— Я помню, что обещал тебе, перевертыш, — высокомерно произнес Рамси, возвращая к себе моё внимание. — Ярвен уже в пути. Это он напал на твоё племя. Разве ты не знал?
Шафат замер. Похоже, такой ответ поставил его в тупик.
— Развели тебя как дурака, — усмехнувшись, я выдернула плечо из его захвата. — Маги убивали перевертышей — это всем известно. Не драконы.
Медведь натурально взревел. Мне показалось, он вообще уже не соображал, что к чему. Моё сердце всё же дрогнуло от жалости. Теперь хотя бы понятно было, ради чего он предал своего генерала. Банальное желание поквитаться с убийцами любимой. И меня, по всей видимости, за то и ненавидел. Потому как избранная Ярвена жива, а его мертва! Горе медленно, но верно сломило его. А этого никто даже и не заметил.
Отойдя от медведя на шаг, выжидательно немного с издевкой уставилась на Рамси. Он не смог скрыть растерянности. Не так он себе представлял нашу встречу. Не такой меня рисовал в своем воображении. Оттого и растерялся! Но ложных надежд я не питала, знала, быстро возьмет себя в руки и придет ломать меня и подавлять.
Главное, чтобы к тому моменту подоспел Ярвен.
Эта мысль заставила вздрогнуть и плотнее сжать в ладони добытый нож.
Глава 28
Серые стены, нечистоты по углам. Грязные окна и черные рамы. Кое-где отсутствовали стекла. Ни гобеленов, ни штор, ни ковров. Только голый камень.
Нищета. Разруха. Упадок.
Я не могла узнать собственный дом. Не вязалась картинка из памяти с тем, что видела сейчас. На душе разливалось какое-то омерзение. Всё это теперь было таким чужим. Таким ничего не значащим. Пустым и ненужным. Меня вели вперед по лестницам наверх. Девчонкой, я старалась перепрыгивать через ступеньки. Вечно спешила. Мне всё, казалось, что так быстрее.
Сейчас же я бы не рискнула этого делать. Под ногами крошился камень. Наступать было страшно. Перила отсутствовали местами. Лестница разваливалась на глазах.
В моей голове всё громче звучал только один вопрос — ради чего было убивать отца? Чтобы получить эти земли и разорить их? Чтобы некогда красивый, крепкий и величественный замок превратить в загаженные руины? Зачем?
Покачав головой, лишь вздохнула.
Рожденный свиньей лердом не станет.
И как-то словно неслучайно мне свиньи-то на ум пришли.
Стоило нам ступить на нужный ярус, как показался человек. На первый взгляд омерзительно-отталкивающий. Первое, что я уловила — запах пота. Да не простой, а застарелый. Приторный, как моча барана. Так воняют люди, незнакомые с кадкой, наполненной водою. Поморщившись, уставилась на жирдяя. Штаны с выбитыми коленями... Да, видно, что из ткани они пошиты добротной, но они были настолько грязны, что стояли колом. Сапоги растоптаны так, что часть носка стала подошвой. А каблук стерся совсем. Не выдержал веса. Я подняла взгляд выше... Пузо! Сальное, рыхлое, нависающее над поясом штанов. Над ним рубаха. Тесная, волнистая на боках. Наверное, некогда она была всё же белой. Сейчас на ней красовались жирные пятна. И наконец, обезображенная ожогами лысая голова, с торчащими кое-где волосками.
— Да, Берси, — медленно протянула, — ты переплюнул сам себя. Я даже в самых смелых догадках не могла предположить, что ты вырастишь вот таким вот хряком. Судя по вони, ты и спишь в свинарнике.
Жирдяй оскалился, демонстрируя отсутствие парочки зубов.
— Астрид, наконец-то, ты вернулась, — да голос я узнала. Он вроде и изменился, но чудилось, что всё тот же.
— А как же, толстяк! Я ведь обещала тебе, что вернусь и убью. Ты разве забыл, кто тебе кастрюлю на голову, как корону надел?
Мужчины сдавленно кашлянули, явно подавляя смешки.
— Я бы на твоем месте не был столь смел, золотоволосая лера, — рыкнул пасынок лерда-предателя.
— На моем месте тебе не быть, Берси. В юбку не влезешь, — не удержалась я. — Богиня Яника, ты просто урод!
— Заткнись! — в его голосе звучал гнев и вовсе не напускной. — Куда вы ее тащите?
— Лерд Рамси приказал запереть в детской, — ровным голосом произнес один из стражников.
— В детской? — жирные губы-вареники растянулись в улыбке. — Что же кровать там удобная.
В узких глазах жирдяя появилось что-то такое, что заставило сердце предательски сжаться. Но я подавила в себе эту слабость. Я не просто лера, а послушница богини Яники! И мне не подобает дрожать рядом с такой мразью, как осиновому листочку.
— Отпустите её, дальше я сам провожу нашу гостью во временные апартаменты, — Берси вел себя нагло и развязно, и это начинало меня бесить.
— Гость здесь ты! — усмехнулась я. — А апартаменты везде мои. Для бастарда слишком уж гонору много в твоей жирной туше. — Да, я понимала, что давлю на его самолюбие. Он и в детстве ненавидел, когда задевали тему его чрезмерно излишнего веса. — Жрал бы ты меньше. Смотреть на тебя омерзительно!
— Ничего, — Берси подошел ближе, больно схватил меня за руку и вдруг замер, уставившись на брачный браслет на запястье. — Что это?
Его губы мелко затряслись.
— А ты ещё и скудоумен? — решила я и дальше выводить этого борова из себя.
— Это драконье... — он скривился так, словно тухлятина на язык попала.
— Это Шима, — просияла я. — Помнишь такого? Но если и нет, то он все равно скоро явится. Жить друг без друга мы не можем, так что он в пути.
— Ярвен! — Берси передернуло. — Что же, позабавиться с его женушкой будет даже интереснее. Но пока я избавлюсь от этого...
Он с силой содрал красивый плетеный браслет с моей руки и запихал его в штаны. Но вещь туда не поместилась, а частично выглядывала наружу.
— А вот за это, жирный урод, я тебя убью, — процедила, прекрасно осознавая, что вовсе не храбрюсь и не обманываю. — Считай, ты подписал свой приговор или я не дочь Яники! Как Маро тебе глотку вскрою.
— Ты всего лишь девка! — выплюнул жирдяй.
— Конечно, — я оскалилась в ответ. — Я девка. Ну где там апартаменты? Пошли, друг мой детства. Пошли!
Не встревая в нашу потасовку, воины, которые, казалось, слились со стеной, как-то глумливо покосились на своего хозяина. Я не понимала значения этих взглядов. Но, сдается мне, что соображали они: жрица — это тебе не девка казарменная.
Сжав мою руку крепче, Берси пошел вперед. Я легко поспевала за ним, сжимая в руке спрятанный нож.
Распахнулась дверь, и я влетела внутрь комнаты. На ногах удержалась, но наличие такой силы в этом рыхломордом уроде оказалось неожиданностью.
— Ну, а как теперь запоешь, Астрид? Я ждал! Все эти годы терпеливо ждал, дав себе лишь одну маленькую слабость с девкой красноглазой. Но она так походила на тебя.
Улыбка сошла с моих губ. Сначала пришло понимание — передо мной насильник сестры Хрута. Потом, что Берси и есть отец Комира... А после...
— Нет, — я покачала головой. — Убивать я тебя не стану. Во всяком случае, до тех пор, пока твой язык не вырежут и не скормят зверью.
— О как... — он раздвинул губы, снова демонстрируя дыры промеж желтых зубов. — Знаешь, где этот сопливый болтливый щенок?
— Конечно, я знаю где... мой сын, — сама не поняла, почему сказала это, но...
Нет, мальчик такого папашу не заслужил. Раз похожа была та несчастная на меня, значит, и будет он моим сыночком. Выжить бы только.
— Твой? — он захохотал, и огромное, вываливающееся из-за рубашки брюхо заходило ходуном.
— Мой, Берси! Комир — мой мальчик, — я закивала, и его хохот мгновенно стих. — А как ты думаешь, я попалась? Он меня сюда и прислал. Пора судьбе всё взять в свои руки. Ты ведь помнишь, за что отрезал ему язык? Если нет, то напряги заплывшие жиром мозги... Ярвен идет за той, что является его. — Я подняла руку, демонстрируя запястье. — Сорванный браслет тебе ни о чем не сказал? Дракон идет, Берси. Шим возвращается...
Он, злобно оскалившись, медленно пошел на меня. О намереньях Берси гадать не приходилось. Он их, ещё будучи ребенком, высказал. Так хотелось ему стать лердом. Так желалось заполучить леру. Отобрать то, что должно было достаться ненавистному ему Шиму.
