руки, я едва успевал, — так что заткнись.
Я скинул перчатки и ловил удары голыми руками, стараясь осторожно отвечать «ударами» на её действия. Её рука оказалась рядом с моим лицом, и я тут же перехватил её, резко разворачивая спиной к себе, но она выкрутилась и словила мой очередной удар.
Между нами были искры, мы смотрели внимательно друг на друга, якобы общаясь лишь действиями. Эолия старалась выплеснуть агрессию, а я лишь старался показать то, как плохо это у неё получается. Я пропустил её очередной удар, и она получила власть, обхватив и легко повалила меня на пол, оказавшись сверху.
Я посмотрел на её лицо, опустил глаза к декольте от майки, и снова подняв глаза, поджал губы и поменялся с ней местами. Теперь она подо мной, а я держу крепко руки над её головой.
Эолия лежала с отдышкой, капельки пота застыли на её груди, которая быстро вздымалась. Я в свою очередь давно пылал, ощущая усталость, слабость и в то же время силу, прилив энергии и возбуждения.
— Ты отлично поработала, ангелочек, но постарайся в следующий раз не надевать такую открытую майку, — я встал, — если ты, конечно, не хочешь заменить тренировку кое-чем более горячим.
В зал пришли друзья ровно в тот момент, когда Эолия уже встала. Они буквально разлетелись на тренажеры как малые дети.
— Класс! Я буду на этом.
— А почему это ты? Я тоже хочу. — Ноэл буркнул.
— Да иди ты встань рядом. — Крикнул Власий Нестору.
— Идём, отработаем удары. — Я кивнул Власию в сторону.
Мы отошли от друзей, и начали тренировку.
— Итак, рассказывай. — Я сделал удар.
— Что?
— Ты теперь свободный орёл?
— Ага, скорее, орёл с наполовину развязанными крыльями.
— Поясни.
— Дэлия классная, мы с ней отлично ладим, да и вообще, как девушка она идеальна, но наши сущности… они очень разные, и ладно, если бы это сказывалось только на родственниках или привычках, но во время наших ссор, или просто споров, происходит полнейший бред.
— Бред с твоей стороны?
— Именно. Я боюсь своих действий, Роумен, и это мешает нам.
— Власий, ты не создан для отношений с Дриадами.
— Да, поэтому нам приходится расстаться.
— Так в чём проблема?
— Я не хочу. И она тоже.
Я остановился, смотря на задумавшегося друга, по нему видно было, что эта проблема ущемляет его. Власий всегда был ближе ко мне, мы с ним лучше всего общаемся, даже если повздорим, мы умеем найти компромисс.
— Ты… чувствуешь к ней что-то? — Он поднял на меня взгляд.
— Не могу говорить о вечной и единственной любви, но она лучшая, это однозначно.
— Я не буду давать тебе совет, всё будет идти своим чередом, и никакие советы не помогут.
— Ты прав, чувак, это дерьмо само собой рассосется. — Мы поменялись местами. — Так, и как давно вы с Эолией так близко общаетесь?
— Близко? — Я сузил глаза.
— Вы можете обманывать кого угодно, но не меня. Тренировки вместе? Не ври, что не было внезапных прикосновений или всей этой херни, ты проводишь с ней времени больше, чем она со своим парнем.
— Это ничего не значит. — Я посмотрел на девушку, которая говорила со своей подругой, она будто бы почувствовала мой взгляд на ней, и ответила тем же.
— Ничего не значит? А глаза у вас не выпадут?
— Отвали, просто Аид волнуется за неё, а я более-менее вменяемый из вас всех, и слежу за ней.
— Ага, такими тепами, Аид окажется на твоём месте, а ты на его.
— Не бреди, прошу. Аид занят, у него важные причины уезжать.
— Я понимаю, что его наркоманка-мать важнее всех и всего на свете вплоть до того, что он сам привозит ей дозы, но в таком случае нужно понимать, что, если он не расскажет ей всё, тогда скоро ему и не придется просить смотреть за ней.
— Я говорил ему, что, если он не признается, тогда в лучшем случае она только возьмет паузу, чтобы он понял, а в худшем и вовсе уйдёт.
— Уйдёт к тебе, уточняй. — Он продолжил издеваться над грушей.
— Конечно, уже готовлю место на своей постели для неё, чтобы спать в обнимку и вместо слова «трахаемся», говорить «занимаемся любовью».
— И вечно ты отрицаешь все мои слова, а потом оказывается, что я был прав.
— Не в этом случае.
На следующий день у Эолии болело всё тело, она едва встала с кровати. Конечно, я наслушался столько всего от неё по сотовому, пока был у сестры.
— Ты скоро? — Спросил я у парня.
— Не знаю, чёрт… она опять в больнице, я уговариваю её на лечение, она не хочет.
— Ты ведь сам даешь ей эту херню, зачем?
— Не знаю, она моя мать.
— И поэтому ты желаешь из неё наркоманку?
— Роумен, ты ведь знаешь всю историю.
— Я предлагал тебе воспользоваться более древними способами.
— Я не буду мучить свою мать.
— А кто говорил о муках? Просто закрытая квартира без каких-либо предметов угрожающих её жизни.
— Я подумаю. Как Эолия?
— Кстати о ней.
— Что-то случилось? — Он перебил меня.
— Нет, но может случится, если ты не расскажешь ей всё.
— Мы говорили об этом уже.
— Ты понимаешь, как отталкиваешь её? Даже не просто ложью, тебя нет рядом, она проводит время с другими и мысли о тебе отходят на второй план, к тому же, она отвыкает.
На другом конце послышалось молчание друга, я знаю, ему неприятно слушать это, но тем не менее, я желаю ему счастья, потому что он и так натерпелся.
— Я всегда говорю тебе правду, и сейчас ты понимаешь всё. Выбирай, или Эолия и здоровые отношения, или наркомания твоей матери и помощь ей в дозе, потому что лечить, как я понимаю, ты её не собираешься.
