бы ему так расщедриться ради грязного чужеземца?
Старший как-то по-детски захихикал, спрятав этот смешок за очередным глотком чая.
— Потому что он тоже смотрит.
Проследив за его хитрым взглядом, Арвольд увидел богато разодетого тучного мужчину, окружённого чиновниками рангом поменьше, что было понятно по меньшему количеству золотых украшений на их шеях и пальцах. Он с довольным видом пил вино из хрустального кубка и, увидев, что Арвольд смотрит на него, взял да отсалютовал тому, едва не пролив на себя напиток.
— И ты не чужеземец. — Добавил Старший, подойдя к тому поближе. — Ты дракон. Думаешь, он был бы против парочки огнедышащих внуков? Сам знаешь, один-то дракон стоит целого войска, а если их будет больше и все они будут считать тебя своим любимым дедом? Куда там Маджаю с его титулом и богатствами. Иди же… красавица Ханум ждёт!
Арвольд посмурнел, услышав такое. Мысль о том, что кто-то даже здесь, так далеко от его родного королевства, желает использовать его в своих политических целях, да ещё и так грязно, показалась мужчине отвратительной.
— Арвольд?
— Отстань, Старший. Я думал, что ты главный шпион Аджая, а ты, выходит, всего лишь сводник?
Получив в ответ наигранно-презрительный взгляд лысого, Арвольд самодовольно усмехнулся. Пожалуй, уязвить в чём-то бесстрастного хитрого Старшего — это дорогого стоит.
— Ну и пожалуйста! Глупая молодёжь… говоришь им, как лучше — нет! Они хотят делать как всегда!
Громко сказал слуга шаха и, демонстративно ворча, отступил к богато накрытому фуршетному столу.
— …Фэррэйнов из Фэррэйн-холла.
Вдруг донеслось до Арвольда откуда-то позади. Сердце мужчины взволнованно замерло, а взгляд заметался по силуэтам гостей праздника.
— Ах! Какое зверство… всех до единого?
Обойдя фонтан из золотистого мрамора, мужчина увидел двух даже для дворцовой моды роскошно одетых аджаек в летах. Одна была в тёмно-синем бархатном платье, а другая предпочла расшитый золотом белый кафтан. Подобные, но куда менее дорогие, носили аджайцы из племени фарадж — торговцев-кочевников. Они единственными из народов обитали в мёртвой пустыне и в основном занимались тем, что обеспечивали торговлю между Аджаем и соседними племенными союзами.
— Да. Даже младенца, дорогая.
— Дикие варвары! — в сердцах воскликнула дама в тёмно-синем бархате. — А что же их король?
Знатная фараджка презрительно фыркнула, прежде чем ответить.
— Вы, я гляжу, не особо разбираетесь в тонкостях политики варваров? Муж говорил мне, что эти изверги ни перед чем не останавливаются, когда дело касается власти и золота. Им всё равно кто перед ними, старик или ребёнок. Для них цель оправдывает любые средства. О, а вы слышали о проклятии, которое лежит на короле варваров Дэйне?
— Какой ужас… — ошарашенно ответила дама в тёмно-синем и с готовностью подалась вперёд. — Расскажите, прошу вас!
— Простите, я подслушал ваш разговор.
Увидев перед собой словно из ниоткуда возникшего высокого чужеземца, сплетницы оторопело уставились на него снизу вверх. Арвольд вежливо поклонился им и улыбнулся, изо всех сил стараясь скрыть своё волнение оттого, что только что услышал.
— Вы что-то говорили о Фэррэйнах? Могу я спросить…
— Какая невоспитанность!
Резко оборвала его дама в бархате и отступила, словно пытаясь спрятаться за спиной подруги. Та же в ответ воинственно насупилась и гордо приосанилась.
— Вы что, обвиняете нас в сплетничестве?
— Что? — Арвольд даже растерялся от такого напора. — Что вы… я не…
— В таком случае не смейте к нам больше приближаться! А то я позову стражу!
Ещё громче воскликнула фараджка и, демонстративно развернувшись на высоких каблуках своих бархатных туфель, пошла прочь, потянув за собой подругу.
Теперь на него пялились не только Ханум с отцом и отвергнутый принц. Кажется, что этот маленький скандал привлёк к нему взгляды всех присутствующих и Арвольд, смущённый таким вниманием, поспешил удалиться прочь.
Но едва он ушёл от гудящей разговорами толпы, как его снова нагнал Старший.
— Чего тебе?
Недовольно буркнул мужчина, желавший сейчас только одного — снова остаться наедине с собой и своими мыслями.
— Минутку твоего времени, бессовестный обличитель престарелых сплетниц. — Шутливо уколол его тот.
— А что, сплетни при дворе запрещены?
— Ох, ни в коем случае, но сплетничать напоказ является дурным тоном. Ты не знал?
Арвольд устало запустил руки в волосы и взъерошил причёску.
За шесть лет он, без сомнения, успел полюбить аджайцев, как минимум за то тепло и гостеприимство, которое, как он считал, получил незаслуженно. Но так и не смог стать здесь своим.
Вся политика, всё общение и быт аджайцев были словно гранитный стол на тонких золотых ножках. Для них было нормальным иметь несколько жён, но при этом смертной казнью каралось одно только невинное прикосновение к женщине не являющейся мужчине родственницей. Они приветствовали обучение любым наукам и для мужчин и для женщин, но женщина не имела права работать даже учителем. У них было принято принимать под крышей своего дома кровных врагов, гарантируя им безопасность, но не возбранялось совершить кровавую месть, едва те делали шаг за порог.
Он не понимал их обычаи, не понимал их нравы. И не принимал их. А значит… как бы ни старался, как бы ни хотел этого, никогда бы не смог стать для них своим.
— Я не хотел их обидеть. Просто… я услышал, как они говорили о Фэррэйнах. Я хотел узнать, что именно. Мне… нужно узнать, что с ними стало теперь.
Арвольд поднял взгляд на Старшего и увидел на его губах печальную улыбку.
— Мы все здесь хоть и свободны по своей сути, но всё же является слугами одного господина. И мы не вправе болтать о том, о чём не велит нам наш шах, дракон. Но я знаю, как вы близки с Тазаром, да продлят боги его годы. Полагаю, если ты спросишь у него прямо, он не станет таить от тебя правду. Но подумай, нужна ли она тебе, если прямо там, за твоей спиной, танца с тобой ждёт прекрасная Ханум? Она — твой шанс остаться здесь навсегда. Сейчас ты чужеземец, но, став зятем визиря, ты будешь для всех них своим.
Арвольд задумался и хмуро спросил:
— И так же, как и все здесь, стану шаху слугой?
— Все мы, люди, чьи-то слуги. — Беспечно пожал плечами Старший.
Мужчина внимательно посмотрел на него, припомнив его же слова о том, что никто во всём мире не отказался бы от дракона на своей стороне. В этом Старший, безусловно, был прав. Весь жизненный опыт Арвольда говорил ему именно об этом. Никто бы не отказался от дракона… но чего на самом деле хотел он сам?
— И ты находишь в этом счастье, Старший? Ты
