Калеб сидел на ступеньках заднего крыльца, а я растирала его спину, засунув руку под рубашку, чтобы ему стало легче. Я чувствовала себя виноватой. Они охотились на меня. Все произошло из-за меня.
– Прекрати, Мэгги, – проговорил Калеб. – Это могло случиться с любым, кто запечатлелся. Но мы с ними еще разделаемся. Это далеко не конец, и в этом нет твоей вины.
Я кивнула и услышала, что Питер связался с полицией. Рэндольф был человек. Произошло убийство человека, и им должны заняться власти людей. Но как быть с разгромом вокруг?
Я оставила Калеба на ступеньках и попыталась прибраться. Чувствовала я себя ужасно, меня подташнивало. Но это нужно было сделать. Я до крови прикусила губу, когда воспользовалась своей силой, чтобы перебросить мотоциклы с их хозяевами в яму, которую они же и сделали, чтобы похоронить в ней Калеба. Теперь они были похоронены в ней сами.
Я сдвинула набросанную землю в яму, насколько это у меня получилось, и постаралась, чтобы все выглядело естественно. Можно было догадаться, что тут что-то произошло, но ничего подозрительного не осталось.
Я совсем забыла о Маркусе и, видимо, остальные тоже упустили его из виду.
Быстро повернувшись, я увидела, что он убежал. Черт! Он узнал. Узнал, что я Провидица, и теперь сообщит об этом своим. Я вернулась в дом и рассказала, что Маркус убежал и что он видел мою метку. Питер поднял целую бурю, с ревом побросал на пол все со стола в кухне. Рэйчел попыталась успокоить его уговорами и лаской. Калеб увел меня из комнаты, но я успела заметить, как он схватил ее и обнял.
Прибыла полиция – я увидела детективов в окно. Питер взял все в свои руки. Он объяснил, что эта куча земли – начало строительства нового бассейна. Мы с Калебом тем временем приняли душ, пошли в его комнату и легли в полном молчании. Мне хотелось как-то успокоить Калеба, но я чувствовала, что ему нужно только одно: чтобы я находилась рядом. Я так и сделала – легла так, чтобы все время соприкасаться с ним. Мы просто лежали рядом и смотрели в потолок, стараясь разобраться во всем, что произошло.
Мы проснулись немного позже Питера. Мы все еще лежали поверх одеял, как делали это раньше. Питер сидел на кровати рядом со мной и рассказывал, что нанял команду уборщиков, чтобы они привели все в порядок. По его мнению, было не очень разумным оставаться здесь после того, как кто-то вывел из строя систему сигнализации. Мы все отправляемся в дом Кайла, пока сигнализацию не починят.
Мы встали, снова оделись. Теперь все казались спокойнее и увереннее. Калеб настоял на том, что поедет прокатиться на своем мотоцикле, хотя я и пыталась его отговорить. Он улыбнулся и уверил, что чувствует себя прекрасно. Сел на мотоцикл и двинул к Кайлу, откуда уехал совсем недавно.
Все наши еще не ложились, когда мы вернулись. Там были и другие Асы, явившиеся поприветствовать нас. Пришла и бабушка. Она расплылась в улыбке и обняла нас с Калебом. Я широко улыбнулась в ответ, потому что она была первым Асом, который после того, как я стала Провидицей, не поклонилась. Она пробормотала кучу добрых слов, заверяя нас, что все будет хорошо и она очень рада, что мы живы и здоровы.
Мария подбежала к матери и громко завизжала.
Кайл тоже поздоровался с нами, и я увидела, что он с искренним облегчением посмотрел на Калеба и они стукнули кулак о кулак. Потом он обнял меня и крепко сжал, после чего сел по другую сторону комнаты рядом с бабушкой. Я слышала, как Джен укладывала Марию спать в холле.
Мы все сидели в гостиной и обсуждали семейные дела.
Вниз сошла Линн, она тоже выглядела лучше. Она направилась прямо ко мне и, взяв меня под руку, улыбнулась.
Я рассмеялась:
– Я так рада, что ты пришла в себя.
Она пожала плечами, села рядом и уставилась в противоположный угол комнаты. Я заметила, как Кайл несколько раз посмотрел в мою сторону, и в его мыслях читалось нетерпение. Я заблокировала его и сфокусировалась на Питере.
Питер рассказал всем о случившемся, они заохали и заахали. Дядя Макс повторил свои слова про нанесение вреда другим кланам. Хотя Уотсоны первыми выступили против нас, Совет запрещал наносить реальный вред другим Асам, и убийство было поводом для осуждения виновного в нем индивида, а иногда и целого клана.
Вот когда это по-настоящему дошло до меня. Я убила. Калеб тоже убил ради меня, хотя они и не были истинно людьми и сами пытались убить нас… Ладно, убить Калеба и захватить меня для пыток. Все равно это выглядело неправильным и странным. Все заверили, что мы поступили правильно, а они на Совете будут за нас бороться. Но, прижимаясь к руке Калеба, я почувствовала, что больше не могу. Сыта по горло Уотсонами и всей их грязью, у меня больше нет желания разговаривать на эту тему.
Все разошлись. Кто-то уехал домой, кто-то поднялся наверх, некоторые кланялись, целовали мне пальцы и прикладывали их к своему лбу, но большинство прислушались к моим пожеланиям и постарались погасить свои благоговейные взгляды.
Я остановила Питера и спросила, почему я не получила видения о том, что на нас нападут, а в Калеба будут стрелять. Он ответил, что нельзя видеть откровения ни про себя, ни про своих нареченных. Замечательно. Тогда я рассказала ему о том, что Калеб сделал во время драки, и он бросил на сына острый взгляд.
– Папа, я до сих пор ничего не чувствую, – произнес Калеб. – Это было там, в тот момент. Сейчас… ничего.
– Ну… Не знаю. Все усложняется. – Питер вздохнул и отправился спать.
Мы пошли на кухню к Линн, Кайлу и Джен.
– Ты рассказала папе, что с тобой стряслось? – спросила меня Джен.
– Нет, – вздохнула я. – Он будет всю ночь нервничать. Скажу, когда поедем навестить его завтра.
– Ты поедешь к нему завтра? – с надеждой уточнила Джен, но тут же опустила голову.
– Да. Думаю, нам всем нужно заглянуть к ним перед поездкой в Лондон.
Джен посмотрела на меня с благодарностью.
– Хорошо, а как же я? – поинтересовалась Линн. – Куда мне деваться, когда вы все уедете?
– Не знаю. Я об этом еще не думала, – я почувствовала, что беспредельно устала от бесконечных проблем, которые приходилось решать.
Калеб притронулся рукой к моей шее и, нажав на нее, передал мне сообщение. Я прислонилась к нему и подумала: как бы я справлялась без него?
– Что будем делать с Линн?
– Без понятия. Она может остаться с твоим папой?
– Возможно. Я так устала думать и думать. Хочется просто отдохнуть и хоть минуту ни о чем не беспокоиться.
