После нововведений и ремонта выход в город остался только один — через проходную у главных ворот университета. Сунула пропуск в окошко охранника. Тот прочитал ее, и, записав что-то в толстый журнал, без лишних слов открыл дверь.
Я помедлила на пороге, обернулась к хмурому типу за стеклом: — Мне необходимо написать записку другу, могу я попросить бумагу и стилос?
Дядька зыркнул исподлобья, но оторвал клочок из потрепанной старой тетрадки, придвинул ко мне вместе со стилосом. Руки дрожали, но я постаралась писать разборчиво: «Лесс, я сажусь в каррус, чтобы спасти Яра. Суада заодно с похитителями. М.».
Сложив листок, надписала имя Лессли и отдала записку охраннику. Торопливо повернулась к дверям, но меня догнало недовольное: — Погодите, госпожа. А деньги за передачу? Так не пойдет!
У меня с собой — ни хильдо. О Шандор, что за продажный тип! Я опаздываю, может, карр уже уехал и Яр погибнет…
— Господин Финно щедро отплатит услугу, не сомневайтесь! — протараторила я, выскакивая за дверь.
Впервые оказалась за воротами университета без сопровождающего и мгновенно оглохла от беспрерывного шума бурно развивающегося города. По тротуару главной улицы Виала в этот час сновали разносчики и курьеры, а по мостовой в густых клубах пыли непрерывным потоком неслись грузовые повозки. Какой-то мужчина толкнул меня плечом, вынуждая отскочить и прижаться к стене.
Я растерянно осматривалась, выискивая в пыльном мареве каррус, который должен увезти меня в неизвестность. Но у тротуара стояли только несколько экипажей и фургон. Испугавшись, что не успела, и Яра теперь убьют, я пробежала чуть вперед и на углу с соседней улочкой заметила каррус серого цвета. Из-за темных стекол не было видно, есть ли кто-то внутри.
Я робко приблизилась. Навстречу никто не вышел — только дверь отъехала в сторону, молчаливо приглашая садиться. В салоне было темно и это напугало меня так, что я невольно попятилась. Но, помедлив с полминуты, собралась с духом и скользнула в неизвестность. Дверь закрылась, отрезая меня от света и шума улицы, и каррус немедленно тронулся с места.
Когда глаза освоились в темноте, я заметила два тонких лучика, лившихся с потолка — дневной свет скупо проникал через щели в верхнем люке, но все же его было недостаточно, чтобы осмотреться. С некоторым облегчением обнаружила, что я в салоне одна. Тот, кто управлял карром, находился за непрозрачной перегородкой. Снаружи не проникало ни звука, и то, что мы движемся, я понимала лишь по мерному покачиванию капсулы.
Вскоре последовал небольшой толчок, и по тому, как вдавило в кресло, я поняла, что каррус оторвался от земли и резко набирает высоту. Место, куда меня везут, похоже, находится на большом расстоянии от Виала. Так оно и оказалось: полет длился до позднего вечера. Думаю, мы пересекли границу Ильса и залетели куда-то вглубь Алмазных гор, а может, еще дальше.
За это время останавливались один раз. Мужчина среднего роста, неприметной наружности (думаю, он использовал отвод глаз — описать его я бы не смогла) грубо приказал вылезать, чтобы справить нужду. К тому моменту это стало насущной потребностью моего организма, потому я подчинилась почти без смущения и с превеликой охотой. Уединившись за торчащим среди валунов кустиком, я по-быстрому справилась с делами и огляделась — вокруг высились высоченные горы. Карр сделал остановку на дне узкого лесистого ущелья. Безлюдный, дикий, неприветливый край, хотя и не затронутый пока Тьмой. Но особенно долго любоваться видами не позволили: похититель нетерпеливо позвал меня обратно. Как ни жаль, пришлось подчиниться.
В середине дня Билли вдруг спросил, где я, а потом долго ругал всякими словами. С тех пор как Ада передала записку, я находилась в эмоциональном ступоре, который фамильяр ошибочно принимал за безмятежность, потому не беспокоился обо мне. И только к вечеру понял, что со мной что-то не так. Признаюсь, я вообще забыла о нем. Это и к лучшему, ведь он мог помешать выполнить условия похитителей, чего я ужасно боялась. Узнав подробности моего побега, Билли похоже смертельно обиделся и перестал мне отвечать.
Когда погасли последние отблески дня, в салоне стало совсем темно. Мерное покачивание меня вконец сморило, и я заснула, свернувшись калачиком на сидении. Пробуждение было внезапным: грубый мужской голос приказал вылезать. Дверца отъехала в сторону. Выбравшись, я обнаружила, что карр находится в огромной пещере с низким потолком. Помещение скупо освещалось магическими огнями. Здесь стояло еще пять или шесть самодвижущихся капсул.
Немногословный похититель велел следовать за ним к винтовой лестнице в углу. Поднявшись наверх, мы минут десять плутали по каким-то темным коридорам. У меня сложилось впечатление, что я нахожусь в подземельях древнего замка или укрепления. Хозяева строения не особенно заботятся о его сохранности — кладка стен осыпалась, побежденная временем, сыростью и плесенью. Паутина и грязь повсюду дополняли картину запустения.
Наконец меня втолкнули в коморку без окон, где я с тех пор и нахожусь. Больше не происходило ничего, вокруг царила мертвая тишина и если бы не гулкие шаги гнома, который появляется в моей темнице раз в день, я бы подумала, что оглохла.
***
Я потрясла кувшин в надежде, что там есть хоть капелька, но воды не осталось. Хлеб из кимуры грубого помола я без труда растягивала на сутки, а вот пить хотела почти все время, так что воду сэкономить не удавалось.
Я поставила пустой кувшин на пол рядом с дверью и вернулась к койке. Хорошо, что у меня не забрали плащ — в камере прохладно, и я укрывалась им, как одеялом. Плотнее закуталась в серую ткань и поджала под себя ноги, а то мерзли. От нечего делать принялась повторять формулы заклинаний по бытовой магии, пытаясь воззвать к своей несуществующей силе, чтобы хотя бы одежду почистить — я четвертый день в одной и той же спортивной форме, а здесь пыльно и даже нет воды, чтобы умыться.
Пытаясь применить заклинание очищения, я увлеклась и не сразу расслышала шаги в коридоре. Неужели гном идет с новой порцией воды? Надеюсь, кувшин на этот раз будет гораздо больше — огромным! Я облизала пересохшие губы.
Шаги приближались, и, внимательно вслушиваясь в их четкий ритм, я усомнилась, что это старый толстый гном. Тот волочит ноги, шаркая по каменному полу. А тот, кто приближается сейчас, быстро и громко чеканит шаг каблуками.
«Кто это, Билли?» — мысленно спросила, но на ответ уже не надеялась. Билли не разговаривал со мной все эти дни. Неужели действительно покинул? Роэнн ведь предупреждал, что у драконьих стражей своеобразное понятие о морали.
Я вскочила и на всякий случай отбежала в дальний угол камеры. Озноб прополз по коже, когда шаги стихли перед дверью. Скрипнул замок, провернулся ключ и дверь медленно открылась. К моему ужасу, на пороге стоял человек в сером плаще с клубящейся тьмой вместо лица.
В ушах зашумело, я почувствовала, как неприятно липнет блуза к покрытой холодным потом спине. Только бы не упасть в беспамятстве к ногам этого чудовища!
— Вы так побледнели, сьерра, словно увидели монстра, а не старого знакомца. — Глухой голос из-за полога тьмы сочился злобной насмешкой. — Вероятно, мне следовало снова принять облик вашего друга? А может, оборотня?
Я не ответила, только сглотнула подступивший ком.
— Вижу, мои слуги плохо заботились о вас. Это помещение ужасно и совсем не подходит молодой сьерре. Сожалею, я был в отъезде эти дни и не смог вас встретить. Впрочем, в этих руинах и нет комнат, достойных благородной девы. — Он шутовски обвел рукой помещение. — Разве что мои собственные апартаменты. У вас наверняка накопились вопросы ко мне. Я готов ответить на некоторые, в качестве компенсации за неудобства.
— Я выполнила все ваши условия и хочу знать, где оборотень, которого вы похитили? Он жив? Он вам не нужен, отпустите…
— Наследник клана Тореддо? О да, по-моему, он все еще жив. Меня не очень интересовал этот мальчик, и я отдал его для исследований. Знаете, этим сумасшедшим ученым не терпится узнать секрет активной крови оборотней и их быстрой регенерации, чтобы создавать по-настоящему сильных воинов. По мне, так эта затея глупая: оборотни слишком гордые и независимые, даже у драконов с ними одни проблемы. Вы совершенно правы, теперь он нам не нужен.
