— Либо увезли магов огня, которые спокойно себе существуют, — сказал Ромул. — Живая сила и сила, заключенная в вещь, это ведь разное, да?
— Да, — подтвердила Ларама. — Живая сила — часть мира. Сила, заключенная в вещь — тоже его часть, но часть отрезанная. Пока таким артефактом не пользуешься, он ничем не лучше камня. А пользоваться часто тот, в ком нет такой же стихии, не сможет. Поэтому и птицу призывают раз в год. Хотя теперь мне кажется, что на зов Малена она бы прилетала без артефакта и ежедневно, будь его такое желание.
— Дела, — сказал Межен.
— Ладно. — Ромул решительно выпрямился. — Об этом мы еще подумаем и поговорим. Меня другое волнует. Почему эти глупцы, — он мрачно посмотрел на явно ничего не соображавшего пленника, — решили вытребовать у меня большую печать? Я думал, хотят каких-то документов наштамповать, но в свете этих сведений что-то засомневался.
— Они думают, что большая печать — ключ от дворца. Вещь, которая позволит попасть в разные тайники и найти артефакты. Это ведь тоже артефакт. Да еще и из тех, которые можно либо передать добровольно, либо получить вместе с венцом императоров, — устало сказала Ларама. — Наверное, рассчитывали, что ты, в уверенности, что им нужны документы, решишь спасти девушку и отобрать печать, перекрыв все дороги и порты. Печать бы оставалась во дворце, ты ждал бы, пока либо поятся документы, либо люди пытающиеся печать вывезти. А они бы искали артефакты, не забывая носить печать по комнатам, множить обманки и всячески издеваться над не слишком умелыми дворцовыми магами. У тебя же даже Герьен не нашел бы ее, несмотря на то, что оказался способен заряжать щиты. А обо мне они не знают.
Ромул хмыкнул, посмотрел на пленника и спросил:
— Кто-то сможет понять, что с ним произошло?
— Поймут, — ответила Ларама. — И поймут даже то, что его память считали. Правда, учитывая, что похищение девицы было личной инициативой кого-то из его старших, и об этом они никому не отчитывались… можно отпустить в лес и пускай те, кто явится выяснять, что тут произошло, его найдут и ломают голову над тем, кто и зачем его читал. Предположений у них будет много, уверена. Даже друг друга могут заподозрить.
— Если его волки не сожрут, — проворчал Межен.
— Тогда надо разбудить наемников, заставить их поклясться и отправить на все четыре стороны с условием, что довезут этого идиота до какой-то деревушки, желательно, находящейся не на этом острове, — предложил Межен. — Забавно выйдет. Главное его замаскировать, и чтобы наемники, когда будут отпускать, никому на глаза не попались.
— Да, забавно, — согласился Ромул, и судьба пленника была решена, впрочем, как и наемников.
С Раддой оказалось сложнее. Надежду на то, что по возвращении девушка и сопровождающие ее мужчины никому не попадутся на глаза уже в стенах дворца, Ларама сочла глупой. А тому, что императоры привозят во дворцы спасенных красавиц, обитатели этих дворцов радуются только в сказках. В реальности же постараются уничтожить репутацию девушки, и тогда либо придется брать ее в официальные фаворитки, чтобы была хоть какая-то защита, либо жениться, чтобы ее постарались побыстрее отравить. Впрочем, и фаворитку отравить могут, влияние все-таки, хоть и не сильно большое.
Отправлять ее бродить по дворцу в одиночестве тоже было нельзя. Да и с Меженом нежелательно, все тот же удар по репутации получится.
— Проведем по потайным ходам, — решил в итоге Ромул, мрачно сверкнув глазами. Радда почему-то ему была дороже этой тайны.
Впрочем, с Радды тоже можно было взять клятву, да она и не возражала против этого. И даже не стала спрашивать, куда делись ее похитители. Очень разумная девушка оказалась, не желающая узнавать тайны, способные принести неприятности.
А Ромул довел ее до комнаты, поцеловал на прощанье ладошку и закрыл потайной ход. Ему предстояло еще поохотиться на приятелей похитителя, а потом их спрятать. Не доверишь это дело никому, кроме Межена и Ларамы. А Ларама перетаскивать тяжести не умеет.
Как потом оказалось, охота была неинтересная и, в общем-то, бессмысленная. Гнусные похитители девиц, желающие завладеть большой печатью, спали, как невинные младенцы. Один еще и в объятьях хорошенькой девицы, судя по валявшемуся у кровати платью — служанки.
Девицу Ларама усыпила так, чтобы не проснулась не вовремя. И понадеялась, что у нее хватит ума не поднимать шум и не болтать о загадочно пропавшем любовнике. А ее кавалера, тоже покрепче усыпленного, Межен и Ромул поволокли в подвал, в ту его часть, где когда-то была тюрьма и существовали разные тайные комнаты.
Мысли Ларама на этот раз считывала неспешно, не позволяя людям проснуться, стараясь не пропустить ничего интересного, но, к сожалению, ничего важного так и не удалось узнать. Трусливый охранник похищенной девы оказался самым любопытным и хитрым. Остальные просто мнили себя советниками нового императора и делали то, что скажут. При этом они даже не знали, кто им приказы раздает. Просто получали письма, а вместе с ними очень любопытные амулеты и множество обещаний. Один даже богатую невесту заполучил, подпоенную приворотным зельем.
— Похоже, разговорчивые курьеры, которых подслушал первый, знали больше, чем эти советники, — презрительно сказал Межен.
— Надо посмотреть на девицу с зельем, — задумчиво произнесла Ларама. — Тогда можно будет вычислить кого-то из магов. Если оно подействовало, магия там применялась, и зная, это, того, кто применял, можно найти.
Ромул кивнул. Знать, что какой-то маг желает получить большую печать, и не иметь ни малейшего представления о том, кто он, ему не нравилось.
— Тогда я отправляюсь к девице, — решила Ларама. — А вы пока подумайте, что и как сказать нашим друзьям с Хребта Дракона. Хотя я все равно считаю, что лучше им ничего не говорить и делать вид, что никаких подозрений о магах с необычным направлением дара у нас нет. Потом это знание может пригодиться. А сейчас оно лишнее.
Ромул пожал плечами и кивнул. Посмотрел на валявшихся на полу охотников за печатью и устало попросил:
— Ларама, поставь щит, чтобы запахи не просочились в подвалы, доступные для всех. А то еще кто-то решит заняться поисками издохшей крысы.
Призрачная женщина только кивнула.
Глава 17
Подготовка
Карту, не ту, что красовалась на стене, а ее точную копию, с помощью иллюзии, перенесенную на самый большой стол, обступили тесным кружочком.
Валад над картой вообще нависал, тыкал в чем-то привлекшие его места, зажигая на ней крошечные огоньки, мрачно хмурился и время от времени хмыкал. Остальные наблюдали, не понимая, что он делает и зачем так срочно всех собрал. Просто вид у Валада, бегавшего от человека к человеку и требовавшего к обеду собраться в библиотеке, был слегка безумный. Вот с ним и не решились спорить. Даже Кадмия Ловари, как раз занимавшаяся инструктажем некой темной личности, пребывавшей на полпути к столице. Инструкции этой личности приходилось передавать через ее призрака, коллегу Малена, так что говорить надо было подробно и несколько раз, чтобы ничего не забыли и не упустили.
— Ну и что он делает? — первым не выдержал старший Веливера, опираясь на свое знаменитое артефактное бревно, на деле оказавшееся всего лишь обломком довольно толстой ветки, на которой он вырезал какие-то загадочные символы и гонял при ее помощи особо отличившихся, не в лучшем смысле, учеников.
На Карана зашикали, а Бира еще и, умиротворяющее улыбаясь, похлопала ладонью его по предплечью. Каран помимо воли улыбнулся в ответ.
У нее это вообще легко получалось, Лиин даже завидовать начала. Бира успокаивала кипящих от злости купцов, терпеливо выслушивала замороченных учителей школы, давала советы молоденьким девчонкам и вела душевные разговоры с женщинами старше. Кадмия Ловари уважительно называла ее лекарем душ, говорила, что она эмпат. Причем, опытный и умелый эмпат, умеющий делиться хорошими эмоциями и держать внутри себя плохие.
