Ульяна Соболева - Осколки безумия

Я словно наяву видела его бледное лицо, сухой блеск в жестоких глазах и взмах руки, когда он перечеркнул наше прошлое. Все кончено. Фэй права. Фэй…она была рядом со мной в те дни, когда я все еще ничего не помнила, приехала ко мне и не оставляла ни на минуту. Нет, она тогда ничего не говорила, не утешала. Она только сказала, что сожалеет и все. Сожалеет о нас с ним, о том, что мы потеряли и что уже не вернем. Но, наверное, даже Фэй не понимала, что вернув мне память они отправят меня в Ад. Тогда я считала, что мне плохо…Я даже не предполагала, что истинная боль еще и не маячит на горизонте. Это словно понять значение пресной воды в засуху или ценность хлеба в голодомор. Нечто подобное чувствовала я. Потребность в нем. Всегда. Унизительную, дикую, первобытную.

Тогда…я решила, что должна подписать эти бумаги. Спустя много времени именно вот это мое решение поможет понять, почему он так поступил. Потому что Я, настоящая Я, никогда бы его не отпустила. И я не отпущу. Не дам ему упасть. Лучше упаду сама и разобьюсь….

НЕДЕЛЮ НАЗАД

….Я подошла к столу, потянулась за ручкой, щелкнула кнопкой на колпачке и замерла…

«Не подписывай».

Я вздрогнула, осмотрелась по сторонам. Снова хотела поставить подпись и снова этот голос: «Мама, не подписывай, подожди. Я совсем рядом, просто подожди меня».

Я судорожно сглотнула и задержала дыхание. Я слышу голос ребенка. Мальчика. Голос моего сына. И мне он знаком, на подсознательном уровне. Я знаю, что со мной «говорит» мой сын и это уже было когда-то. Давно. Не в этой жизни.

«Я близко, доверяй мне»

Это было как наваждение, я не просто слышала голос, я чувствовала те эмоции, которые мне передавал мой сын, даже больше — я словно видела его образ. И я точно знала, что он рядом.

Бросилась к окну и распахнула его настежь, прохладный воздух ворвался в комнату. Мой сын приехал ко мне. Сын, которого я никогда не видела. Про которого даже не вспоминала и не скучала по нему. Фэй сдержала слово и наконец-то я увижу моего сына. Она привезла его и…светловолосую девочку удивительно похожую на мою дочь. Зачем? Для того чтобы вернуть мне прошлое. Вернуть меня саму.

Наверное, такой восторг испытывает каждая мать. Это наравне с благоговейной гордостью и странным непониманием как могло произойти такое чудо. Девочки — это продолжение тебя самой это естественно и понятно, а сын это словно нечто сильное, необыкновенное и непостижимое, рожденное из женского начала и не имеющее к нему ни малейшего отношения.

Мальчик поднял голову и наши взгляды встретились. Мне показалось, у меня перехватило дыхание — это сын Ника. Никаких сомнений в прямом родстве. Одного взгляда достаточно. Они слишком похожи. Как две капли воды. Черные волосы, синие глаза, смуглая кожа, черты лица, даже походка. Уменьшенная копия Николаса Мокану. Только в мальчике нет холодности и жестокости, это обычный ребенок (на первый взгляд) и его глаза мягкие и не колют ледяным презрением, хотя именно презрение Сэми я заслужила тогда больше всего.

Мне хотелось броситься вниз, но я не посмела. Наверное, это будет выглядеть фальшиво, если сейчас распахну объятия и зарыдаю от счастья. До этого момента я даже не вспомнила о нем. Возможно, это еще одна причина, по которой Ник решил порвать наши отношения. Я не стала ему настоящей женой, и я забыла о том, что я мать.

В тот момент, когда Сэми распахнул дверь моей комнаты, у меня перехватило дыхание. Мой ребенок. Какое странное чувство смотреть на него и ничего не помнить, ни его первых шагов, ни первой улыбки. Ничего. И в тот же момент испытывать поразительное притяжение, щемящую нежность и желание крепко прижать его к себе. Передо мной маленький мужчина, любящий меня безоговорочно и совершенно бескорыстно. Только потому что я есть. Для него не важно какая я, как выгляжу. Он просто любит. Этот взгляд, сколько в нем восхищения, преклонения.

— Я уже забыл, какая ты красивая…мама…

Ни в чьих устах подобный комплимент не звучал бы так искренне. Я уже открыла было рот сказать, как я сожалею о своем равнодушии, как раскаиваюсь в том, что не встретилась с ним и ни разу не поговорила, но он опередил меня.

— Я знаю, что ты не виновата. Невозможно заставить кого-то чувствовать и любить. Любовь это единственная стихия неподвластная нашим желаниям. Как ты можешь любить меня, если не помнишь моего рождения? Не помнишь, какое первое слово я сказал и кому из вас впервые улыбнулся.

Боже, ему всего пять по человеческим меркам и тринадцать по меркам вампира, но он умнее своих сверстников. Я еще не понимала и не знала насколько он особенный. Уникальный.

— Я пришел, чтобы вернуть то, что мы все потеряли.

Я закрыла глаза, сдерживая слезы. Никто не вернет мне семь лет моей жизни. Никто потому что я — это больше не я. Я потерянная, пустая. Как красивая коробка, из которой достали ценный подарок.

— Вернем, мама. Я верну тебе все — воспоминания, чувства, твою душу. Верну тебя саму. Если ты этого захочешь. Если ты согласна и позволишь мне проникнуть в твое сознание и сделать то, что я собираюсь.

Я не могла вымолвить ни слова. Вот он стоит передо мной живой упрек. Напоминание и воплощенное прошлое. Как оживший призрак моей любви о которой я ничего не помню. И он ждет моего согласия. Мой сын. Не я пришла к нему, а должна была это сделать в первую очередь, а он ко мне.

— Я согласна, Сэми, на все согласна, я так виновата перед вами всеми, — мой собственный голос предательски дрожал.

— Подумай, мама. Вместе с чувствами и воспоминаниями придет боль и страдания. Сильная боль, неутолимая, но ты вернешься к нам. Ко мне и к Ками. Мы тоскуем по тебе.

Я ждала, что он скажет насчет отца, но Самуил не упоминал Николаса, а я трусливо боялась у него спросить, так как была уверенна — Сэми точно знает ответы на все мои вопросы.

— Я согласна, я должна вернуться. Я хочу восполнить все, что отняла у вас. Пусть невольно. Что я должна сделать, Сэми? Как мне вернуть себя?

Самуил закрыл за собой дверь и подошел ко мне, взял меня за руки. От прикосновения его прохладных ладоней, по телу разлилась волна положительной энергии. Я чувствовала эту безусловную и безграничную любовь ребенка к матери, древнюю как мир. Только я все еще не могла вернуть ему столько же и угрызения совести подтачивали меня изнутри. Лучше бы я не приходила в себя после комы.

— Нет, мама, нет! Не думай об этом! Ты не виновата! Ты любила нас всегда! Я не виню тебя, я просто хочу вернуть все обратно, исправить. Я никому этого не говорил. Фэй ошибалась, у вас с Анной не разные души — у вас одна душа на двоих. И в тот момент, когда Анна пришла в наше время ее душа разделилась. Одной из вас не должно здесь быть. Одна лишняя. Ты ничего не помнишь, а она видит кошмары наяву. Ее мучает лихорадка и призраки твоего прошлого. Я вижу, что с ней происходит, я наблюдал за ней долгие месяцы, за ее эмоциями, воспоминаниями. Для такой маленькой девочки это слишком.