Охотник было дернулся к Максу, но Инна заголосила так, что у меня заложило уши. Что-что, а голос у нее поставлен хорошо и закален сотнями ночных эфиров.
— Пожалуйста! — Ее голос звенел от страха. Не за себя — за сына. — Отпустите меня! Я телеведущая. У меня есть деньги, я заплачу.
Инна несла полную околесицу, но это было неважно. Главное, Макс, повинуясь ее мысленным указаниям, верно отступал к выходу. Шаг, другой, все дальше от гибели. Охотник мрачно смотрел на ускользающую добычу. В совершенно пустом зале нас он не видел — мы отступили в тень, куда не доставала подсветка бара. Кирилл Верховский, напряженно застыв неподалеку, не трогался с места. На кону стояла жизнь человека, нашего родственника, и он боялся причинить Максу вред своим вмешательством. Как только Макс окажется в безопасности, Верховский медлить не станет, и я не завидую охотнику.
В зал заглянула перепуганная Вера, и нервы охотника сдали. Керамическая тарелка над входом, служащая украшением зала, разлетелась вдребезги. Сколько же у него пуль?
Инна пронзительно завизжала и, схватив Макса за плечо, швырнула к выходу. В тот же миг и мы все сорвались с места, торопясь покинуть клуб. Мы неслись со всех ног, а в спину нам летели, взрываясь, серебряные звезды…
Мы ворвались в толпу, которая, удалившись на безопасное, по их мнению, расстояние в полсотни метров не торопилась расходиться. И не успели мы перевести дух, как за нашими спинами грянул взрыв. Люди с визгом хлынули в стороны, спасаясь в переулках. А мы, оставшись одни на опустевшей в один миг улице, невольно сплотились, встав плечо к плечу. Вера рыдала на руках у Виктора, глядя, как полыхает их детище, их клуб, в развитие которого они вложили столько сил. Инна дрожала, вцепившись в Макса и все еще не веря в его чудесное спасение.
Где-то вдалеке завыли пожарные сирены.
— Как думаете, — поежилась Лидия, — он погиб?
— Сомневаюсь, — проскрежетал Макс.
Из темноты показались Верховский с сыном.
— Он ушел, — недовольно сообщил Кирилл, вынимая из щеки осколок стекла. Видимо, он выбежал из клуба перед самым взрывом, до последнего надеясь достать охотника.
— Это уже не игры, — с яростью выговорила Вера. — Это уже война.
— Мы доберемся до этого гада, — пообещал Виктор, обнимая жену за плечи.
— И он за все ответит, — веско сказал отец.
Вера вскинула глаза, полные слез.
— Мне не нужно, чтобы он за что-то отвечал, — гневно отчеканила она. — Я просто хочу выпить его кровь. До последней капли.
На следующий вечер все семейство пребывало в мрачном настроении.
Накануне все родственники, кроме Веры и Виктора, которые остались разбираться с прибывшими пожарными и милицией, а также Верховские отправились в бункер на чрезвычайный совет. Заседали почти до полудня. Одни, как Кирилл Верховский и Рафаэль, настаивали на крестовом походе, надеясь, что сохранились записи камер слежения в клубе, по которым мы сможем установить личность охотника. Другие, во главе с бабушкой Софьей, убеждали в том, что самое лучшее сейчас — затаиться и не подвергать себя опасности, а с охотником разобраться потом, когда он расслабится и можно будет застать его врасплох. В итоге к общему мнению так и не пришли, решили, что вечер утра мудренее.
Так что сегодня у нас планировалось очередное чрезвычайное заседание, а мне не терпелось улизнуть из бункера, чтобы увидеться с Алексом. Тем более что Ричард, по любезному предложению родителей, остался гостить у нас. «Так будет безопаснее!» — настаивала мама, а Ричард не очень-то упирался. Хорошо еще, что я давно врезала в дверь своей комнаты замок. Для Ричарда это стало неприятным сюрпризом, когда среди бела дня, дождавшись, пока все уснут, он попытался проникнуть в мою спальню. Неудача подкосила силы прекрасного принца, и он до сих пор не поднялся с постели. А я, воспользовавшись тем, что до приезда родственников оставалась в запасе пара часов, поспешила ускользнуть из бункера.
От Алекса было всего две эсэмэски. В одной он желал мне доброго утра, в другой просил перезвонить, когда окажусь в зоне действия сети. Но я не успела набрать его номер, как мобильный ожил. Я схватила телефон, не взглянув на экран:
— Алекс!
— Вообще-то это Макс, — кашлянул племянник. — Извини, что разочаровал.
— А, — смутилась я, — привет.
— Лиз, вы там как после вчерашнего?
— Как, как — сам же все видел, — уныло отозвалась я. — Больше никаких новостей. Проснулись только. Приедешь сегодня?
— Я поэтому и звоню. Лиз, у Машки завтра день рождения.
— Как, уже завтра?
Со всеми этими событиями день рождения жены Макса совсем вылетел у меня из головы. А я ведь всегда помогаю ему с подарком.
— Да понимаю, что не вовремя и тебе сейчас не до того… — вздохнул племянник, и я испытала укол совести. Я думаю лишь о том, что могу пропустить свидание с Алексом, а Макс переживает из-за того, что случилось в клубе вчера, и волнуется за мою безопасность. Но выбор подарка для Маши — это нерушимая традиция. Макс, как и все мужчины, теряется в магазине, а я всегда помогаю найти то, что придется по душе имениннице. Мое участие в выборе подарков всегда остается за кадром, и Маша считает, что у нее самый чуткий и внимательный в мире муж, который угадывает ее желания. Правда, чтобы фокус удался, обычно я накануне забегаю в гости к Максу и Маше и осторожненько узнаю из ее мыслей, о каком подарке она мечтает.
— Так что, — помялся он, — ты заскочишь к нам в гости?
— Заскочишь! — проворчала я. — Макс, ты настоящий сын своего времени.
— А как надо сказать? — ухмыльнулся племянник.
— Так уж и быть, — с достоинством отозвалась я, — я вас навещу.
Пообещав быть через полчаса, я поймала такси. Планы поменялись, с Алексом мы сегодня не увидимся. Пока я побуду в гостях, пока мы с Максом прогуляемся по магазинам… Свою машину я брать не стала, мне же только до дома Макса доехать, а там уже он меня покатает на своем «финике».
По пути я несколько раз набрала номер Алекса, но неизменно слышала в ответ: «Телефон абонента выключен или находится вне зоны досягаемости». Честно говоря, лучше бы ему там и находиться — вне зоны моей досягаемости. Целее будет. Особенно после вчерашних событий.
Через полчаса я уже входила в подъезд Макса.
— Лиза, привет! — Маша обняла меня приветливо, но осторожно — насколько позволял живот.
Прежде худенькая, как тростинка, она немного располнела во время беременности и сейчас выглядела, как цветущие барышни моего времени. Лишние килограммы удивительно шли ей, делали женственней. Даже движения Маши, обычно резкие и суетливые, стали более мягкими и плавными. Да и вообще Мария — настоящая русская красавица: светло-русые волосы до пояса, ясные голубые глаза, тонкий прямой нос, высокий лоб, яркие от природы губы, ямочка на подбородке. Выбор Макса я одобряла целиком и полностью. К тому же и характер у Маши ангельский — она добрая, отзывчивая, покладистая. Особенно по контрасту с бывшей девушкой Макса — манекенщицей Кариной. Взбалмошная, вспыльчивая, невоспитанная и капризная, эта легкомысленная куколка привела меня в ужас. Я как представила, что придется терпеть эту невыносимую до зубовного скрежета особу несколько веков, так сразу же захотелось свернуть ей шею. Она ведь и ребенка по своему подобию взрастит! К превеликому счастью всей нашей семьи, меркантильная Карина бросила Макса ради какого-то толстопузого олигарха. А вскоре Макс встретил Машу, и я до сих пор на нее нарадоваться не могу. И красавица, и умница — образованная, начитанная! Вся квартира книгами заставлена, и за чаем мы часто обсуждаем с ней прочитанное — то Куприна, то Булгакова, то Набокова.
