Слуга с поклоном провел ее в гостиную, где Николь была встречена мажордомом. Бросив взгляд наверх, она тут же увидела уже знакомого ей мальчика, который, как только ее заметил, издал радостный крик и кубарем скатился по лестнице.
– Не забывайте о своих манерах, сэр, – произнес кто-то строгим голосом, на что ребенок ответил:
– Сегодня они не нужны, папа. Я же предупредил вас, и вы разрешили мне забыть о них по случаю моего дня рождения, – он поклонился Николь. – Дорогая и восхитительная леди Аттвуд, как приятно видеть вас здесь. Сегодня здесь находится придворный художник Уильям Добсон, и я попрошу его, чтобы он вас внимательно рассмотрел и хорошо запомнил.
Он был сама непосредственность, и Николь улыбнулась:
– Ты еще больший шутник, чем показалось мне вначале, и просто очаровательный молодой человек. Как ты узнал, кто я такая, ведь мы с тобой не знакомились?
– Но как же можно не знать очаровательную леди Аттвуд, которая живет возле церкви Святого Илии со своей дочкой и красавцем мужем и которая окружена таким покровом тайны и загадочности, что ее имя не сходит с уст жителей города?
– Неужели это правда?
– Все до единого слова.
Два черных глаза были прикованы к ее лицу, и Николь подумала о том, что этот подросток – весьма чувственное молодое создание. В этот момент она услышала позади себя шелест мягкой одежды. Женщина обернулась и, посмотрев на лестницу, увидела человека, который был ей знаком. Лицо было слегка насмешливым и немного грустным, на нем лежала печать понимания своего предназначения… Николь встретилась взглядом с… Карлом I. Увидев, как она поражена, мальчишка хихикнул и, развернув темный пояс, который держал до этого в руке, надел его… И Николь увидела, что это – королевская подвязка.
– Ах ты, маленький чертенок! – воскликнула Николь, прежде чем подумать.
Но тут же замолчала. В следующее мгновение она уже играла достойно свою роль в спектакле, кланяясь двум королевским особам: королю и королевскому сыну. «А ведь тем, что я совершенно не узнала Карла и принца Уэльского, – подумала она, – я с головой выдала себя, это может означать только одно – я не живу в их времени».
Очарование короля было врожденным, и оно еще раз объясняло, почему так много знатных особ, не разделявших его политические убеждения, встали на этой войне на его сторону.
– Мне очень приятно снова увидеть вас, леди Аттвуд, – сказал он. – Поэтому когда принц сказал мне, что хочет пригласить вас как почетную гостью, и я нисколько не возражал. Однако, как я понял, он сыграл с вами какую-то шутку. Может быть, мне следует наказать его?
– Конечно нет, сэр. В какой-то степени это и моя вина.
– Тогда все в порядке. Пойдемте в гостиную, а его оставим здесь – пусть встречает гостей.
Король был явным меланхоликом, но было совершенно очевидно, что он умел ценить женскую красоту и весьма скучал по женскому обществу. Величественно кивнув головой, он, однако, не погнушался с готовностью проводить Николь наверх, и это показывало, как ему было одиноко с тех пор, как королева вынуждена была разлучиться с ним. Почти не веря в происходящее, Николь зашла в комнату, где собрались гости принца Уэльского.
Это было довольно странное сборище людей, каждый из которых поклонился вошедшему королю. Внимательно рассматривая их и опасаясь допустить еще одну ошибку, не узнав тех, кого ей полагалось знать, Николь увидела пожилых мужчин, слишком старых для того, чтобы принимать участие в сражениях. В их обществе находился молодой красивый юноша с шапкой блестящих светлых волос. Были там еще двое: приятный молодой человек с милой улыбкой и звонким смехом, Николь сразу узнала в нем придворного художника Добсона, потому что заметила у него на руках следы краски, и смуглый, сердитого вида мужчина, с надменным выражением лица, к которому кто-то обратился «Лорд Генри».
Были там, конечно, женщины и дети, которые тут же уставились на Николь: дамы – со свойственным им во всех столетиях интересом и явно оценивающе, а дети – просто с любопытством. Мило улыбнувшись всем сразу, Николь позволила слуге налить ей бокал красного вина и уже собиралась выпить его, когда одна из женщин подошла к ней и отвесила поклон:
– Джекобина Джермин, – представилась она, – я встречала вас в городе, миледи, но у меня не было подходящей возможности заговорить с вами.
Она была очень хорошенькая, миниатюрная, похожая на эльфа, ее розовое нежное личико окружало облако светлых кудрявых волос. На личике сияли яркие зеленые глаза. В общем, милое это существо производило впечатление чего-то нежного и очаровательного. Николь поклонилась в ответ.
– Вы здесь в Оксфорде со своим мужем? – вежливо спросила она.
– Нет, мужа я себе еще не нашла, – уклончиво ответила девушка. – Мне кажется, что все мужчины во-крyг – слишком великолепны для меня. Нет, я жду здесь своего брата Генри. Он сейчас на севере, вместе с королевой. Вы знаете, они очень большие друзья.
Маленькая фея, произнося последние слова, как-то напряглась, она как бы старалась дать понять, что между Генри Джермином и его королевой существует нечто большее, чем просто дружба. Николь вдруг поняла, что ей становится интересно.
– А вы? – продолжила разговор Джекобина. – Вы ведь замужем за этим плутом Аттвудом, не так ли? И вы, наверное, теперь единственный человек, который не захочет выслушивать о нем ничего дурного. Во всяком случае, мне так кажется.
– Вам кажется совершенно правильно. Как долго вы находитесь в Оксфорде?
– Я приехала почти сразу после Рождества, как только получила сведения, что ее величество и Генри сели на корабль.
– Так он был вместе с ней в Голландии?
– Конечно, – ответила Джекобина с совершенно невинным видом.
– Поздравляю вас!
Джекобина улыбнулась:
– Вы знаете, с ними в этой поездке было несколько друзей королевы, но ее величество из всех выбрала Генри и произвела его в полковники.
– Как все это интересно. Мне бы очень хотелось узнать об этом побольше.
Маленькая женщина кинула на нее проницательный взгляд:
– Неужели вы ведете такой замкнутый образ жизни, что совершенно не в курсе всех последних сплетен?
– Пожалуй, можно сказать и так, – осторожно ответила Николь, – там, где я жила до последнего времени, мне было абсолютно не до этого.
– Тогда я считаю своим долгом посвятить вас во все тайны.
– Буду вам очень признательна.
Джекобина оглянулась:
– Но сейчас для этого не совсем подходящее время. Вот идет наш именинник-принц, и его девственность прямо-таки выпирает из его коротких штанишек.
