нормальному человеку даже стаей не сунется. Его удел – старики, алкоголики или неряхи, превратившие дом в свалку.
– Может, пришли на силу ведьмы?
– Наоборот, она должна была их только отпугнуть.
– Ну… – я задумалась. – Тогда может, их приманил сагарский медальон?
– Это возможно, – медленно кивнул Арс, следя за Бесом.
А тот подцепил лапой дверь, грозно фыркнул и нырнул на веранду. Послышался скрежет, но мне сразу стало ясно, что это не новый крошан, а просящийся на улицу кот. Пришлось идти открывать.
Стоило только распахнуть дверь, как домовой прыгнул на крыльцо и принялся драть когтями доски.
– Эй, – возмутилась я.
Кот снова фыркнул, сбежал на землю и стал подкапывать крыльцо, но уже сбоку.
– Дай-ка я посмотрю, – сказал Арс, осторожно отодвигая Беса в сторону.
Кот послушно отошел. Мужчина потрогал доски, нажал на одну из них, снимая, и сунул руку в дыру. Пошарил там, наверняка собирая пыль и грязь, но все же кое-что нашел.
– Смотри.
Он протянул мне находку, щелчком пальцев зажигая светлячок, чтобы было лучше видно. Это было нечто, похожее на грубо сплетенную куклу размером чуть больше ладони. Темно-серые нитки с примесью красных, какие-то стебли, бусины. По моим пальцам побежали мурашки. Непростая штука. И неприятная.
– Что это? – спросила, стараясь рассматривать ее издалека.
– Похоже на манок для нечисти. Слабый манок для таких же слабых тварей. В твоем случае пришли крошаны.
– Фу, какая пакость.
Бес подтвердил мои слова согласным мявом.
– Я недавно видел такие нити, – сообщил Арс и подцепил пальцем красную.
– Это дело рук ведьмы, да? – догадалась я.
– Да. Причем именно Прасковьи.
– Ах, Прасковьи…
Во мне волной поднялась здоровая злость. Какая-то ведьма натравила на меня нечисть! Превратила дом, который я так полюбила, в гнездо крошанов! Просто зашла и подсунула свою поделку, а мы ничего и не заметили. Ну уж нет, так просто это нельзя спускать.
От водоворота энергии в груди закололо ладони. Уже ничего не боясь, я схватила манок и сжала его. На руки словно плеснуло горячей водой. Запахло паленым, а потом кукла рассыпалась, превращаясь в пепел.
– Зло к злу и вернется, – прошипела я. – И больше никто с дурными намерениями не войдет сюда.
Налетел непонятно откуда взявшийся ветер. Калитка хлопнула, будто подтверждая мои слова. Где-то далеко одобрительно зашелестела Пуща. А у меня закружилась голова.
– Мне кажется, или ты только что прокляла местную ведьму? – хмыкнул Арс и подхватил меня на руки, чтобы не упала. – И поставила защиту на свою землю?
– Понятия не имею, – выдавила, обнимая его за шею.
Силы резко кончились. Накатила такая слабость, что я сама и по ступенькам не смогла бы подняться. И как ведьмы вообще чаруют с такими откатами? Или все дело в том, что сила еще толком не слушается? Да, ведь сейчас не я контролирую дар, а скорее, он – меня, вырываясь на пике эмоций. Это нехорошо. Ладно, Прасковья или Корольков, но мне не хотелось бы навредить кому-то просто потому, что внутри бушует необузданная сила.
Арс занес меня в спальню и усадил на кровать. А сам опустился на колено, чтобы было удобнее видеть мои глаза.
– Знаешь, я ведь недавно был у Прасковьи, – признался мужчина. – И расстались мы не очень хорошо. Она пыталась проклясть меня, но проклятие споткнулось о чужую защиту. Мне кажется, это была твоя защита.
– Не знаю, – покачала головой обреченно. – Я ничего такого не ставила. Просто… Просто однажды пожелала, чтобы у тебя было все хорошо.
Арс мягко улыбнулся. От его улыбки сердце дрогнуло. Да, бесы вас задери, я действительно влюбилась.
– Солнышко, – сказал он тихо и погладил меня по щеке.
Я наклонилась вперед и поцеловала его. Стало совершенно все равно, что будет дальше. Мы обязательно со всем разберемся, если будем вместе.
– Мое солнышко, – повторил Арс, отстраняясь.
У меня вырвался разочарованный стон.
– Тебе нужно отдохнуть, – мягко произнес мужчина. – Ложись. Больше тебя здесь никто не потревожит.
– Спасибо, – прошептала я.
Луна подмигнула нам с неба и скрылась за деревьями, погружая спальню в темноту. Что ж, кажется, этой ночью я и правда смогу выспаться.
Мы с Арсом шли по деревне, держась за руки. Утро было в самом разгаре, так что людей на улицах хватало. На нас косились. Кто-то даже не стеснялся шептаться за нашими спинами. Но мне было все равно. Подумаешь, сплетни. Самое главное, что рядом шел мужчина, который очень дорог мне. От тепла его пальцев, мягко сжимающих ладонь, хотелось парить. Да и дело, которое мы собирались решить, было слишком непростым, чтобы беспокоиться о чужих взглядах.
Арс не хотел брать меня с собой. Но за завтраком удалось убедить мужчину, что рядом с ним мне ничего не грозит. А после ночи не только численный, но и силовой перевес был на нашей стороне. Оставалось только в этом убедиться.
Дом Прасковьи стоял на Солнечной, ровно по соседству с коттеджем Рылинских, на который я недовольно покосилась. У калитки Арс ненадолго замер, присматриваясь, но все же разрешил заходить. Я храбро шагнула во двор. Дар ведь подсказал бы мне, если бы здесь было опасно? Пока никакой опасности не чувствовалось.
Слева от коттеджа стоял небольшой садовый домик, от которого еле заметно фонило тем, что могла ощутить только ведьма. Но туда мы не пошли. Поднялись по мраморным ступенькам крыльца и без стука шагнули в дом.
– Я сегодня не принимаю, – грубо рыкнули на нас, судя по всему, из кухни. Там что-то гремело и шуршало.
– А мы и не на прием, – ответил Арс.
На кухне все стихло. Через секунду оттуда выскочила взъерошенная женщина. Ее черные волосы растрепались, лицо блестело от пота, а руки сжимали веник. Взгляд Прасковьи уперся сначала в Арса, потом в меня, и губы искривились в нехорошей усмешке.
– Ты! – прошипела она.
– Феодора Домбровская, – представилась я как на самом настоящем приеме.
– Кажется, мы не вовремя, – заметил Арс, прищурившись.
Я вытянула шею, чтобы рассмотреть, что творилось на кухне. А там царил разгром. Перевернутые стулья, вывернутые из шкафов банки и свертки, раскрытый холодильник. Генеральная уборка?
В одном из шкафов что-то зашуршало. Разъяренная Прасковья
