— Что же нам с ними делать? — грустно спросили они у ведьмы, после того, как рассказали историю постоянных ссор своих магов.
— Да поженить их надо. — ответила спокойно та, немного усмехнувшись. — Истинные они.
— Что—о—о?!! — ошарашено воскликнул тот, что был за старшего.
— Любят они друг друга, а признаться никто первым не хочет. Боятся своего притяжения. Вот и злятся. — пояснила сказительница судеб.
Кроме слов мудрая ведьма снабдила селян четкими инструкциями и тремя заговоренными мешочками, после производства которых пролежала без сил больше недели.
Селяне держали совет и решили последовать рекомендациям. Поздно ночью один из смельчаков рассыпал по ветру около избы ведьмы и колдуна первый мешочек, а рано утром, несколько самых крепких парней вместе со старостой, разбили у их постелей флаконы, которые были в других двух мешочках — каждому свой. Спустя час, ничего не понимающих и не могущих сопротивляться, но празднично одетых, их вывели на украшенную улицу, где играли нанятые музыканты, и повели к загодя приготовленному алтарю.
Один из музыкантов, поздно примкнувший к процессии, схватил сияющего мальчишку и удивленно спросил:
— Что у вас случилось—то?
— Ведьму с колдуном изловили! — радостно сообщил тот, кивая на ведомых.
— Ух, ты! Теперь ведьму на костер, а колдуна на кол? — загорелись глаза музыканта в преддверии невиданно зрелища.
— Зачем? — опешил паренек. — Мы их поженим!
— Что—о—о?!! — вытянулось лицо музыканта и он замер на месте, удивленно взирая на веселящейся народ.
Маленькая площадка расчищенная и украшенная для такого случая лентами и цветами, была битком набита селянами — вышли абсолютно все, чтобы показать, что это решение отнюдь не горстки провокаторов. На маленький подиум поднялся приглашенный и посвященный во всё священник и начал торжественно читать «Связующимся браком». Совершенно обалдевшие колдун и ведьма, продолжали молча таращится на улыбчивые лица и не могли никак понять, в какую же историю они попали снова. Валя даже узрела на краю площади своего тишника, который сидел на заборе и не спешил ей помочь развеять связывающие чары. Наконец, она прислушалась к человеку, стоящему напротив них и что—то торжественно выговаривающему.
— Вы, жених, берете ли эту женщину себе в жены? — между тем зачитал священник.
Ведьма округлила глаза и посмотрела на Никклафа.
— Сделай что—нибудь!
— Не могу. Они одели на меня «ярмо». — сквозь зубы ответил тот.
— Ты позволил одеть на себя «ярмо»? — вытаращилась на колдуна Виль.
— Да! И что?
Священник кивнул и начал читать новый речитатив.
— А то! Я в этом балагане участвовать не собираюсь. Сейчас сниму с себя путы и свалю.
Она прикрыла глаза и начала плести заговор помогающий освободиться. Ник с интересом стал следить за ней.
— А вы, невеста, берете ли этого мужчину себе в мужья, чтобы любить его…
— Ты думаешь у тебя получиться? — тихо спросил колдун ведьму. Она кивнула. — Ты сможешь? Ты уверена?
— Да! — распахнула глаза ведьма. — Уже получилось. Я свободна! Сейчас займусь тобой.
— Властью данной мне… Объявляю вас мужем и женой!
— Что—о—о⁈ — одновременно протянули стразу две глотки, поворачиваясь к священнику.
— Поздравляю. — улыбнулся тот и повернулся к селянам. — Можете поздравить молодых!
Нескончаемый поток улыбающихся селян ринулся поздравлять новоиспеченных супругов, которые только и могли кивать, как болванчики, продолжая пытаться вникнуть в суть происходящего. После бурных поздравлений и не менее бурного празднования свадьбы, молодых под песни и пляски сопроводили к дому и, пожелав прекрасной ночи, удалились продолжать праздник. Молодожены обалдело уселись на лавку во дворе и молча провожали взглядами веселящейся народ.
Наконец Вилентина не вытерпела.
— С ума сойти! Никогда не думала, что меня выдадут замуж силой. — с жаром произнесла она первую фразу после объявления их мужем женой.
— Может, утешишься, что я еще не самый худший вариант? — хмыкнул Ник.
— Придется. Надеюсь тебе—то супружество со мной не в тягость?
— Это как посмотреть. — беззлобно ответил он и посмотрел на ведьму ТАКИМ взглядом, что она тут же растаяла.
— Ну что, тогда может, поцелуешь уже свою молодую жену? — тихо проговорила она.
— Безусловно. — он подсел поближе, приобнял ее за талию…
«У колдунов свои методы». — неожиданно резко всплыла фраза давнего разговора с Тихоном, заставив Валю замереть на месте.
— Подожди! — резко отстранилась она. — Свои методы… — повторила она, прищелкивая пальцами, пытаясь ухватиться за какое—то воспоминание в своей голове. То, что казалось ей сейчас важным.
— Что ты… — начал было Ник, но Виль его уже не слышала.
— Вспомнила! — заявила она и вскочила на ноги. — Вспомнила!
— Что ты вспомнила? — нахмурился колдун, понимая, что ничего хорошего сейчас не услышит.
— Про «ярмо» вспомнила. Этот заговор действенен только для колдунов. Любой природник, даже самый захудалый, его даже не заметит!
— И что?
— А то! — она перила в него негодующий взгляд. — Ты же наполовину природник! И не просто природник, а один из трех! Это селяне могли этого не знать, но мы то…
— Я не понимаю куда ты клонишь. — всё еще оставался невозмутимым ее новоявленный муж.
— Не понимаешь? Ты всё прекрасно понимаешь! Ты это «ярмо» мог скинуть одной левой. Только лишь пошевелив пальцем. Но ты… — она встала и прошлась взад—вперед. — Но ты лишь сделал вид, что пленен! И что из этого следует?
— Что? — улыбнулся он, понимая, что больше отпираться не стоит.
— Что ты меня женил на себе! Силой!
— Ну знаешь ли… Может ты сейчас еще скажешь, что это я подбил толпу нас обездвижить и повести к алтарю?
— Нет, до этого они додумались сами. Но ты! Ты дал свершиться этому беззаконию! Это называется преступное бездействие! — она вдруг резко замерла на месте, тяжело переводя дух. — А раз так, значит, наш брак считается недействительным!
— Ты хочешь освободить меня от обязательств и аннулировать брак? — чуть насмешливо поинтересовался он.
— А ты считаешь что ты — предел моих мечтаний? — в тон ему ответила ведьма, и он понял, что зря сказал это. — Да, я заявляю, что наш союз — это фикция. Я аннулирую наш брак. Отныне мы не муж и жена!
Она резко развернулась и побежала в дом.
— С ведьмой связался, так тебе и надо. — вздохнул Ник и встал. — Пожалуй, тебе нужно время остыть. — вслух подумал он и пошел на другую сторону деревни.
Утром к избе ведьмы Никклаф пришел с большим букетом полевых цветов.
— Виль! Эй, Виль. — постучал он в дверь, не решаясь войти.
— Чё надо? — проскрипел голос Тихона.
— Тихон, позови Виль. Хочу попросить у нее прощения.
— Опоздал. — проявился тишник, сидящий на лавке. — Она еще в полночь улетела.
— Куда? — уронил руки вниз колдун.
— Мужа нового искать.
— А на долго улетела? — спросил Ник, всё еще надеясь, что та просто понеслась выпустить пар.
— А это как повезет. Быстро найдет, аль нет…
— Куда, не знаешь? — упавшим голосом поинтересовался он, отбрасывая букет в сторону.
— Не—а.
— И на том спасибо.
— Чё делать думаешь? — поинтересовался Тихон, в манере ведьмы склоняя голову на бок.
— Искать. Что мне остается? — вздохнул Никклаф.
— И то верно. Ну, удачи…
Колдун и ведьма пропали из деревни. Ее жители приуныли — потерять таких добрых магов и ценных союзников, которые уже стали своими, были ужасно обидно. Через месяц колдун вернулся. Его лицо осунулось, одежда была далеко не в лучшей форме, а глаза… Деревенский народ, хоть и знал, что это «их» колдун, но, увидев его в таком виде, старался обойти подальше и не привлекать лишнего внимания. Никклаф зашел к старосте, взял немного продуктов, а после, прямиком направился к дому ведьмы. Там он прошел во двор, сел на лавку во внутреннем дворе и, облокотившись на стену, уставился в пространство.
