— Спасибо. И тем не менее вы по–прежнему утаиваете от меня детали. Что вы подразумевали под предательством в древнем понимании этого слова? — потребовала я ответа, почувствовав себя куда лучше после перечисления рыжиком моих сильных позиций.
Маро недовольно посмотрел на Рагнара, будто тот нёс персональную ответственность за мою наблюдательность.
— В магических мирах женщины издревле охотились за сильными магами, чтобы понести от них дитя. Не для свадьбы, а для своего рода, — объяснил дракон. — Предполагаю, что твоя мать… Это только предположение, Алессаль!
— Я поняла.
— Предполагаю, что твоя мать поступила подобным образом, встретив огненного тёмного, однако её род по какой–то причине не принял её дитя, и она была вынуждена отдать тебя нянькам. Возможно, этим она спасала твою жизнь, — добавил Рагнар, прилагая все усилия, чтобы история не выглядела совсем печально.
— Но загнала в рабство, — закончила я горько.
— Ненамеренно, — сказал дракон, но тут же честно уточнил: — Наверное. Как бы то ни было, твою маму предала её семья.
— К слову, — вступил рыжик в наш разговор, — нянек обычно назначают старшие родственники. Так что это двойное предательство и месть в одном флаконе.
— Ладно, вопрос о моей матери пока остаётся… — Посмотрела на Маро и передумала. — Ты говорил, что можешь её найти, если я дам согласие на обручение. Ты действительно можешь это сделать или думал, что она живёт на Земле и достаточно лишь попасть туда? Я ведь правильно понимаю: когда ты брал у нас с сайреной по капле крови, тогда и понял о нашей с ней связи?
— Могу. Если бы ты не стала упрямо называть её тётушкой, я бы сообщил тебе о реальной расстановке вещей ещё тогда, — язвительно выдал рыжик.
От неожиданного обвинения застыла на мгновение, выпучив глаза и приоткрыв рот, однако вспомнила обстоятельства беседы. Я натуральным образом тогда отмахнулась от его попытки всё объяснить, посчитав себя самой умной. А ведь чего стоило дождаться его «лабораторного анализа» и задать один–единственный вопрос? Правду говорят на Земле: поспешишь — людей насмешишь.
— Я была неправа. Извини.
Пока рыжик театрально прижимал руку к груди, пока расхваливал мой замечательный характер и восхищался способностью признавать свои ошибки, я подошла к столу и извлекла из ящика дневник. Вопрос, кому можно доверить провести экспертизу, не стоял. Вариантов не было — я не желала показывать Рагнару мои мысли и чувства, ведь большинство страниц были посвящены именно ему.
— Мне? Серьёзно? — спросил Маро, протягивая руку. — Не уверен, что прилично читать о девичьих мечтах, но…
— Хватит паясничать. Я заметила, что кто–то внёс изменения в мои записи, а заодно подправил мне память. И хочу, чтобы ты…
— Память? — возмутился Маро и, выхватив раскрытый на нужной странице дневник, засунул в него нос. — Да, подделка налицо. Но память! Ты уверена? Это очень непросто сделать. Почти невозможно.
Он уставился на меня своими невозможными глазами, затягивая в их тёмные глубины. Я послушно замерла, не видя смысла в сопротивлении.
— Мне нужно предпринять какие–либо шаги, чтобы ты прочитал мои мысли? — уточнила, демонстрируя готовность к сотрудничеству. В присутствии Рагнара я не опасалась демарша со стороны юркого и хитрого тёмного.
— Я не умею читать мысли, но могу увидеть чужое вмешательство в работу мозга. Просто стой ровно, — немного раздражённо велел рыжик.
Стараясь моргать как можно реже простояла добрую четверть часа, но шея начала затекать из–за неудобного положения — приходилось сильно задирать голову.
— Скоро уже? — произнесла не шевелясь.
— Заканчиваю, — едва ли не прошипел рыжик, виски и лоб которого были усыпаны бисеринками пота. — Меньше думай, отвлекаешь.
— Ты ведь не читаешь мысли, — предъявила ему.
— Ни о чём не думай! — рявкнул Маро, не прекращая вглядываться… Уж не знаю, что именно он делал, но я себя чувствовала так, будто попала в вертикальный аппарат МРТ.
Не думать было удивительно сложно. Прежде я могла целый день заниматься ерундой, не включая мозг. Видимо, за время в Эрмиде совершенно разучилась валять дурака. Здесь ленивые и глупые не выживают. Или живут по чужим правилам.
— Миа!
— Молчу–молчу.
Кстати, интересно, ему Тьма подсказала моё истинное имя или…
— Ласси Миа Нанд! — рявкнул рыжик грозно, но всё же капельку устало. — Я работаю! Или ты хочешь оставить всё, как есть? Помочь ведь хочу.
Выпрямилась и застыла, опустошив мозг в один момент.
Я не знала, сколько прошло времени, но после проведения ювелирно–точных работ по удалению следов чужого вмешательства в мою память, неожиданно почувствовала себя отдохнувшей и готовой к свершениям. Рыжик же, напротив, едва держался на ногах и был бледным — ни кровиночки на лице.
— Я снял блоки, стёр искусственные воспоминания, но доступ к истинным событиям у тебя появится не сразу. Или сразу. У всех по–разному. И в качестве платы за мою работу ты мне расскажешь всё, — проговорил Маро настолько убитым тоном, что захотелось дать ему куриного бульона, завернуть в одеяло и заставить поспать суток пять–шесть. — Извините, вынужден вас покинуть. Ведите себя прилично, — закончил он, закрывая за собой дверь.
За всеми событиями я и не заметила, как Башня восстановила свою целостность. Сейчас участок стены выглядел как обычно.
Нахмурилась.
Он ушёл?
Вот так просто взял и ушёл, оставив меня наедине с драконом?
Что, чёрт возьми, произошло вообще? Они ведь только недавно дрались на дуэли!
Обернулась к Рагнару, но первое, что заметила — это отсутствие дневника на деревянной глади стола. Вспомнила, что всё время работы с моими блоками Маро держал книгу в руке, а потому мог не заметить и унести… Кому я вру? Всё он заметил. И таким замученным наверняка притворился специально, чтобы сбежать и спокойно ознакомиться с моими секретами. Наглая рыжая морда!
— Есть смысл идти за дневником, как думаешь? — спросила у Рагнара.
