правду. И Карфаген процветал при ней. Жаль, она оказалась тут после своих подвигов.
— Здравствуй, Дидона, — Аид поклонился смертной королеве. — Хорошо выглядишь сегодня.
Обычно она была бледной и осунувшейся. Она долго подавляла свои желания. Ее душу терзали воспоминания о ее первом муже, Пигмалионе, и Энее. Юном красивом воине, который украл ее сердце после смерти ее мужа.
Некоторые дни были хорошими, другие — нет. Но она была мастером в том, чтобы жить одним днем.
Дидона глубоко вдохнула и шагнула к нему. Она всегда была пугливой при Аиде, хотя он никак не вредил ей, не заставлял ее переживать из-за того, как обойдется с ней. Это только напоминало ему о ее положении.
Эней заставил ее влюбиться в себя, Аид был уверен в этом. Юный воин разбивал сердца. Дидона все еще заявляла, что они были женаты, но Эней не верил этому.
Когда он покинул Карфаген, Дидона построила костер. Она сказала сестре и своему народу, что просто сожжет все, что он оставил в их постели и комнате. К сожалению, она соврала. Эней уплывал на военном корабле, а она прыгнула на вершину костра, пронзила себя мечом, который он оставил. И ее тело сгорело, кровь лилась среди огня.
История была трагичной. Дидона могла и дальше менять мир, влиять на смертных. Но один мужчина испортил все для нее.
И для всех.
Она кашлянула, привлекая его внимание к духу перед ним. Сжав кулаки по бокам, она сказала:
— Слышала, твоя жена ушла.
— Вернулась к матери, да, — он тоже кашлянул, ему было неловко рядом с ней. — Вижу, ты в порядке?
— Я в порядке, мой король, — Дидона склонила голову, посмотрела на него из-под темных волн волос. — Вы скучаете по ней?
Воздух вылетел из его легких с шумом.
— Да, — сказал он. И облегчение от того, что он озвучил это, ослабил узел в груди, о котором Аид и не подозревал. — Да, скучаю так сильно, что порой сложно дышать.
Дидона рассмеялась.
— Да, может быть так больно. Но она же вернется?
Он на это надеялся. Гранат поможет ей, но способ не был надежным. Зевс мог вмешаться, ведь Деметра давила на него. Многие могли понять, как оставить Персефону на месте. Вдали от него.
Он не ответил с уверенностью, как хотел бы. Аид пожал плечами.
— Надеюсь.
— И тоже, — Дидона улыбнулась, печаль на пару мгновений пропала из ее глаз. — Она мне понравилась.
Он приподнял брови. Они встречались? Когда Персефона успела побывать в Полях скорби?
Он не успел уточнить, другой голос вмешался.
— Конечно, она тебе понравилась, Дидона. Она была девочкой, страдающей по старшему мужчине. Она такая, как ты.
Дух замерцал и пропал из виду. Дидона вернулась к корням своего дерева зализывать раны от слов. Он видел, как они ее ударили, пронзили ее душу, оставили дыры в ткани ее существования.
Духи были уязвимее людей. Физический щит от эмоциональных ран, какой был у них при жизни, пропадал в Царстве мертвых, и даже слова могли ранить.
Он гневно повернулся к Минте, огонь пылал в его глазах.
— Чего ты хочешь? Это было жестоко.
Она прислонялась к дереву, гибкая, соблазнительная. Она была когда-то для него красивой, но теперь он видел женщину, которая хотела порвать всех на своем пути. И все стояли на пути Минты.
Она была в черном одеянии, но ткань едва скрывала кожу, просвечивая. Она шагнула к нему, и ткань сползла с правого плеча, оголяя для него грудь.
— Никто не узнает, — сказала она. — Дидона никому не скажет.
— Не важно, знает ли кто-то, что ты была жестока, — буркнул он. — Ты не должна так делать.
— Почему? Они уже мертвы.
Тут и была их главная проблема. Она смотрела на мертвых лишь так. Мертвые. Смертные не были интересными, если они не играли роль в ее жизни. Умершие не могли ничего, кроме как быть мертвыми.
— Ты никогда не понимала нашу цель тут, — сказал он. Аид протянул руку и коснулся следа души Дидоны. — Мы должны делать их пребывание тут легче.
— А почему нам не хотеть себе жизнь легче? — она шагнула слишком близко, прижала ладонь к его груди. Погладила его мышцы, вонзила ногти. — Знаю, ты страдал с тех пор, как жена бросила тебя. Как ужасно, что женщина оставила такого великого мужчину.
— Она не бросала меня, — Аид гадал, куда клонила Минта. Она всегда все делала не просто так…
— Аид, — Минта шагнула ближе, прижалась грудью к его груди, перебивая его мысли. — Она бросила тебя. Мы все это видели. Она могла остаться, если бы хотела, и ты даже предложил титанов за нее, но она не приняла это. Она явно хотела уйти.
Слова пробрались в его разум, задели ту часть, где он переживал, что Персефона ушла, потому что хотела. Потому что не хотела быть с ним.
Но он должен был верить, что она так не поступила бы с ним. Не после всего, что они пережили вместе.
И с каких пор он стал доверять Минте? Она не переживала за него. Не хотела для него лучшего. Так что эти слова не были правдой, они шли вразрез с тем, что построили они с Персефоной. Их отношения были не сильнее титана, но Аид знал, когда видел хорошую женщину.
Минта была не такой.
Он отошел от нее, поднял руку, мешая ей последовать за ним.
— Хватит. Я знаю, что ты пытаешься сделать.
— Что я пытаюсь? — она нахмурилась и поджала губы. — Я ничего не пытаюсь, Аид. Я просто поддерживаю тебя, а эта женщина разбивает твое сердце.
— Разбивает мое сердце? — Аид едва мог поверить в ее слова. Она думала, что он стоял бы тут и слушал, как она плохо говорит о Персефоне? Она думала, что он поверит хотя бы одному ядовитому слову? — Она убрала меланхолию из моей жизни, которой я окружил себя. Я доверяю ей. Я знаю, что она вернется ко мне. Ко всем
