— Удалось поговорить с матерью?
Теперь уже и Дэймос убрал руки, решив, что хватит на сегодня игр с огнём, можно и о деле поговорить.
— Вы так уверены, что я её нашла?
— Процентов на восемьдесят.
Покосившись на закрытые двери спальни, она качнулась было к нему, но в этот раз, приблизившись к уху, старалась его не касаться.
— Мы жутко повздорили, и она сказала, что уедет.
— Рассказала что-нибудь о… — он не договорил, девушка сокрушённо покачала головой, возвращаясь на своё место.
Одно хорошо: если стрелок покинет столицу, за него выдать можно любого Серого, что вздумает перейти ему дорогу.
— Жив ли он хотя бы?
Лисара развела руками.
— Потому мы и поругались, — сказала она и, глянув на него, несмело улыбнулась. — Ну, ещё из-за вас.
— Меня? — Дэймос изобразил удивление.
— Она была уверена, что я поддамся вашим чарам, — самоуверенно выпрямилась девушка, с превосходством глянула в ответ. — Пытаясь её переубедить, я рассказала о вашей связи с Мирой, что в некотором смысле послужило аргументом.
Вспоминая свою победу, Лисара некоторое время светилась от гордости, пока какая-то мысль не завладела её вниманием. Вновь подавшись вперёд, опасливо косясь в сторону спален, она прошептала:
— Мама сказала, что вы не хотите уничтожать Серого человека, — пауза, — а хотите занять его место. Именно потому папа отправил вам дневник, чтобы убить руками Серых.
Медленно вернувшись назад, она выжидающе посмотрела в ответ.
— Она не солгала.
Голубые глаза удивлённо распахнулись. Беззвучно ахнув, она прижала ладонь ко лбу и поражённо замерла.
«Неужели она не поверила матери?» — удивился про себя Дэймос.
— Но это не значит, что я собираюсь поддерживать систему и давать власть Серым, — следя за реакцией, произнёс он. — Не можешь уничтожить — возглавь.
— Оу.
Ответ её устроил, девушка вновь расслабилась.
— А сейчас, с вашего позволения, я бы хотел пойти отжиматься.
— Отжиматься? Зачем? — переспросила она, сбитая с толку.
— Нужно куда-то девать всё то возбуждение, что вы во мне вызываете.
— Извините, — смущённо пискнула она, не испытывая ни капли раскаяния.
— Не думайте, что я это так оставлю, — шутливо пригрозил Дэймос и коснулся её губ дразнящим поцелуем.
— Очень на это надеюсь, — ответила ему Леди в красном, глядя вслед.
Когда он почувствовал, что не прочь вновь пойти помыться, Кайт вошла в гостевую спальню.
— Ой, — тут же закрыла она дверь. — Носить одежду вам религия не позволяет?
— Религия велит мне быть суровым, но справедливым. А какой смысл отжиматься в одежде, если она вся пропитается потом?
Поднявшись, он завернулся в халат и вышел в гостиную. Скрывая смущение, Лисара бросилась делать бутерброды.
— Отличная идея, я проголодался.
— Чай согрелся, вам налить?
— Будьте любезны.
— Только я не знаю, есть ли в квартире сахар.
Чай и кривенькие бутерброды пытались изгнать интимность из комнаты, но свечи и яркий огонь в камине ему мешали.
— Осталась одна проблема, — устроившись на ковре, произнесла Лисара. — Один из дневников всё ещё у Далтон.
Дэймос бросил в её сторону предостерегающий взгляд.
— Пока вы толкали землю, я зашла к Ляле и углубила её сон.
— Хм, тут, значит, ваши принципы молчат?
— Свинство, да, но что поделать, — развела руками Лисара. — Она тоже поступает нечестно, когда треплется направо и налево о том, что я готова поддержать её авантюру. Если это дойдёт до репутационного совета, меня с потрохами сожрут.
Покачав головой, Дэймос покрутил в руках крохотные бутерброды и, положив сразу два друг на друга, отправил в рот.
— А какова вероятность, что вам хватит двух дневников для расшифровки?
— Небольшая, — покачала она головой. — Перевод может оказаться околесицей, понятной только после того, как пропустишь его через последний дневник.
— Хм, — задумчиво уставившись в одну точку, он некоторое время не двигался, поглощённый своими мыслями. — А зачем вы убедили Вилинария отдать вам дневник?
— Ради гарантий, что вы не решите оставить меня в стороне.
— Умница.
Удивлённо вскинув брови, Лисара фыркнула.
— Но этого нам всё равно мало. Едва ли после того, как мы в прошлый раз похозяйничали в тайнике Далтон, она станет держать там дневник.
— Дневник спрятала разведка, едва ли они доверили столь ценную вещь особе вроде Далтон.
— Думаете, они ей не доверяют?
— Если бы Кондомой управляли дураки, Империя давно бы вернула эти земли, а Далтон дискредитировала себя связями с Серыми и со мной. Даже если она действовала по чьей-то указке, полагаться на неё я бы не стал. Слишком вздорная, эгоистичная и узколобая.
— Воу, а говорите, что любили всех своих женщин, — прикрывая лукавую улыбку чашкой чая, заметила Лисара.
Выныривая из мыслей, Дэймос удивлённо посмотрел в ответ, пытаясь понять, при чём тут это.
— О! Если я отвечу честно, то, боюсь, лишусь остатков вашего уважения, которого, должно быть, и так осталось немного после случая в стоках.
— У нас общие интересы, уважать друг друга необязательно. Можно даже ненавидеть, главное, чтобы от этого была польза.
— Хватит меня возбуждать, — пригрозил ей пальцем Дэймос, и девушка прыснула от смеха. — Та связь была вынужденной. Меня в Кондоме не очень-то любят, а с такой могущественной и недалёкой покровительницей я из беженца в драных башмаках превратился в если не уважаемого, то состоятельного члена общества, с которым нужно считаться.
— Не могу вас за это осудить, — отозвалась она, сосредоточенно выкладывая башенку из соленых огурцов и ветчины на кусочке хлеба.
— Интересно, а сами вы согласились бы стать чьей-то… — Она метнула в ответ такой взгляд, что Дэймос расхохотался. — Двойные стандарты, мисс Кайт?
— Мне не нравится то, чем занимается Ляля, но это её выбор. — Она с сожалением посмотрела на развалившуюся башенку из продуктов. — Мне не нравилось то, чем занимались девицы, что увивались за вами в Империи, но Мари мне было жаль, и я хотела помочь ей и её ребёнку. Мне не нравится, что вы скрываете часть информации, завлекая меня в сети своими потрясающими усами, но вы так выживаете, и осуждать это я не могу.
— Жизнь — сложная штука, никогда не знаешь, как извернётся.
— Знаю. — Не глядя на него, она отправила в рот маленький бутерброд и вздохнула, словно заранее сожалея о сказанном. — Наверное, потому мне и жаль вас. Вас, Зэвана, будь он неладен, перепортил мне все скатерти, Лялю и тех шлюх в Империи.
— Будьте осторожны, жалостью легко манипулировать.
— Вы не обижаетесь? — осторожно глянула она в ответ.
— За что мне на вас обижаться?
— Мужчины не любят, когда их жалеют.
Дэймос пожал плечами, складывая бутерброды друг на друга.
— Я бы предпочёл, чтобы вы меня боготворили, но что имеем — то имеем.
— Но я жалею вас не настолько, чтобы забыть о том, как вы позволили Заклеймённым утопить меня, — быстро добавила она.
— Вот и отлично. Как думаете, нам удастся подделать дневники? Одну копию я уже сделал, но боюсь, сравнивая её с оригинальным дневником, они быстро поймут, в чём дело.
— Я могу сделать если не так же, то очень похоже. Знать бы, что именно там скрыто, и можно было бы внести правки, что отправит их по ложному следу.
— Тогда на выходных я принесу вам свой дневник и посмотрим, что из этого выйдет.
На том и порешили. Спать Дэймос отправился в гостевую комнату. Сначала он хотел уступить её Лисаре, он она веско заметила, что с его ростом он даже на обеденном столе не поместится, не то что на софе. А спать на полу холодно, от балкона сильно несло.
Глава 49
Через несколько дней Дэймос поднимался по ступеням Академии с сумкой в руках. Студенты с любопытством поглядывали в его сторону.
— Что опять натворил Мидас? — донёсся до него шёпот старшекурсников.
— Как что? Его отчислили!
— Серьёзно?
