Блондин радовался как ребенок. Я тоже радовалась.
В общем не смотря на начальные трудности и непонимание, у нашей истории оказался счастливый конец. Я нашла свою любовь, свое предназначение, людей близких по духу, и то томление в груди, которое когда-то мучило меня — безвозвратно исчезло.
Я нашла свой путь.
Впереди показалась усадьба. Крыша все такая же. Дорожки плохо стрижены. Наверное, и конюшни в столь же плачевном состоянии, что и раньше. Надеюсь, родители не спустили все золото на платья для Илоны? Не то чтобы я жадничала, но есть вещи поважнее чем шелка да туфельки. Выдали бы они ее уж замуж, и наконец вздохнули свободно. Пусть бы ее муж развлекал, одевал, учил уму разуму.
— Мы здесь ненадолго, — строго произнес Нольд, когда мы спешились, возле входа.
— Не переживай. Задерживаться не станем, — кивнула я.
Мне хотелось увидеть мать, отца, но оставаться с ними я не планировала. Как ни крути, но я все равно всегда была здесь чужой.
Мы поднялись по ступеням, которые местами обкрошились и зашли в дом. Нас никто не встретил. Я не предупреждала о том, что приеду, хотела сделать сюрприз. Уж не знаю приятный или нет.
Из гостиной доносились голоса. Что-то бубнил отец, мама строжничала, а Илона опять скандалила. Ничего не изменилось.
— Предлагаю сбежать, — шепотом предложил огненный, — разворачиваемся и тихо сваливаем, пока они нас не заметили.
— Не трусь, — я тихонько подтолкнула его к дверям.
— Я не трушу, просто не хочу…
— Кто там? — раздался встревоженный голос матери.
Мы с огненным магом замерли и уставились друг на друга.
— Ну вот, не успели, — с досадой проворчал парень, а я громко произнесла.
— Это я, — и зашла в гостиную.
Родители уставились на меня, как на привидение. У отца даже газета из рук выпала.
— Ты вернулась, — прошептала мать дрожащим голосом и поднялась с дивана. Прижала руки к сердцу и, едва сделав шаг, снова остановилась, словно не веря своим глазам, не веря, что это действительно я, — Ксана, вернулась.
— Вернулась, — ответила ей с улыбкой, — И я не одна.
Отступив в сторону, сделала приглашающий жест, вынуждая белобрысого выйти из тени и встать рядом со мной.
— Здравствуйте, — сдержано поздоровался он.
Илона сдавленно пискнула и поспешно вскочила на ноги. Начинается.
— Нольд, ты приехал! — восторженно пропела сестра и, будто не замечая меня, бросилась к нему. Пиявка! Повисла у него на локте, улыбаясь во весь рот. – как же я рада снова тебя видеть!
Неприятно. Но я сдержалась. Пусть огненный сам с ней разбирается. Шагнула к матери:
— Привет.
Та смотрела на меня несколько секунд, а потом залилась слезами и бросилась на шею.
— Ксаночка!
В материнских объятиях, как всегда, было тепло и уютно. Я прикрыла глаза и прижала к себе эту женщину, чувствуя, как в горле запершило, а глаза подозрительно увлажнились.
— Дочь, — отец тоже подошел к нам, и я со смехом перекочевала в его объятия.
Люблю их. Остальное неважно.
— Я знала, что ты вернешься, — довольно мурлыкала сестра, пожирая моего жениха жадным взглядом, прижимаясь к нему так, что даже неприлично.
— Я не мог не вернуться, — ухмыльнулся он, — надо же пообщаться с семьей моей будущей жены.
Илона расцвела, зарумянилась, в глазах засияли алчные звезды. Она потянулась к нему за поцелуем, а он взял и шагнул ко мне. Взял за руку, и легко коснулся губами тыльной стороны ладони, при этом глядя мне в глаза.
— Мы с Ксаной женимся, — осчастливил своим заявлением окружающих, и в комнате повисла тишина.
— То есть как женитесь? И почему с ней??? — Илону перекосило. Красивые губы скрючились, как куриная попка, а глаза стали огромными словно блюдца. — это шутка, да?
— Нет, — белобрысый продолжал держать меня руку, — после долгих уговоров Ксана согласилась стать моей женой.
Маменька опять заревела, отец пару раз растроганно шмыгнул лиловым носам, а Илона завопила:
— Не может этого быть!!! Она же…она, — сестра обличающе тыкала в мою сторону пальцем, — она-лошадь!
— Иго-го-го! — громко заржала я. Нольд засмеялся, сестра позеленела.
— Да ее на люди выпускать нельзя. Она даже танцевать не умеет!
— Да-да, я помню, как неделю хромал после нашего первого танца.
— Она — неудачница!!!
— Полнейшая, — тут же согласилась я.
— Зачем она тебе нужна?
— Кстати, огненный, напомни-ка. Зачем я тебе нужна?
— Затем, что я люблю тебя, — притянул к себе и поцеловал в висок.
Илона позеленела еще больше, начала хватать воздух ртом, а потом свалилась в обморок.
— Это от зависти, не обращайте внимания, — меланхолично отозвался отец, привыкший к ее капризам, и неловко переступая с ноги на ногу, шагнул к нам. Пожал руку Нольду, меня обнял крепко, по-отечески и, еще раз шмыгнув носом, ушел из гостиной. Потом нас стала обнимать рыдающая мать. Обнимать, приговаривать, нахваливать, желать счастья, любви и детей. Потом вообще разрыдалась во весь голос и убежала.
Остались только мы двое, и Илонка на полу.
— Мне ее перенести на диван, или сама поднимешь? — весело предложил он.
— Сама, — я наклонилась к ней, взялась за ее руку и чуть-чуть силы своей отпустила. Самую малость. Но этого хватила, чтобы сестра с воплем вскочила на ноги и бросилась прочь.
Я проводила ее счастливым взглядом, но не успела сделать и шага, как снова оказалась в крепких мужских объятиях.
— Я, значит, тут как герой при всех признаюсь в своих чувствах, а она молчит, — проворчал белобрысый, — так дело не пойдет. Говори.
— Я тебя люблю, — покорно произнесла, не пряча счастливой улыбки.
— То-то же, — огненный маг притянул к себе и снова поцеловал, да так что я забыла обо всем на свете.
Конец
