дракон появился в дверях в красивой, официальной одежде его цветов — чёрного с золотым. Узкие чёрные брюки, заправленные в мягкие сапоги. Яркая, почти огненная рубаха, чёрный кожаный нагрудник и сверкающий меч. И ещё золотой венец принадлежности к королевской семье на голове.
Когда я его увидела, хотелось встать рядом уже не только для того, чтобы поддержать — любая женщина была бы счастлива оказаться спутницей этого мужчины! Сердце затрепетало при виде его, гордость переполнила меня — ведь именно меня он избрал своей итерри. Сделал своей женой!
Бросив мимолётный взгляд на руку, я вдруг подумала, а признают ли наш брак тут, в Нерре? Узор по-прежнему горел, жил своей жизнью и от него исходила сила!
Аттар сделал шаг ко мне, сжал в объятиях, прижался губами к губам.
— Я скоро, Лира, — шепнул, глядя в глаза.
Он действительно вернулся довольно скоро. Я только и успела извиниться перед Аттеей, которой не терпелось поговорить обо всём. Помылась, наконец-то сняв то самое платье, которое оставалось на мне ещё с полёта на остров! И прилегла рядом с Лиськой на пару минут.
Но спала слишком чутко, и звук открывшихся дверей заставил подскочить.
На пороге спальни стоял Аттар. В этом своём венце, с развевающимися волосами — дух захватывало от взгляда на этого мужчину! Моего мужчину!
— Ну что там? — бросилась я к нему, покосившись на мирно сопящую сестрёнку.
Аттар прижал меня к себе, словно расставание давалось ему бесконечно тяжело. Осторожно вывел за двери.
В столовом зале всё ещё сидела Аттея, поджав ноги в кресле. Она тоже выглядела уставшей, но упрямо дожидалась брата и его новостей.
— Думаю, Гертан должен быть сейчас в Нерре. Если он сбежит от официального вызова, может и трон потерять, — произнёс Аттар. — Вокруг храма уже собираются, выясняют, что к чему. Мне даже пришлось давать официальный ответ. Завтра на рассвете я сражусь с ним. Надеюсь. А сейчас… давайте отдыхать.
Он бросил на меня такой взгляд, что зарделась не только я, но и Аттея.
О, да! Я готова была «отдыхать» столько раз, сколько ему понадобится. Заряжать моего дракона силой перед самым главным боем в его жизни!
Зевнув, Аттея отправилась к себе в комнату — ту самую, где я когда-то нашла платья.
А Аттар, подхватив меня на руки, понёс к себе.
Сегодня он был особенно нежен. Будто и не мог насытиться, и одновременно прощался со мной. Я вжимала его в себя, гладила широкие плечи, ласкала губами губы, ловя бесконечную жажду в его взгляде. И не хотела, до безумия боялась прощаться!
Отдавалась ему так самозабвенно, как только могла! Знала: ничто больше нас не разлучит. Даже если Гертан подстроит очередную подлость, даже если не позволит Аттару победить — мы всё равно будем вместе. Навсегда. Я пойду за ним куда угодно.
И он знал это, читал в моём раскрытом сердце, отдаваясь нашему общему наслаждению, нашей единой разрядке, изливая в меня свою любовь.
И лёжа рядом, гладил мои волосы, грудь. Водил пальцами по узору на предплечье.
— У нас будет церемония в храме Пресветлой Пары, — прошептал. — Именно такая, о какой ты мечтала. Обещаю.
— Я только хочу, чтобы ты восстановил справедливость, — пробормотала я, прячась у него на груди.
* * *
Щемящая нежность, желание защитить, оградить, и в то же время не расставаться больше со своей итерри, сплелись в груди Аттара огромным, горячим клубком.
Он встал засветло, еле слышно, стараясь не разбудить свою Делиру. Свою истинную. Свою жену!
И всё же она почувствовала, лёгкой тенью взметнулась с кровати следом.
— Нет, я с тобой! — произнесла, отметая все ещё даже не высказанные возражения.
Волосы тяжёлым каскадом червонного золота рассыпались по плечам, в зелёных глазах — трепет и любовь, которую не вместить в слова.
Он вдруг понял, что не хочет оставлять её здесь. Даже зная, что так надо и так будет безопаснее для неё.
Именно она, эта хрупкая девочка, сможет придать ему силы там, в бою. Что бы ни задумал Гертан.
— Хорошо, — шепнул он.
— И я! — тут же ворвалась в двери Аттея. — И я пойду!
Аттар на миг улыбнулся. Прижал к себе и сестру.
Это замечательно, когда две самые родные женщины готовы поддержать его. Шагнуть рядом с ним даже наперекор принцу.
Малышка Мелисса всё ещё спала — после ужасного вчерашнего дня ей нужно было восстановить силы.
Лира оставила у кровати еды, долго что-то рассказывала Фиссе, поглаживая фамильяра по шёрстке.
Аттар смотрел на это с улыбкой, и с ещё большей — когда Делира направилась к шкафу и принялась одеваться в один из подобранных им лично нарядов. Она больше не смущалась, скорее наоборот — горда была надевать эти дорогие, подчёркивающие её статус и красоту вещи.
Вскоре вышла Аттея. Ничего нового заказать она не успела, но надела официальное платье из былых запасов. Синее, под цвет её драконицы, и со своим собственным венцом на голове.
Город шумел. Люди и драконы собирались на поле с другой стороны озера, напротив храма. Ритуальное ристалище, которое уже много лет не использовалось по прямому назначению.
Выдохнув, Аттар в сопровождении обеих дам вышел за двери.
Дворец тоже гудел. Аттара и его спутниц провожали шепотки, взгляды. Придворные словно разделились на два лагеря: одни принципиально отворачивались, будто предвидя опалу королевского кузена. Другие глубоко кланялись, словно предполагая, что возвращаться сюда уже может не инквизитор, а новый принц.
Было бы лукавством сказать, что Аттар никогда не думал, как повернулась бы жизнь, если бы наследным принцем был он. И обучались они с Гертаном долгое время практически одинаково.
Но он никогда не желал заполучить трон обманом и интригами.
Внизу уже ждала карета с гербом инквизитора. Аттар помог обеим дамам сесть, машинально проверил традиционный семейный меч на поясе.
Давно инквизитор королевской крови не одевался в ритуальную одежду с цветами своего дракона. Но сегодня настало время.
Город бурлил, отовсюду стекался люд: весть разносилась с гигантской скоростью. Аттар был рад, что сестра успела. Что у его вызова столько свидетелей.
Он не хотел убивать Гертана. Но и оставить всё как есть не мог. Просто знал, что правда на его стороне. Ортан со своим сыном зашли слишком далеко.
Карета затормозила у ристалища. Барон Сарцелиус и ещё несколько драконов, из тех, что открыто поддержали инквизитора, взяли на себя организацию.
С двух сторон, друг напротив друга, стояли специальные трибуны с лоджиями для семей сражающихся.
Аттар завёл обеих спутниц на одну из них, усадил в кресла. И замер
