стоить Себастьяну жизни.
Короткий путь, по которому Бастиан провёл их в оранжерею, вспыхнул перед глазами. Айрис помнила ту не слишком широкую лестницу, что пронизывала весь замок от подвалов до верхнего этажа, но искала её практически наобум, не зная, сумеет выиграть несколько мгновений или только потеряет время на бесплотные поиски. Но удача, столь упрямо отворачивающаяся прежде, сегодня решила повернуться к Айрис лицом — и она почти сразу отыскала нужные ступеньки.
Громкий стук каблуков свидетельствовал о том, что Дара, не заметив развилки, помчалась вперёд по знакомому пути, но Айрис знала, что не может останавливаться и звать её. На это не было времени. Вместо того, чтобы думать о горной ведьме, она должна была бежать со всех ног к Себастьяну.
Вернулось вчерашнее головокружение, но Айрис велела себе не обращать на недомогание никакого внимания. У неё не было права останавливаться в столь важный момент. Если Бастиану её промедление будет стоить жизни… Нет, этого бы Айрис себе ни за что не простила.
Она толкнула дверь, молясь, чтобы та была открыта, и вылетела в основной коридор. Откуда-то издалека доносился звук шагов, звон костей леди Трау, но всё, что волновало сейчас Айрис — это обеденный зал, в котором Себастьян приветствовал некогда своих невест.
Узкий каблук туфли, как назло, застрял в щели между камнями. Девушка дёрнула ногой, пытаясь высвободиться, но, осознав, что шансов на спасение никаких, избавилась от туфлей и помчалась вперёд босиком. От соприкосновения ног с холодным, практически ледяным полом по телу пробегала дрожь, но Айрис не имела времени останавливаться или думать о своём здоровье.
Она из последних сил преодолела коридор, мысленно проклиная тугую шнуровку леди Трау, навалилась всем своим весом на дверь и буквально влетела в зал.
За столом сидело трое — Сюзетт, бесконечно важная, как единственная невеста, изволившая спуститься на завтрак, Себастьян, настороженно взглянувший на Айрис в момент её появления, и Остин в своём полосатом обличии скелета.
Тарелки у всех троих были полны еды, и Айрис понятия не имела, отведал ли кто-то из них хоть кусочек.
— Не ешьте! — предупредительно воскликнула она.
Сюзетт недовольно взглянула на Айрис.
— Фи, — протянула она. — Вы хотите, леди Дален, — последнее было сказано с немыслимым презрением, — чтобы лорд Брайнер умер от голода?
— Не ешь, — повторила Айрис, глядя исключительно на Себастьяна. — Еда отравлена. Небеса, скажи только, что ты ещё не успел!
Себастьян медленно отложил в сторону вилку и посмотрел на Айрис.
— Не ел, — серьёзно ответил он. — Откуда тебе известно, что еда отравлена?
— Леди Трау принесла нам две порции, — тихо отозвалась девушка. — Дара попробовала и сказала, что блюдо отравлено. Она… Побежала по более длинному пути, а я вспомнила о коротком и прибежала уведомить тебя.
— Это отвратительно, — вновь вмешалась Сюзетт, — так неуважительно разговаривать с лордом Брайнером! Себастьян, — она взглянула на него и попыталась кокетливо улыбнуться, — скажите же ей что-то! Леди Дален совершенно не воспитана. Она не соответствует тому статусу, который на себя примеряет.
Остин лапой отодвинул от себя тарелку.
— Я не намерен рисковать, — произнёс он. — И, Себастьян, разуй глаза, девушка не обута!
Себастьян встал из-за стола.
— Ведь я ела! — запротестовала Сюзетт. — И со мной всё совершенно нормально.
— Блюдо отравлено, — повторила Айрис. — Дара не могла ошибиться. Ты же знаешь. Это что-то… Что-то для некромантов.
— Дара сказала! — фыркнула девушка. — Что могла такого сказать эта твоя Дара, чтобы ей все поверили? Она обыкновенная девушка, просто привлекательная. Она не провидица, не ведьма, не некромантка, в конце концов, чтобы так легко разбираться в специализированных ядах. Может быть, это она и отравила еду?
— Леди де Ожелл, — прервал её Бастиан, — замолчите и покиньте нас. Можете отправляться в свои покои. Завтрак окончен. Еду, будьте добры, оставьте на её месте. Айрис, я тебе верю, — он в несколько коротких шагов преодолел разделявшее их с Айрис расстояние. — Если Дараэлла сказала, что еда отравлена, значит, так оно и есть, — и совсем тихо добавил: — горные ведьмы в таком не знают себе равных.
Сюзетт поднялась, всем своим видом демонстрируя, что она оскорблена до глубины души, хмыкнула, гордо взглянула на Себастьяна в попытке показать, что он ещё пожалеет о своём решении, и медленно, плавно направилась к выходу из зала. В дверном проёме она столкнулась с Дараэллой, но, посмотрев на растрёпанную горную ведьму, не позволила себе ни ядовитый комментарий, ни хотя бы презрительный взгляд, а просто молча прошла мимо. Было видно, что, пусть девушка и пыталась скрыть за внешним равнодушием истинные чувства, она обиделась, что её авторитетному мнению доверяют куда меньше, чем словам Айрис и Дары.
— Яд, — коротко выдохнула Дара. — Рукотворный. Для некромантов — смертельно опасный.
— Мы не ели, — покачал головой Себастьян. — Спасибо за предупреждение. Это пора прекращать.
Теперь он не смотрел на горную ведьму с подозрением, скорее — просил своим взглядом прощения за то, что пытался обвинить её в чём-то раньше. Айрис и сама почувствовала себя неловко перед Дараэллой, хотя всегда защищала её и утверждала, что Себастьян ошибается. Так или иначе, а лорд Брайнер мог сегодня умереть, а на тот свет увлечь за собой и Айрис тоже.
Он подошёл к тарелке и провёл над нею рукой. Нахмурился, сосредоточенно пробормотал какую-то комбинацию звуков себе под нос, повторил всё тот же жест и отпрянул.
Айрис и сама не вздрогнула, впрочем, всё больше от удивления чем от страха. Она никогда не видела ничего подобного. С еды словно сползала краска — зелёная, алая, бордовая, — оставляя место только неприглядной истинной сущности предмета. Теперь вид, открывшийся им, был тошнотворным. Лежавшее на тарелке больше напоминало мертвечину.
— Это могло бы убить нашу магию, — холодно произнёс Себастьян, — и выпить одним глотком все наши жизненные силы. Так реагирует только на магию некроманта. В теле обычного человека воспринимается как обыкновенная еда, только приправленная чем-то необычным.
— Я ощутила запах, — подтвердила Айрис. — Но подумала, что это какая-то специя…
А потом Дара выбила вилку из её руки. А если б не сделала этого, то Айрис, вероятно, успела б уже умереть. Или хотя бы лишиться дара.
Себастьян вновь посмотрел на содержимое тарелки. Его лицо превратилось в злую, холодную маску, а огонь в непроглядно чёрных глазах говорил лишь об одном — некромант был зол, безумно зол. То, с каким негодованием он изучал блюдо — тарелка едва не раскололась на несколько частей, — внушало страх. Айрис задалась вопросом, будет ли она столь же жёсткой, когда более-менее освоит свой дар и будет пользоваться ним чаще, полноценнее и осознаннее.
— Это
