Великое Древо не вызывало во мне восхищения. Но ровно до тех пор, пока я не услышала возмущённый шёпот камня. Он шёл не от стен, а от шершавого ствола, на котором лежала моя ладонь. — Не может быть, — прошептала я, ведя по чёрной коре. — Оно не может быть каменным.
— Может, — возразил супруг. — Оно, как и любой Тэинор, выращено из кристаллов.
— Но оно выглядит настоящим! — такой обман меня возмутил.
Освальд, усмехнувшись, сломал тоненькую веточку и бесцеремонно оборвал с неё листья.
— Протяни правую ладонь, — велел мне.
Когда я, немного поколебавшись, всё-таки подчинилась, он обвил эту веточку вокруг моего безымянного пальца. Она вспыхнула светом, преобразовываясь в чёрное кольцо из того же обсидиана, что хаотичной россыпью врос в спину супруга.
— Вот теперь мы по-настоящему женаты, — сообщил он как бы между делом. Я сжала зубы, борясь с желанием на него накричать. Хотя мы спускались сюда, как раз чтобы завершить венчание, я представляла всё несколько иначе. Более торжественно, что ли. — Предлагаю отпраздновать это переходом на ты, — предложил Освальд. — Твоё выканье меня изрядно утомляет. Мы уже через столько прошли, что можно и не церемониться.
— Я подумаю, — буркнула, всё ещё не оправившись от разочарования.
Супруг улыбнулся и решил сменить тему, чтобы меня отвлечь.
— Когда рождается будущий эрр, его приносят именно сюда, — он показал на выемку возле корней Древа. — И кладут на корни спиной. Если Тэинор чувствует родственную кровь эрра и признаёт наследника, отростки его корней пронзают кожу ребёнка и врастают. Единственный способ освободить младенца — это обломить пока ещё хрупкие ростки. Но как ты видела, их обломки всё равно остаются в спине.
Мне вспомнилось жуткое зрелище, которое я увидела, когда застала супруга без рубашки.
— Если сюда никто не может попасть, кроме эрра, то получается, тебя на эти корни положил собственный отец. И пока ты кричал от боли, он просто смотрел и ждал, когда корни врастут? — от подобного волосы на голове вставали дыбом.
— Таков удел всех эрров Иль-Нойер. Остров очень тяжёлый, его непросто держать на плаву.
Я поёжилась.
— Давай вернёмся наверх, — предложила, не найдя, что ещё ответить на эту дикость.
— Пока рано, — вдохнул супруг. — Я давно здесь не был. Нужно поделиться с Древом силой. Посиди со мной, ладно? — спросил он так, будто я могла найти обратную дорогу в одиночку.
— Ну делись, раз уж надо.
Освальд присел на корточки у корней Древа и приложил ладони к шершавой коре. С виду ничего особенного не происходило, но кольцо у меня на пальце начало нагреваться. Будто тоже ощущало приток энергии.
Шли минуты, но супруг так и сидел, не шевелясь, а я, воспользовавшись моментом, рассматривала его. Мужественные черты, сильное тело, иссиня-чёрные волосы. Он и раньше казался мне красивым, но сейчас как-то по-особенному. Здесь, в этом подземелье, всё было пропитано его силой. Я ощущала её даже в своём кольце. Незаметная в повседневности мощь растекалась по острову именно отсюда. Охватывала всё и вся. Держала эту громадину на плаву.
Землю под ногами тряхнуло, будто остров, услышав мои мысли, кивнул в подтверждение. Только тогда я заметила, что уже долго стояла неподвижно, глядя на супруга, а сердце в груди билось с непривычным волнением. Испугавшись собственных чувств, я торопливо обошла Древо по кругу. Нашла выступающий из-под земли корень, присела на него и стала ждать. Но услышав, как Освальд резко втянул воздух, будто от боли, подскочила.
Супруг хмурился. Его челюсти были крепко сжаты, а по бледному лицу текли капли пота, словно он находился к агонии и не мог её остановить.
— Хватит, — я подбежала и схватила его за плечо, оттаскивая от Тэинора.
Освальд моргнул и с трудом сфокусировал на мне взгляд.
— Я слишком долго тут не был, — произнёс он хриплым голосом. — Спасибо, что не дала свалиться без сил, — ухмыльнулся, но совсем неубедительно.
— Что мне от твоего спасибо? — взъярилась я. — А если бы ты пошёл сюда один?! Как бы ты возвращался? — поняв, что кричу, сделала глубокий вдох и продолжила уже спокойнее. — У тебя хоть немного сил осталось, чтобы идти?
— Осталось, — вздохнул супруг. — Только посижу немного, и после этого осталось.
Он присел прямо на пол и опёрся спиной о ствол Древа. Прикрыл глаза.
— Знаешь, что странно? — спросил он, по-прежнему не поднимая век. — Я чувствую его не так, как раньше.
— А как ты чувствовал его раньше? — поинтересовалась я, гадая, выберемся ли мы отсюда сегодня.
— Да, в общем-то, никак. Почву чувствовал, но не Древо.
— А сейчас как?
— Сейчас… — он ненадолго умолк, задумавшись. — Будто я и есть его корни. Ветвлюсь и разбиваю камни вместо них. Очень странное чувство.
— А у твоего отца такое случалось после венчания?
— Не уверен, — покачал он головой. — Отец подолгу обучал меня и рассказывал обо всём. Но подобное даже не упоминал. Хотя… я был ещё ребёнком. Мог позабыть какой-то из уроков.
Вопреки моим опасениям, Освальд отдохнул довольно быстро. Хотя в его походке по-прежнему не было уверенности, он всё же повёл меня к лестнице. Ступени, казавшиеся бесконечными, стали подобием пытки даже для меня. Как преодолел их супруг, я могла только догадываться. Наверно, он держался на упрямстве и не хотел показаться слабым в моих глазах. Чтобы дать ему отдохнуть, я то и дело сама просила остановиться и жаловалась на усталость — вполне, кстати, правдиво. От постоянного подъёма у меня горели мышцы и лёгкие и кололо в боку. Иногда в сравнении со мной Освальд выглядел даже бодро.
Не знаю, как долго мы поднимались и сколько шли по коридорам до особняка, но, когда вышли в холл, небо уже начало светлеть. А значит, дело близилось к рассвету.
Проходя парадную лестницу, я задержала взгляд на огромном портрете, висевшем посередине стены. На нём была изображена молодая пара. Высокий черноглазый брюнет и держащая его под руку изящная шатенка. Вместе они выглядели невероятно счастливыми.
— Это мои родители, — ответил супруг на мой невысказанный вопрос.
— Прошлая эн-нари, — кивнула я, будто знакомилась со своей предшественницей. — Кажется, её совсем не печалило грядущее.
— Это всего лишь портрет, Кэтлин. Откуда нам знать, о чём мама на самом деле думала. О чёмони обадумали.
Мы вошли в гостиную, и я уже хотела направиться к себе, но Освальд меня остановил.
— Бросишь полуживого супруга в одиночестве? — возмутился он. — А если я за ночь умру от бессилия и тоски?
— Скорее от хитрости, — фыркнула я. — На моих плечах теперь немало долгов. Но не помню, чтобы я взваливала на себя ещё и супружеский.
Освальд обиженно нахмурился.
— Ни о
