Вот и теперь малец отирался рядом с этой шайкой легендарных победителей безмозглых, мотая на ус всё без разбора. Он слез с колен царственной бабки Внимающей и почтительно таращился на безмозглую – по утверждению той же бабушки – богиню. Я отцепилась от его деда, чмокнула пацана и плюхнулась на колени папульки Алесара, присевшего обратно за стол.
– Двадцатый там же, где и твой первый, – съехидничала Кэм, подсовывая внуку свежую ватрушку.
По местной официальной версии Вейтел аэт Варкар считался единственным человеческим отпрыском Пресветлой матери, Благодатной, Дарующей любовь и прочее плодородие.
– У Пресветлой нынче нервы? – вежливо осведомилась Шарли, отсосавшись от кубка с вином. – Или маразм вернулся?
– Не кощунствуй! – тотчас рыкнул Сугардар.
На правах официального любовника патронессы Ордена Отражения – уже лет двадцать – Бешеный не стеснялся окорачивать ту в тесном кругу приближённых ко мне.
– Детка, ты чего такая возбуждённая? – поддержал патронессу Алесар, подбрасывая меня на коленях, как голопопого младенчика. – Готовишь какую-то пакость?
– Ага! – хмыкнула я. – Неурожай с недородом и падёж скота.
– Тьфу-тьфу-тьфу! – употребила Джен русское средство от сглаза.
Правда исполнила его не через левое плечо, а в мою сторону. Я проигнорировала её выпад и поинтересовалась:
– За что пьём?
– Детей женим, – деланно солидно возвестил Сарг, иронично щурясь.
– Опоздали, – с таким же деланным сожалением вздохнула я. – Мы с Тармени давно уже породнились. Ещё до этой жизни.
– Не болтай, – укоризненно проворчал Вотум.
– А что? – возразила Салли. – В сущности, она права. Кстати, я так и не поняла: зачем эта сомнительная свадьба? – адресовала она вопрос персонально Раутмару.
Тан демонстративно уставился на супругу, дескать, давай, обосновывай, раз затеяла этакое дело. Инициатива танаи в данном вопросе ни для кого не была секретом. Как и неожиданностью: Кэм окончательно свихнулась на всём государственном и политичном.
Царственная подруга вздохнула и ляпнула:
– Опозоримся.
– Ты о том, что жених сбежал? – ехидненько осведомилась Джен. – Бросил нашу девочку у алтаря? Кстати, он её уже бросил или это событие только планируется?
– Тьфу ты! Свиристелки! – рассердился набожный, как все моряки, Сугардар и встал, громыхнув креслом: – Вконец обалдели от своих наук. Не ведают, на что языками машут…, – бурчал он, выбираясь из-за стола.
– Что-то и у меня резко нашлись дела, – поддержал его Сарг, поднимаясь.
– Куда? – мигом отлипла от окна Мерона.
– Куда угодно, лишь бы подальше, – раздражённо бросил Алесар и стряхнул меня с колен.
– Жениха пошли ловить? – невинным голоском прощебетала я в отцовскую спину.
– Воспитывать надо было, – демонстративно напомнила Джен, поймав недовольный взгляд супруга. – Как остальных воспитываешь.
В остальных у меня бегали двое братиков, которых эта парочка заделала сразу после богини: пятнадцать годков и тринадцать. Здоровенные, как отец, и себе на уме, как мать. Умные и красивые в обоих сразу – дай Бог им здоровья. Это меня родители растили по принципу: с глаз долой, из печёнки вон. А вот братиков везде таскали за собой, взращивая в молодых умах такое, что не приведи Господь. И где они найдут для юных героев достойных врагов, если прежних переколотили? Впрочем, судя по тому ажиотажу, с каким Варкар да Раутмар Двадцатый-Несостоявшийся гоняют пиратов Катаяртана – и прочих южан с их загребущими ручками – на век братиков баталий хватит.
А вот младший отпрыск Мероны и Сарга не такой: пацан вдумчивый, любознательный и склонный к изысканиям. Потому и смылся три года назад в Цитадель, где погрузился в таинства недоступной широкой общественности науки. Такой же нудный нелюдимый хмырь, как мой супруг. Поразительное потомство у таких родителей. Но ещё поразительней то, что Тармени реально считает его братом и вовсю пичкает запрещёнными знаниями. Сарг давно махнул на обоих рукой и подбивает Мерону на третьего сына.
– Её воспитаешь, – скорбно проскрипел Вотум, присоединяясь к мужской коалиции самоустраненцев.
Раутмар с Мейхалтом затравленно переглянулись: одного удерживал на месте долг государя, второго – долг перед государем.
– О! – громыхнуло от дверей. – А вы чего?! Хотели ж выпить!.. – не понял причин общего бегства припозднившийся Вутардар.
– Хотели, так выпьем, – пообещал Сарг, выпихивая его плечом обратно в дверь.
– А ты остаёшься? – ласково улыбнулась тану его ядовитая таная.
– Думаю, вы и без меня всё решите, – не выдержал Раутмар, с достоинством отрывая венценосную задницу от кресла во главе осиротевшего стола.
Мейхалт моментально подорвался следом, испуская вселенский вздох облегчения.
– Слава Богу! Выжили их, наконец-то, отсюда, – с не меньшим облегчением констатировала Шарли, когда тяжёлые створки двери вежливо сомкнулись. – Никаких намёков не понимают.
– Особенно твой Френсис Дрейк, – насмешливо куснула её Кэм, стягивая маску и почёсывая кончик носа. – А ты куда провалилась? – накинулась на меня, подставляя кубок под кувшинчик бормотухи, мигом вытащенный Мероной из какой-то нычки. – Сколько можно дрыхнуть? Без тебя кощунствовать как-то не выходит.
– До печёнок не пробирает, – подтвердила Джен.
Она тоже стащила маску и теперь облизывалась на струю, ударившую в загудевший колоколом кубок.
– Вы охренели? Самогон вёдрами лакать, – поёжилась я.
И затеребила в пальцах подобранный на столе мерзавчик для пойла, от которого из тела вылезают волосы.
– Цыц, малолетка! – вяло огрызнулась королева. – Будешь нам тут ещё.
– А если будешь, – подхватила Салли, – тебе не нальём.
Они могли! У них запросто. И я тотчас поклялась себе быть скромней.
Чокнулись, громыхнув серебряными чашами, замахнули, закусили, и моя скромность не выдержала испытаний.
– Вы чего делать-то будете? – с неприлично набитым ртом полюбопытствовала богиня у смертных.
– С кем? – выдернула зубы из куска ветчины Салли.
– С народом, – пояснила Мерона и покосилась на покинутый подоконник: – Что-то наша Клор перестаралась с праздником. Всё поместье на ушах стоит. Вон, даже Хакар-гар припёрся. А ведь Повелевающего нашими битвами на дух не переносит.
– Ты ему мать или кто? – построжела Кэм на королевский лад. – Где твой оболтус? Ему что, трудно немного потерпеть? Трудно собственный народ порадовать? Простые же люди. А они жутко обидчивые, – пригрозила она и тут же набила чем-то рот, сочно захрустев.
– Я так понимаю, твой иновселенец не вылезет, – Шарли обличающе ткнула в меня грязным пальцем, напоминавшим гадюку перед атакой.
– Скорей всего, нет, – подтвердила я очевидный и прискорбный факт. – Ему до человеческих традиций дела нету.
– Да, эксперимент не удался, – недовольно поморщилась Шарли, подперев подбородок сальной рукой. – А жаль.
– Тебе-то, какое горе? – усмехнулась Салли, поднимая кубок. – Жили как-то без прирученного бога и дальше проживём. Его польза в целях идеологии нулевая. Саморекламу из мужика клещами не вытянешь. А в научных целях ты его и так трясёшь, как яблоню.
– Чтоб ты понимала, – пренебрежительно отмахнулась Шарли и легко подцепила монстрообразный фужер: – Когда оно приведение, его трудней прижать к стенке. Не шаришь в физике вопроса, так и не суйся в науку.
– А то в нынешней шкуре его прижать, – язвительно хмыкнула Кэм. – Скользкий зараза, как сопля. Да ещё прихлебателей развёл богобоязненных. Смутьяны. Крамольники. Уже и королевский указ им не указ: прячут Повелевающего от собственных монархов! Ну, как же: у самого Тармени на побегушках! – досадливо прорычала она и вздохнула: – За нас, девочки.
Чокнулись, замахнули, закусили, помолчали. Кто в раздумчивом томлении, кто – как Салли – преспокойно набивая брюхо. Лично я присоединилась к ней: чего время-то терять? Нет, свадебный пир народ отпирует: явятся на него боги или проигнорируют. Но до того пира ещё целый день: живот к кобчику сто раз прилипнет.
