Видимо, у меня сделалось такое пресное лицо, что кухонные духи без просьб выдали кружку с черным кофе. Похоже, нормальные напитки в академической столовой наливали только мрачным людям. Не поверив в собственную удачу, я немедленно выудила из сумки веселенький розовый термос, отданный Бранчем в качестве взятки, и потребовала дать кофе с собой.
Наполнила бы еще термос Эмбер, но лучшая подруга поступила, как худшая врагиня, и наотрез отказалась делиться свободной емкостью. Демонстративно наполнила термос чаем. С бергамотом, который ненавидела с самого детства. Просто мгновенная карма! Объяснить нечисти, что они ошиблись чаном и налили неправильное питье ей не дали шанса: нас подпирала жаждущая горячего завтрака очередь.
Только я собралась насадиться долгожданным первым глотком черного кофе, как в проходе появился Стоун.
— Марта, ты мне нужна! — воскликнул он набегу, и первым глотком кофе я не насладилась, а подавилась.
Подскочив к нам, Майкл выхватил из моих рук чашку и выхлебал бодрящий напиток до самого донышка. Совершенно обалдев от дерзкого нападения, я вкрадчиво поинтересовалась:
— Стоун, ты теперь считаешь себя бессмертным?
— Я только что получил официальное письмо от ковена Варлоков! — выдохнул он и стукнул опустевший чашкой о поднос.
— И оно тоже не делает тебя неуязвимым, — заметила я.
— Ты понимаешь, Марта? Верховный Варлок приглашает меня на отбор в родовой замок. Ты хотя бы представляешь, какой человек написал мне? — с большим пафосом вопросил он.
— Да, мы с ним знакомы, — сухо ответила я, отворачивая крышку на розовом термосе, и добавила: — С рождения.
Эмбер ехидно хихикнула. Стоун пару раз глупо моргнул и пробормотал:
— Ох… Он же твой отец. И что мне делать? Ехать?
— Стоун, приглашение у тебя есть, старшая дочь ковена в сопровождающих есть, что еще надо? — с раздражением перечислила я. — Хочешь группу поддержи? Бери Бранча. Мамино благословение еще нужно?
У Майкла сделался такой жалобный вид, что мигом стало ясно: он подумывает связаться с родителями и попросить совета.
— Стоун, тебя пригласили познакомиться, а не присягнуть верховному на верность, — закатила я глаза. — Отец хочет посмотреть, кому ковен обещал защиту.
— А ковен обещал? — встрепенулся Майкл.
— Ты думаешь, деканат перед тобой извинился, потому что Мэдлей очень добрый и любит своих студентов? — фыркнула Эмбер, с ироничной улыбкой наблюдая за паникующим парнем.
— Ты с нами едешь? — спросил он.
— Не уж! — Подруга подняла руки, мол, дайте передышку от визитов к гостеприимному семейству Варлоков. — Кто-то в нашей академии должен хотя бы изредка ходить на занятия.
Внезапно по столовой прокатилась волна изумленного ропота. Народ за соседними столами обернулся к открытым дверям. Под аркой стоял знакомый мрачный квартет некромантов. В черных кожаных одеждах и с идеально выбритыми головами они выглядели, как посланники смерти, по ошибке небесной канцелярии перенесшиеся в курятник вместо зачумленного города. Парни двинулись по проходу в нашу сторону.
— Что они у нас забыли? — не обращаясь ни к кому конкретно, пролепетал побледневший Майкл.
— Может, хотят объявить о кровной мести? — предположила Эмбер.
— Полагаешь? — изогнула я бровь.
— Ну не завтракать же они сюда явились, — хмыкнула подруга.
Стоун схватился за край стола и бочком присел на свободный стул рядом со мной. Видимо, от страха перестали держать ноги.
Между тем шум, царивший в столовой, перерос в недоуменный гул, а когда некроманты утвердились напротив нас, воцарилась напряженная тишина. Разглядев гостей вблизи, я едва не присвистнула от удивления. У парней из мертвецкой исчезли татуировки.
Чернильная роспись на руках, на горле у одного из побратимов и даже на макушке потомка четвертого ректора превратилась в белесые пятна, отдаленно напоминающие след от проклятья мертвых на моей щеке. И только очкарик Сомерсет по-прежнему носил сложные орнаменты, окольцевавшие запястья.
Слова Закари о мальчишнике приобрели совершенно иной смысл. Понятия не имею, какого рода магия выжигала татуировки, но легко представляла силу этой разрушительной магии. Вряд ли на вчерашней вечеринке кому-то было весело. Да и вечеринкой ее не назовешь.
Лайонел поиграл желваками, откашлялся и произнес:
— Госпожа Варлок, мы приносим извинения за то, что посмели унизить светлую чародейку и дочь верховного ведьмака. Примите…
На край стола одно за другим легли три подписанных по всем правилам согласия на посмертие. Я почувствовала, как у меня поползли на лоб брови.
— И мое тоже, — проговорил Сомерсет и, чуток подвинув побратимов, подсунул слегка помятый лист с кривыми строчками и совсем свеженьким отпечатком большого пальца. Поди, только-только тюкнул на бумагу.
— Зачем? — вкрадчиво спросила я, не глядя на парня.
— Всегда хотел завещать себя сильному магу, — радостно пояснил он, словно выиграл главный приз в конкурсе на самое изящное копание могил.
Его друзья смотрели хмуро и ждали ответа.
— Я принимаю извинения, — сказала ритуальную фразу и неохотно добавила, как требовали правила: — Да будет так.
— Благодарим, — совершенно серьезно отозвался Лайонел.
Квартет развернулся и под шепотки ошарашенной столовой двинулся к выходу. Народ, от любопытства столпившийся в проходе, дунул в разные стороны, освобождая зловещим посланцам тлена путь.
Внезапно Сомерсет отстал от приятелей и мелкой трусцой вернулся к нам.
— Передумал? — спросила я и кивнула на пачку бумаг: — Забирай.
— Да нет… — отмахнулся он. — Вопрос есть. Варлок, твоему отцу темный прислужник не нужен?
— Не нужен, — сухо отозвалась я.
— Обещаю все десять лет служить верой и правдой.
— Нет!
— А тебе?
— Страшно спросить, какие желания могут быть у некромантов, если ты решил продать себя за магию? — с улыбочкой спросила Эмбер, пока я зверела и подбирала слова, как образно, но культурно послать Сомерсета обратно на факультет некромантии.
— Стипендии лишили, а прислужники на полном обеспечении хозяина, — чистосердечно признался он.
— Светлые демоны… — пробормотала я и потерла переносицу.
— Ладно. — Очкарик отступил. — Я должен был спросить. За спрос денег не берут и светлой благодатью не одаривают.
— Не в этом случае.
После ухода некромантов столовая бурлила, как штормовое море. Всеобщее возбуждение отразили и живые рисунки: облака поплыли быстрее, а нарисованные листья сами собой разлетались по полу словно от порывов ветра. Зато в фехтовальном зале никто понятия не имел о неожиданном нисхождении некромантов на землю обычных ведьмаков. Тренировка спокойно подходила к концу.
Стоя возле балконной балюстрады, я прихлебывала из термоса горячий кофе и любовалась, как умело фехтовал мой парень. От вида Торстена с рапирой в руках становились мягкими колени и исчезала точка опоры. Я будто теряла равновесие и никак не удавалось вспомнить, чем именно он мне не нравился. Сейчас абсолютно все в нем притягивало, как самым мощным заклятьем неразлучников.
Поединок закончился. Вместо того, чтобы пожать противнику руку, Закари передал ему маску с рапирой и поспешно зашагал к балкону. По лестнице не поднялся, а едва не взбежал.
— А вот и ты, — протянул он и, наплевав, что за нами следила половина зала, открыто поцеловал при всех своих товарищах по команде. — Как спалось?
— Ты ведь знаешь, что проклял меня этим своим сообщением? — полушутя уточнила я.
— На то и был расчет.
— Пришла спросить, как прошел вчерашний мальчишник? Было весело? — небрежно уточнила я.
На лице Закари расцвела ленивая улыбка.
— Все еще ревнуешь?
— Пытаюсь понять, что мне делать с четырьмя согласиями на посмертие от друзей-некромантов.
— Четыре? — Он непонимающе изогнул бровь. — Откуда набралось так много?
— Один вызывался добровольцем, — со смешком пояснила я. — Отказаться от этих записочек я не имела права, а что с ними делать не представляю. У светлых, знаешь ли, принято заводить парную нечисть, а не стаи умертвий.
