возмущенным взглядом.
Киара ожидаемо не прониклась.
– Например, потому что он наглухо отбитый мерзавец? Потому что опасен для окружающих? Бездна, Мэйр, да хватило бы и того, что в прошлый раз он на тебя набросился и вполне мог…
– Киара, всеми богами заклинаю – заткнись нахрен! Ты уже достаточно наговорила!
Киара выразительно глянула сначала на взбешенную Мэйр, потом на тяжело дышащего от ярости Себастьяна, и передернула плечами.
– Ну-у… полагаю, я всего лишь приблизила неизбежное. И мне пора, да? – Не дождавшись ответа, она глубокомысленно кивнула. – Определенно пора. До встречи, котятки. И не разнесите ненароком ваш кукольный домик, он мне нравится.
Все в том же гнетущем молчании Киара прошествовала к порталу и вскоре исчезла в сопровождении короткой фиолетовой вспышки.
Наверное, стоило ее проводить. Или хотя бы попрощаться. Надо было – да только куда там, когда ярость красной пеленой застилает глаза. На Мэйр он был зол тоже, хотя именно к ней Себастьян не собирался испытывать ничего помимо любви.
– Я так понимаю, ваши милые свиданьица начались с той ночи? – тихо, едва слыша сам себя, поинтересовался он.
– Милые свиданьица? Серьезно, Себастьян? – переспросила Мэйр безо всякого выражения, но уже злобно полыхая глазами. – Дела у Грегора… плохи, и я не могу отказать ему в помощи. Да и не должна вообще-то. Это моя работа, которую другие целители сделать либо не могут, либо не хотят. Поэтому, пожалуйста, давай ты не будешь раздувать скандал на пустом месте.
– Другие целители хотят жить, судя по всему. – Мэйр открыла было рот, но Себастьян остановил ее, подняв вверх ладонь, хотя разгневанную фею хотелось схватить и встряхнуть как следует. – Даже не думай заливать про то, что ты можешь справиться и сама, Мэйр!
– Да что ты себе!..
– То же, что и ты! Только не вру неделями, в отличие от тебя! Что за «пустое место» такое, раз ты предпочла скрывать, с кем проводила долгие осенние вечера? Расскажешь или мне влезть в твою голову?
– На что это ты намекаешь?! – взвилась Мэйр; волна ее возмущения докатилась до Себастьяна, едва не обжигая кожу. – Собираешься приплести мне измену?
Будь Себастьян в чуть менее… психованном настроении, он бы удивленно вытаращил глаза. Предположить, будто Мэйр променяет его на какого-то Грегора? Вот уж невообразимая чушь.
– Какая, в Бездну, измена?! – прикрикнул он. – Я тебе доверяю, Мэйр. Беззаветно, безоговорочно и всей душой! Доверял до сегодняшнего дня! А вот уроду, который только и мечтает, что отодрать тебя на первой же пригодной поверхности – как-то не очень!
Мэйр принялась с силой тереть виски, то ли силясь прогнать боль, то ли с трудом сдерживаясь, чтобы не оторвать Себастьяну голову. С ней и раньше такое случалось, когда она выматывалась на работе: хваленая фейская сдержанность истончалась, и наружу выглядывала демонесса – вспыльчивая, агрессивная и подчас жестокая. Огонь и ярость.
Себастьяну стоило бы поберечь и нервы своей феи, и собственную же башку; однако он сам сейчас бесился почище всякого демона. Видят боги и богини, свою дурную силу бывало легче сдерживать, чем свой же норов.
– Мне очень жаль, что я… умолчала о Грегоре, – наконец заговорила Мэйр подозрительно тихим голосом. – Это было не то чтобы красиво и правильно. Однако я не скрывала от тебя никакой жизненно важной информации, не солгала тебе ни словом. Я всего-то думала, как будет лучше для тебя – и, мне кажется,
