Федерация была мудрым явлением, если это определение вообще применимо к коллективу планет. Федерация расширялась, но никогда еще история разумных миров не знала столь мягкой и бескровной экспансии. Не было военных действий. Были боги, за которыми шли люди — и шли прямиком в состав Федерации.
Слушать могут и простого человека. Но когда говорит бог, творящий чудеса, сомнений в правдивости и весомости его слов, как правило, не возникает. Особенно это касается планет слабо развитых, которые, в общем-то, и подбирала Федерация.
— Подождите! — Айрис остановилась. — Мне надо… я хочу это опробовать.
Высвободив руку, она подняла ладонь на уровень глаз и подумала о том, что хочет видеть огонь. Самый обычный огонь.
И он появился, маленький лохматый клубочек. Повис в сантиметре от кожи. Огонь из ничего. Из воздуха.
Айрис пошевелила рукой — и огонек покатался над ладонью так, как будто был самым обычным стеклянным шариком.
«Лед, — подумала она, — теперь лед».
И не успела сообразить, как же это такое получилось, но в происходящее верилось с трудом. То, что ранее было огненным шариком, вдруг взялось хрусткой коркой и ощетинилось во все стороны колючими кристаллами льда.
— Ларх меня побери. — Айрис усмехнулась. — И что, так со всем?
— Это еще что, — пробурчал Ли-Халло, — вы сможете исцелять. Даже те болезни, которые являются результатом генетического сбоя. Или унаследованы. У нас очень продвинутые функциональные программы.
— И что, Дармаль на Рамелии тоже исцеляет всех желающих?
Они помаленьку приближались к двери в ее комнату.
— Разумеется, нет. Все эти фокусы, огонь — не огонь, исцеление и прочие чудеса высший выполняет только на том этапе, когда планета находится в переходном периоде. Потом он просто живет там и осуществляет совместное принятие решений с представителями других нод. Ну или если не хочет жить очень долго, то умирает, перед этим подыскав себе замену.
— Нет, подождите, — нахмурилась Айрис, — но ведь у высшего могут просить помощи.
— А бог не обязан всем помогать. Да и не вылечишь всю планету, госпожа Ленне. Если бог планеты будет помогать каждому, то это уже будет не бог, а так, местный лекарь.
Они наконец довели ее до кровати и усадили.
— Все, отдыхайте, — сказал Ли-Халло, — завтра у вас явление народу.
— И откуда же мне появляться? — нервно хихикнула Айрис.
— Оттуда, где вы должны были умереть. Из озера.
— Так я ж дышать не могу под водой.
— Так и не надо. Наша система будет вырабатывать кислород, и будет перенаправлять его сразу в кровь. Вам хватит этого, чтобы прогуляться по дну, а затем эффектно выйти на причал. Туда, где местные рыбу ловят.
— А если меня снова захотят убить? — Она посмотрела на криссан по очереди.
Зу-Халло только руками развел.
— Тогда и вам придется кого-нибудь убить, Айрис. Божество должно уметь себя защитить, да. Главное, сделать это наиболее эффектно. Так, чтоб запомнили.
Когда они ушли, Айрис свернулась клубочком на кровати и расплакалась.
* * *
Она вышла из озера ранним утром, когда самый клев. Пока брела под толщей воды, спотыкаясь о камни вперемежку с мусором, дала себе зарок, что очистит водоем. И скелеты утопленных оскверненных заставит похоронить в земле, как положено. Или просто предаст их огню. Так, чтобы и пепел ветер унес. Когда уровень воды опустился ниже подбородка, с наслаждением выплюнула воду, которая налилась в нос и рот, огляделась, увидела редкие поплавки на темной воде. Значит, горожане рыбачили… И, усмехнувшись, пошла дальше.
Если бы не закрытый адаптационный экзокостюм, Айрис бы мерзла, вода в этом озере была просто ледяной из-за подземных источников, что питали его. А так мерзли только кисти рук, но ничего, она скоро согреется.
Когда воды стало по пояс, с берега раздались встревоженные крики. Ее заметили. Айрис приостановилась, огляделась. Над озером возвышался замок барона Ревелыпона, за ним медленно всходило солнце, и черная громада замка купалась в нежном свете утра. Первые солнечные лучи скользили по глади озера, взрезая стелющийся над водой туман.
Это было неожиданно красиво, и Айрис тоскливо подумала о том, что никогда прежде не размышляла о замке своего бывшего мужа именно в таком ключе. Раньше замок был просто жилищем, в котором можно переждать осаду. А теперь, побывав на Рамелии, Айрис вдруг увидела во всей полноте грозную, суровую красоту этого места и впервые ощутила желание сделать здесь все еще лучше, еще красивее.
Она неторопливо двинулась к берегу и захотела сиять. Двуединого всегда изображали так, словно сам он был солнцем.
Наногенератор сработал идеально, вокруг Айрис тут же образовался легкий ореол светящихся частичек. Ну а что скромничать. Наскромничалась уже.
Главное — выкинуть все мысли из головы, заставить себя не думать об Оллине, о том, что, оказывается, никто ей ничего особенного в голову и не подсаживал.
Выйдя из воды окончательно, Айрис не сдержала улыбки. На земле валялись брошенные удочки, рыбаки удрали. Пожав плечами, она так же неторопливо отжала косы и пошла в город.
Ей понравилось то, как выглядит замок. Если она его обустроит так, как хочется, то лучшего места для себя и Микаэла и не найти.
Айрис неторопливой походкой шла по грязной, залитой помоями улице окраины. Те немногие жители, что уже вышли из домов, шустро ныряли обратно, едва завидев окруженную ореолом лунного света женскую фигуру. Возможно, в черном костюме да с этим сиянием Айрис выглядела немного зловеще, но это, может, и играло на руку. Ей было интересно — как быстро они поймут, кто вернулся в город? И что предпримут потом?
На первом же перекрестке перед Айрис выросли два дюжих храмовника в долгополых одеяниях.
— Стой! — выкрикнул один. — А ну, стоять! Ты кто такая?
Айрис улыбнулась. Ей говорили, что богиня должна быть милосердной, и она будет стараться. Лишь бы не мешали особенно рьяно.
— Стой! — Бас храмовника внезапно сорвался на визг, он выставил вперед копье.
Острие почти ткнулось в грудь Айрис, она аккуратно, двумя пальцами, взялась за стальной наконечник.
Еще не совсем освоившись с мысленными командами, просто пожелала, чтобы оружие исчезло. Мгновение — и растерла подушечками пальцев колкую железную труху. Посмотрела в глаза храмовнику.
— Я вернулась, чтобы мне поклонились. Не стойте у меня на пути, и я буду милосердна.
Один быстро пихнул локтем другого.
— Глянь, это ж оскверненная… Проклятая баронесса. Ее же… утопили…
Слышать это оказалось больно. Она как будто бы снова летела в ледяную бездну, и дышать было нечем, легкие горели… Айрис сглотнула вязкую слюну и подумала о том, что больше никогда не позволит сделать с собой что-либо подобное.
— Утопили, — медленно согласилась она, — но я вернулась, чтобы править и вести мой народ по верному пути. Настоятель храма лгал вам. Нет Двуединого, есть только я, дочь великой Матери всего сущего.
Эти двое то ли оказались слишком преданы настоятелю, то ли были откровенно туповаты, но освобождать дорогу не торопились. Айрис поняла, что начинает злиться, махнула ладонью, словно отгоняла назойливого комара. Эффект превзошел все ожидания: незримая волна ударила по храмовникам, сметая их в сторону, с хрустом впечатывая в стену ближайшего дома.
Но они остались живы. Только с ужасом таращились на нее, не смея лишний раз шевельнуться.
Айрис с улыбкой наклонилась к ним, коснулась лба каждого подушечкой большого пальца. Место прикосновения задымилось, запахло паленой плотью. Храмовники, тихо поскуливая от боли и ужаса, пытались отползти от нее подальше, но уперлись спинами в стену.
— Божественный знак на вас, — не прекращая улыбаться, произнесла Айрис, — вы будете первыми, кто понесет народу мое слово. И словом моим будет: слушайте и подчиняйтесь, и покинут вас голод и болезни.
Передернув плечами, она выпрямилась и пошла дальше, к замку.
