Впрочем, заниматься выяснением отношений я пока не собиралась – очень неразумно ссориться друг с другом, когда впереди схватка с общим врагом! Именно поэтому я предпочла идти молча, а вот герцог Кернский…
– Ну что, теперь ты довольна? – в какой-то момент спросил он.
Я отвлеклась от любования городским пейзажем и, чуть нахмурив брови, уточнила:
– В каком смысле?
– Ну как… Ты стремилась домой, и вот ты здесь. Ты мечтала сбежать от меня, и у тебя получилось. Ты желала самостоятельности, и…
– Всё было не так, – по-прежнему не желая ссориться, перебила я.
– Да неужели.
Голос их светлости прозвучал предельно ровно, но всё равно. Всё равно за этим вопросом чувствовалась нервозность, которая… Вот честно? Она откровением стала!
В момент нашей встречи я видела – Дан взбешен. О том, что блондинчик может испытывать по поводу моего побега какие-то иные чувства, даже не догадывалась. А вот теперь поняла. Теперь сообразила – ситуация его задела, причём сильно.
Но я же не просто так в бега пустилась. Я хотела как лучше! И вообще…
– Всё было не так, – повторила я. – Это не было мечтой или желанием. Я должна была уйти, чтобы…
– Защитить меня от своих сородичей?
Я, разумеется, кивнула. А Дан фыркнул и притянул чуточку ближе.
– Ну и как? Защитила? – вновь подал голос он.
Блондинчик не издевался, но это не помешало мне немного отстраниться и мстительно пихнуть его локтем.
Да, бес меня пожри! Да, я давно поняла, как сглупила, и тысячу раз признала свою неправоту! И поднимать тему снова и снова попросту негуманно.
К тому же, если вдуматься, герцог Кернский тоже не идеал…
– Ты меня удерживал, – выдала старую обиду я. – Ты поставил купол над поместьем. Следил за каждым моим шагом, и вообще тиранил. Ты превратил свой особняк в настоящую клетку, и ещё претензии мне предъявляешь?
– А как я должен был поступить? – спросил блондин, упрямо притягивая обратно. – Что должен был сделать?
Ссориться по-прежнему не хотелось, обижать их светлость не хотелось тем более. Но я всё-таки сказала:
– Тебе следовало отпустить меня, Дантос.
– Почему?
Вопрос… не то чтобы поставил в тупик, но удивил изрядно. Он что же, в самом деле не понимает? Или только прикидывается?
Впрочем, не важно. Хочет знать – отвечу. Мне не сложно.
– Ты должен был отпустить, – повторила я, – потому что удерживать женщину – глупо. Более того, это удел слабаков.
Дантос резко остановился, заставляя остановиться и меня. Тут же развернул лицом к себе, и вперился очень недобрым взглядом.
То есть мои выводы, ожидаемо, не понравились. Но бес меня пожри, других у меня нет! И любой здравомыслящий человек со мной согласится: удерживать женщину – удел слабаков! Сильные так не поступают.
– Ещё версии есть? – спросил тем временем Дан.
Я нахмурилась в попытке понять к чему клонит. Потом вздрогнула от нового, особенно неприятного удара набатного колокола, и на миг скосила глаза на мчащую мимо нас женщину. Тот факт, что улица давно опустела, намекал – мы с блондинчиком придём на городское собрание последними. Но этот момент не волновал ни сколечко.
– Ну так что? – вырвал из раздумий герцог. – Другие версии будут?
Он явно на что-то намекал, но я не понимала. Поэтому не ответила, а вопросительно заломила бровь. И тут же услышала тихое, не лишенное раздражения:
– Вдруг в моей жизни есть какое-то предсказание. Некое высшее слово, не прислушиваться к которому – верх глупости?
Я нахмурилась сильней, а через миг в памяти вспыхнуло воспоминание…
Герцогская спальня. Ещё бледный, но уже вполне бодрый блондинчик честно соблюдает постельный режим, маленькая красивая я кручусь вокруг коробки, принесённой императором, а сам Роналкор сидит в кресле, у постели раненого, и говорит:
– Мне обо всём доложили, Дан. И даже о том, что ты намерен девочку к драхам отправить.
– То есть ты ради этого пришел? – спрашивает блондинчик.
– Дан, ты сам уверял, что Астра – то самое счастье, которое тебе провидица из Рассветного предсказала. Ты не имеешь права её отпускать, потому что иначе…
– Я помню, что сказала старуха, – перебивает Дантос жестко. – И я знаю, что делаю.
А я… я начинаю ходить вокруг коробки и надеяться, что услышу подробности, но увы. Обсуждать пророчество мужчины не намерены. И смысл того загадочного «иначе» так и остаётся тайной.
Ну а дальше… Роналкор открывает коробку, и моему взору предстаёт стопка кукольных платьев и записка от малявки Мисси. Это уже шок. Уже повод забыть про всё на свете и забиться в нервных конвульсиях.
Дальше – больше. Заботы, проблемы, маленькие стычки с Дантосом, и тысяча мелочей, из-за которых я напрочь про этот разговор забываю.
Нет, я действительно не помню про это «иначе»! Впрочем… а что оно меняет?
– Провидица сказала, что меня нельзя отпускать? – вынырнув из воспоминания, спросила я. А дождавшись кивка светлости, продолжила: – Хорошо, Дан, но ты мог объяснить. Мог поговорить со мной. Как человек с человеком.
– Правда? – В серых глазах герцога Кернского вспыхнули искорки то ли смеха, то ли гнева. – Правда мог?
Я не хотела, но потупилась. Вот что, а своё нежелание разговаривать я помнила отлично. И да, сама, лично, от разговоров на тему будущего бегала. Причём очень шустро.
– И чем же грозила провидица? – пробормотала я.
– Катастрофой, – сказал блондинчик.
Меня такой ответ, конечно, не удовлетворил, и я вскинула голову, чтобы снова в серые глаза вглядеться. Я хотела спросить о полном тексте пророчества. Узнать – что же там такого было, а заодно удостовериться, что Дантос не ошибся, что пророчество обо мне.
Но увы. Увы, не успела. Дантос сказал раньше.
– Впрочем, даже не будь никакого предсказания, я бы поступил так же.
– Почему? – вновь нахмурилась я.
– Потому что мне с самого начала было ясно, что ничего хорошего из этой затеи не выйдет. Закрытые общества, не важно – секта это или целый народ – ошибок не прощают. А ты ошиблась. Ты вляпалась в неприятности и, следовательно, несёшь в себе проблему. Тебя нельзя было отпускать.
Очень хотелось взбрыкнуть, но правды в словах герцога Кернского было до отвратительного много. Более того, на месте Дана я бы поступила так же! Но признавать поражение не хотелось. Поэтому, когда блондинчик снова обвил мою талию рукой и повёл по направлению к ратуше, попыталась отыграться.
– Я всё понимаю, Дантос, но ты всё равно перегнул.
– В чем именно?
Хотелось выпалить: да во всём! Но я сдержалась. Сдержалась, чтобы глубоко вздохнуть и сказать:
