иначе относились все знакомые ему знатные женщины. Сам он был таким же чужим здесь, только Алана в отличие от него, была уязвимой и стеснялась своей простоты. «Было бы чего стесняться, — подумал Даор, ближе подходя к перилам. — Того, что ты искреннее их всех в этом простом платье и с короткими волосами».
Она искала кого-то глазами среди гостей, оглядывалась, нервно теребила узкий рукав, поправляя его. На секунду ее пытливый взгляд пересекся с его. Девушка удивленно моргнула, пытаясь понять, откуда знает его лицо, но Даор был слишком далеко, и она повернулась в другую сторону. Даор пошел к лестнице, не отводя взгляда от девочки. Вот она взяла бокал, сделала глоток и смешно поморщилась: явно не привыкла пить спиртное. К ней подлетела похожая на сине-зеленую бабочку светловолосая девушка, Алана чокнулась с ней бокалами, что-то говоря, и внезапно расцвела озорной улыбкой, какой герцог не видел на измотанном пленом лице. Алана сделала вид, что салютует, и обняла вторую девушку, все так же смеясь. Даор отвел взгляд, поймав себя на том, что тоже улыбается. То непривычное чувство тепла, разгоравшееся в груди и раньше, сейчас согрело его целиком. Это было теплее, чем объятия прекраснейших рабынь, ярче, чем триумф победы.
Никогда еще он не был так рад кого-то видеть.
— Мое почтение, герцог Карион, — раздался сзади гулкий бас.
Даор нехотя повернулся, чувствуя себя так, будто у него из рта выхватили кусок, и недружелюбно посмотрел на приближавшегося к нему пожилого барона Шатлера. За руку полного старика вела пышная розовощекая девушка, не сводившая глаз с герцога. Даор знал, что барон из Синих земель давно хотел перебраться в Черные, и не раз пытался договориться о покупке небольшой провинции на юге владений Карионов. Он писал об этом Даору месяц назад, и еще за год до этого. Сомнительное приобретение в виде разоряющейся семьи и пары десятков безымянных не было Даору интересно, и он не ответил на льстивые послания, полные заверений в преданности Шатлеров. Даор нахмурился, понимая, что барон, несмотря на свое спорное положение и возраст, слывший все же человеком неглупым, сейчас постарается подлизаться к нему и, судя по всему, предложить ему свою дочь.
— Не время для дел, барон, — не дал ему договорить Даор, поворачиваясь к паре спиной.
— Ну папа! — раздался капризный шепот сзади, и герцог поморщился от отвращения.
Разумеется, они не рискнули подойти к нему больше, проследовав мимо и вниз. Слуга оповестил зал о прибытии барона, и повисла абсолютная тишина, все повернулись к лестнице. На второй ступени барон оступился, и его дочь еле удержала похожее на бочонок тело. По залу пронеслись тихие смешки. Герцог, все еще вглядывавшийся в красивое лицо Аланы, заметил как она сочувственно вздохнула, и улыбнулся.
58. Алана и Даор
Когда Даор Карион появился на верхней площадке лестницы, и его имя разнеслось по затихшему залу, Алана, стоящая у самых ступеней, даже вышла из-за колонны, чтобы увидеть таинственного черного герцога, о котором так аккуратно говорила мама, имя которого с придыханием произносила Роза, и упоминания о хладнокровных и ужасающих политических ходах которого иногда встречались в книгах по новой истории. Черный герцог был фигурой легендарной, Алана и не думала, что может когда-нибудь оказаться с ним в одном зале. Ей хотелось взглянуть на него одним глазком, а после скрыться, чтобы он не обратил на нее внимания и не поинтересовался, как, пользуясь его протекцией, она вместо Вилы попала в Приют.
Когда представляли других именитых, музыка вежливо стихала, но разговоры вполголоса, шуршание одежд, звон бокалов все же наполняли зал. В этот же раз замолчал, казалось, даже ветер на улице. Даор Карион неспешно спускался по ступеням. Черный как ночь камзол, вышитый затемненным серебром, подчеркивал его широкие плечи и сильный торс. Жилет из явно созданной ткани, как и застегнутая до горла рубашка, и заправленные в сапоги брюки — все было черным, как его герб. Волосы тоже были темными, блестящими как обсидиан, и свободно стекали по спине, доходя до пояса. Белое лицо с острыми и хищными правильными чертами светилось на фоне всей этой темноты, и, раз взглянув, Алана не могла отвести глаз от его аристократичной и опасной красоты. Глубокие как омуты глаза смотрели прямо на нее, не отрываясь. Тонкие губы его изогнулись в пугающей улыбке, и Алана вдруг поняла, что уже видела это невероятное лицо. Только тогда его наполовину скрывали шрамы, а острый силуэт был размыт серыми накидками торговца. И потом, когда он с триумфом держал истекающий кровью камень, стоя над чудовищным алтарем, и его лик будто прожег раны как тряпку, а он улыбался ей еще более пугающей улыбкой… Он был так же красив и так же ужасен. Теперь от герцога Даора Кариона веяло холодом сапфиров и обсидиана, захватывало дух как от падения в простор бездны, в глубине которой горел огонь. Никогда она еще не видела никого настолько страшного в своей силе, и никогда еще так не хотела оказаться невидимой.
Только вот он ее заметил.
Алана сделала шаг назад, и еще один, надеясь укрыться в тени высокого подсвечника, и обхватила себя руками. И все же продолжала видеть между свечей неуловимое движение мужчины, все еще не в силах отвести взгляд от того, что Хелки называла аурой. Желание выскочить ему навстречу и снова посмотреть в необыкновенное лицо было таким сильным и таким опасным, что Алана обхватила себя руками. Где же Хелки, вот бы сейчас заговорить с ней… Где же Келлан? Она тряхнула волосами, завешивая себе обзор, и черный герцог наконец пропал из вида, теперь она смотрела лишь на покрытые синим ковром ступени. Наверно, он не станет подходить. Не при всех же. Может быть, он поймает ее где-нибудь после. Алана закрыла глаза. С этого момента ей нельзя было оставаться одной.
Движение воздуха колыхнуло ее волосы, обдало жаром и едва уловимым запахом ночи. Алана неверяще распахнула глаза и повернулась, прекращая делать вид, что не замечает черного герцога. Между ними стоял массивный подсвечник, напоминавший своим видом колонну. Герцог протянул руку и отодвинул этот металлический
