Единственная, кто встречала меня с неподдельной радостью, это темнота. Окутывала, словно соскучилась, мурлыкала и ластилась, будто кошка. Пересекая кромешную тьму, я отправился в реликвариум. А что еще делать, когда в этот день ты практически прикован невидимыми цепями к этому месту. Спустя пару часов я почувствовал приближение «гостьи».
Окутанный мраком, я стоял и наблюдал, как жрица раскладывает свечи по периметру зала. Поверить не мог, что она действительно пришла. Неужели все–таки Хаос этому поспособствовал, потому что я никогда не призывал ее, но она без конца приходит и приходит в мой храм.
Алтарь еле горел, будто не хотел выдать моё присутствие. Впервые я увидел её такую увлеченную. Судя по энергии, что исходила от нее, и проникала в меня, я понял... Она очень серьезно настроена. Она готовилась танцевать для Ваала.
Закончив ставить нескончаемое количество свечей, она скинула с себя длинный плащ и распустила шнуровку платья, которое тут же соскользнуло с её изящных плеч. Её тело едва ли прикрывал черный атлас. Белый цвет кожи контрастировал с длинными черными волосами, таким же черным атласом и яркими, сочными губами. Ослепляющей россыпью, нитки черных и белых камней, висели на изящной шее. Они спускались и касались упругой груди, которую не скрывала полупрозрачная, тёмная ткань. Атлас струился по округлым бёдрам до стоп, оголяя ноги. Сейчас она сильно отличалась от той Таиры, которую я знал. Которую успел узнать за этот короткий срок. Такая серьезная и сосредоточенная, словно на нее возложена сложная миссия. Кто знает, может для неё это непосильная ноша, с которой она пытается совладать. Неужели моё желание видеть её танец пробудилось в ней? Что её действия бессознательны и подкреплены моим желанием, а не её?
Жрица начала призывать стихию огня, чтобы зажечь свечи, но у нее не вышло. На лице было смятение, сменившееся грустью. Она явно не знала о том, что стихиям сюда вход заказан. Они не могут появиться в обители Темных.
Надев на тонкие пальчики ритуальные сагаты, Таира стянула с пояса черную ткань и повязала на свои глаза. Звук сагатов пронзил пространство и странным ощущением отозвался в моем сердце. Давно забытые, не с чем несравнимые ощущения.
Начался ритуальный танец.
Её плавные движения приводили в неистовый восторг. Колокольчики браслета гунгры на её ножках заставляли трепетать вековые стены храма. Звук инструмента подстраивался под ее танец. Будто все, что имелось сейчас в этом храме, подчинено ей. Свет, тьма, воздух, камни, звуки и даже я. Ее пластичные движения заставляли моё сердце стучать в бешеном ритме. Она выгибалась как змея, бедра очерчивали невидимые силуэты, а руки, словно перебирали и оглаживали тьму, которая возникла, когда алтарь угас. На секунду она остановилась. Звон бубенчиков на её ногах стих и перестали звучать сагаты. Молниеносно засияли все свечи, которые ослепили меня. Мне некуда было скрыться. Я стоял перед ней, совершенно не осознавая, что ко мне возвратилась Древняя сила, и мой облик принял темную ипостась. Ко мне вернулся хтонический вид Темного Бога спустя тысячелетия. Если она снимет повязку, если увидит меня–беды не миновать. Прерванный ритуальный танец снова заберёт силы, но я не мог ей противостоять, не мог сдвинуться с места, продолжая любоваться ею, словно завороженный человек, увидевший божество. Впервые в Темном храме стало так светло. И не свечи тому причина, а она. Словно опутывала невидимыми чарами, неизвестной мне силой. Движения в такт огня пленили, околдовали. Теперь я её раб. Теперь она мой Бог.
Она то ускоряла темп, то замедляла, словно все происходящее, было подстроено. Ее танец–язык ее тела, произведение искусства. Стекляшки, что висели на ее бедрах, звонко бились друг об дружку, дополняя мелодию сагатов и колокольчиков. Она танцует под музыку, ведомую только ей. Ее плавные переходы колыхали темную ткань. Во всем черном она сливалась в этом ярком свете, словно одно целое, не делимое. Ее движения сменялись с какой–то лишь ей понятной очередностью. Я никогда не видел ничего более завораживающего. Идеальные линии тела сводили сума. Хочу коснуться, хочу подойти и прижать ее к своему пылающему телу. Снять с нее повязку, чтобы она знала, кто я, и для кого она так танцует. Но с каждым её шагом и поворотом, плавным движением её рук, убеждался, что она танцует вовсе не для меня. Это я был создан, чтобы смотреть, как она танцует.
Глубоко прогибаясь в танце, она улыбнулась мне, словно чувствовала, что не одна, словно знала, что я рядом. Каждое ее движение – это слово, которое она говорила Ваалу. Весь танец – это песня ее тела для меня. Блики света танцевали по изящному стану, дразня, погружая в какой–то транс, в свое личное измерение. Она вырисовывала под собственные ритмы понятные только нам символы. Раскрепощённая, ни капли фальши. Так должна танцевать истинная жрица для своего Бога. Такая осязаемая и недосягаемая сейчас для меня. Я не мог нарушить этот невероятный миг. Ее танец – это, секс между нашими душами. Это ощущалось намного сильнее и глубже, чем любое соитие.
Она сводила меня с ума полностью, целиком и без остатка. Как авлетрида. Всегда... Её взгляд, движения, голос, аромат... Она создана, чтобы искушать меня, бросать в Тартар, и чтобы снова и снова возвращать меня в вечную жизнь, теперь наполненную смыслом.
Свет, исходивший от нее, говорил о чистоте её души, о невинности, святости, непорочности, непогрешимости. Полная моя противоположность. Я искушенный светлой, неприкосновенной, невинной душой.
Но каждое её движение казалось порочным, пробуждая во мне сладострастие и вожделение. Влечение, желание, похоть. Женщина, предназначенная для того, чья душа темнее ночи. Эта женщина танцевала один из самых древних танцев для Темного Бога. Но все в одночасье стало таким знакомым. Не танец, а сила. Эти эмоции, что она дарила мне, словно не впервой.
Ее рука замирает в сантиметре от моего лица. Вижу, как вздымается ее грудь, дышит часто. Нет, не танец тому причина, а я. Знает, что я стою и наблюдаю. Провела рукой, очерчивая мой силуэт. Не касаясь меня, но касаясь энергии. Волна возбуждения окатила меня от мысли, что она вот–вот прикоснется, но нет. Свечи погасли одна за одной, снова погружая пространство во мрак, а я все так же любуюсь ею в этой кромешной темноте.
– Ваал, – прошептала еле слышно. Звук её голоса будоражил моё сознание. В очередной раз я пленен девчонкой. Не торопился отвечать, стоял рядом, наслаждался её сладким ароматом, самым желанным на свете.
– Боишься меня? – тихо спросил, чуть приблизившись. Голос, как рык зверя, проник в самые темные коридоры храма.
– Нет, – сказала уверенно, но я слышал как сильно бьется её сердце, как участилось дыхание. И сейчас я перестал понимать её эмоции. Такие нечеловеческие. В них столько света, что она может затмить любую тьму. Перед ней канет любой Темный.
Коснулся ее щеки, подбородка, спускаясь ниже, к шее. Она вздрогнула. Я приблизился к ней вплотную, давая ощутить ей мой жар, вырывающийся изнутри моего тела. Она коснулась моего лица. Её дрожащая ладонь на моей горячей щеке. Коснулась губ, вздрогнула, но руку не убрала. Неторопливо провела вниз, очерчивая подбородок, шею. Застыла, положив руку на мою грудь, там где бьется сердце монстра. Не знал, что она испытывает. Страх, любопытство или же отвращение, прикасаясь к Темному, чья кожа жесткая и плотная, местами покрытая каменной чешуей.
– Спасибо, что веришь в меня, – она волнительно выдохнула в ответ, опуская руку. Казалось, что она бессознательно изучает моё тело, опускаясь все ниже и ниже. Словно невзначай, коснулась моего паха, разжигая во мне чувства дикой страсти и собственничества. Отдёрнула руку, испугавшись, а я усмехнулся. Старался сделать это как можно тише, чтобы не испугать страшным голосом.
– Мне нравится, что ты делаешь для меня, — я аккуратно коснулся ямочки между ключицами, прикоснулся пальцами к груди. Когда дотронулся живота, она отшатнулась от меня на шаг, тяжело дыша.
