Оттуда появился откидной стул, на который он сел сам и усадил меня к себе на колени.
— Лапушка, не против, что я буду называть тебя дочкой? — очень ласково спросил он.
— Вы сейчас обращаетесь ко мне так, как только Зак обращался ко мне! — вспомнив как это делает Зак, я улыбнулась.
— Не удивительно, ведь он моя точная копия, а ты действительно лапушка! — после этих слов он посмотрел на лежащего в капсуле Зака.
— Вы сказали, что когда я узнаю, как ваша раса появляется на свет, то пойму, почему Зак носит вашу фамилию, а не матери. Кхм, мне кажется, или все мои мужчины носят фамилии отцов? — только сейчас поняла, что действительно они рассказывают только об отцах, но о матерях лишний раз молчат.
— Конечно расскажу, раз тебе так интересно! Вот только ты так и не ответила, можно ли мне называть тебя дочкой? — переспросил он.
— Конечно можно, тем более когда Зак поправится, я собираюсь пройти с ним регистрацию и стать его женой. Так что я точно буду вашей дочкой. А в том, что вы начнете обращаться ко мне так раньше, не вижу сложностей! — на мои слова он рассмеялся.
— Зак что уже подал прошение на регистрацию? — удивленно спросил он.
— Нет, но думаю как только очнётся, я ему об этом напомню! — от чего-то Накароми задумался.
— Дочка, мы обычно не регистрируем отношения, нас не жалуют в мужья. У нас раньше, до того как случилась трагедия, были женщины, которые проходили обряд в специальном храме нашей расы. Но это было так много времени назад, — спокойно, но грустно ответил он мне.
— Заначит, мы совершим с ним этот обряд, если он захочет, конечно! — для него я готова пройти даже эту таинственную церемонию, что это такое по сравнению с тем, на что Зак пошёл, ради сохранения моей жизни.
— Ты действительно готова пройти с ним обряд? Его уже очень давно не проводили.
— Неужели обряд такой сложный и опасный для женщин? — меня удивили его слова.
— Нет, не сложный, но он опасен в физическом плане, пройти его может лишь женщина, которая искренне любит, а не просто говорит эти слова. Думаю, ты уже могла заметить, в нашем мире женщины перестали любить не только своих мужей, детей они тоже не любят, только к девочкам хорошо относятся, так как они приносят почет самой женщине, — очень грустно ответил Накароми мне. Видимо, сейчас он вспомнил себя, мне стало обидно за то, что такой замечательный мужчина обделен любовью.
Смотря на этого мужчину, я понимала, что Зак заботе научился у него. Ведь они даже называют меня одинаково. Носят на руках и чувство защищенности исходит от них обоих. Как же их женщины не могут разглядеть все замечательные качества таких прекрасных гигантах?! Ведь в этих огромных воинах поистине огромное, доброе и любящее сердце.
Слушая его рассказ о том, как им приходится унижаться перед женщиной, чтобы получить наследника было очень неприятно. Они отдавали часть своего капитала женщинам сразу и потом еще половину от заработанного на протяжении двадцати лет. А ведь то, что требуется от женщины, это только дать свою яйцеклетку. При этом извлечение осуществляется безболезненно. Когда все это происходит, женщина спит и ничего не чувствует. Затем яйцеклетка оплодотворяется и помещается в искусственную матку, где и будет расти ребенок. А после извлечения женщин совсем не интересует ребенок, ведь таким способом рождаются только мужчины, а почета они женщине не добавят. Когда его рассказ подошел к концу, я поняла, что его слушает еще и старейшина, сидя на полу и гладя хранителя по голове.
— Не только у Вас Накароми, у нас проблема обстоит еще хуже. Так как мы являемся главами данного содружества, то женщины пытаются получить от нас по максимуму. А вот любить нас не может никто из них, — высказался старейшина.
— Ага, поэтому вы в сговоре с сыном поставили меня в обстоятельства, где я не смогла отказаться от предложения? — подняв саркастически одну бровь вверх, спросила.
— Прости, но иначе мой сын бы уже пошел брать ваш дом штурмом. Только поэтому нам пришлось пойти на хитрость, — чувствовалось, что под вуалью он улыбается.
В этот момент дверь открылась и Ларэн со своим навязанным помощником стали заносить части кровати. Потом появилась еще некоторая мебель. Все это они заносили быстро и ловко. На сбор они потратили немного времени, что радовало, так как уже хотелось прилечь. Я только сейчас поняла, насколько меня все это вымотало.
— Елен, я поеду соберу некоторые наши вещи из дома. Накароми, старейшина, не могли бы вы еще побыть с ней тут, пока я не вернусь, — обратился к ним Ларэн.
— Я могу побыть тут с Еленой если она не против, — предложил себя Алихан.
— Не переживай, мы никуда пока не собираемся и с удовольствием побудем с дочкой тут. Нам только в радость общение с ней! — ответил старейшина.
— Благодарю за помощь Алихан, но тут могут находиться только члены семьи, коим вы не являетесь. И приходить сюда без сопровождения одного из членом семьи тоже нельзя, — очень жестко ответил отец Зака.
— Насколько я знаю, вы тоже не являетесь членом семьи? — гаденько ответил тот, делая абсолютно невинный вид.
— Кто является членом моей семьи, а кто нет, решать только мне, не вам, — он меня уже раздражает.
— Приношу свои извинения, не хотел вас расстраивать или обижать! — сказав это, он поклонился.
Поцеловав меня, Ларэн чуть ли не за шкирку вытащил Алихана из комнаты.
Так прошло несколько дней, мы поселились в медцентре, в одной комнате рядом с Заком. Весь медперсонал был в шоке от того, что видел нас, проживающими тут. Такого шоу они давненько не наблюдали. Для них было странно, что женщина постоянно находится рядом с бессознательным женихом, а ее мужья после сложного дня возвращаются и спят с ней вместе в плате. Оба отца также были с нами, но благо присутствовали они только днем. Мужчины уходили только тогда, когда один из отцов заходил в палату. Видимо, у них была какая-то мужская договоренность по этому поводу, но мне никто ничего не рассказывал. Каждый вечер все приходили вымотанными настолько, что после душа и пары слов перед сном просто падали и отключались. Зато просыпались мы все вместе, надежно связанные волосами Уриха. Каждого из нас, кого за руку, кого за ногу, оплетали его косы. А вот мне доставалась больше всего заботы от его косичек-кабелей. Если у мужчин была оплетена только
