«Еще бы я слушала человека, пусть он и мой контрактор», — ехидничает она в ответ, а затем добавляет, — «Я уже совсем рядом. Вылетела в тот же день, когда мы с тобой разговаривали. Жди меня». Звучит, как приказ, но Андру совершенно плевать на тон алой. В этой ситуации совсем не до этого.
В очередной раз за день парень подхватывает жену на руки, заставляя обнять себя за шею. Несет ее наверх. Пинком ноги открывает все двери на этаже, но в комнатах пусто, сколько бы Андр не искал хотя бы покрывало, не то что кровать. В итоге молодой человек заносит Эрию в крайнюю, совсем небольшую, спальню. Усаживает ее на пол, а сам снимает со спины рюкзак, зная, что там много чего есть, что пригодится для обустройства нехитрого быта. И думает, что стоит дать немного успокаивающего отвара девушке, чтобы та так сильно не страдала.
У него сердце кровью обливается, когда он видит, насколько потерянной стала всегда жизнерадостная Эрия. И парень клянется, что отомстит тому, кто это сделал с ней.
Глава 72
Эрта облетает всю территорию Юга три раза, пытаясь прочувствовать тот запах, что ощутила пару суток назад. Снова и снова кружит над морем, но соль разъедает ей ноздри, не давая ощутить нужное. Драконица волнуется, бьет хвостом в воздухе, раня саму себя шипами. Беспокойство, которое она еще никогда в своей жизни не чувствовала, снедает душу. «Так вот о каких последствиях после заключения контракта с человеком говорили другие ящеры», — внезапно понимает она, когда сил терпеть это зудение в сердце уже почти не остается. — «Эмоций слишком много, так быть с нормальным драконом не должно!». И все-таки Эрта продолжает свое дело, ища неизвестное.
Беспокоится не только она. Отовсюду, со всех краев Юга, алая слышит мысленные крики сородичей, что не понимают происходящие изменения на Материке. Мечутся в своих пещерах и загонах, словно дикие, рвутся лететь непонятно им самим куда.
«Мир сходит с ума», — думает Эрта, бросая последний взгляд на синеву моря, а затем переходя к осматриванию берега. Бесконечный песок так и манит алую занырнуть в него, вычистить шкуру самым древним для драконов способом, но она знает, что времени на это нет.
После того, как произошел разрыв в самом мироздании, даже воздух пахнет иначе. Сам солнечный свет меркнет, тускнеет, не даря обжигающих лучей тем созданиям, которые в них нуждаются.
Маленькая черная точка, которая медленно, но уверенно, передвигается вызывает у Эрты вопросы. В это время года обычно не бывает путешественников, решившихся идти к морю — приливы опасны и непредсказуемы, как и штормы. Поэтому некто, столь свободно и безрассудно бродящий здесь, настораживает. Интуиция алой вопит о несоответствии.
Она начинает стремительно снижаться, чтобы рассмотреть смельчака, и с каждым метром, на который опускается, ей становится всё яснее, что этот человек отличается от местных. Во-первых, на нем одежда, которую носили разве что несколько столетий назад: черный бархатный плащ, широкополая шляпа, скрывающая верхнюю половину лица, а на нижней повязка, ноги обуты в массивные ботинки — так, по воспоминаниям Эрты, когда-то ходили ловцы драконов.
Если вернуться назад и припомнить, то не всегда драконов ценили, холили и лелеяли на Юге. Раньше их боялись и ненавидели, истребляли и использовали в своих экспериментах маги. Только во время войн на Материке жители этой страны поняли, насколько эффективным оружием могут быть гигантские огнедышащие ящеры, способные еще и яд вырабатывать.
Во-вторых, человек не просто идет, а будто скользит по песку, передвигаясь, словно змея. Эрта в этих движениях видит опыт человека: нужны невероятная сноровка и мастерство, чтобы не сбиваться с ритма.
В-третьих, он, даже поняв, что за ним следует дракон на очень близком расстоянии, ничуть не показывает страха. Будто Эрта не алая королева, а комнатная собачка. «Обычно так ведут себя очень уверенные в своих силах человечешки», — драконица злится, что ее не воспринимают всерьез. А также чувствует запах угрозы, исходящий от незнакомца, и тлена, словно от мертвеца — тот самый, который забеспокоил ящерицу, когда она пребывала еще на Западе.
Решив, что ничего не потеряет, Эрта выпускает струю огня прямиком в подозрительного. Тот и не пытается увернуться, поднимает руки вверх, оголяя запястья, и Эрта успевает увидеть красную вязь татуировок, прежде чем ее огонь летит обратно, грозя, пусть и не уничтожить драконицу, но серьезно ей навредить. Она уворачивается. А после, осознав, что противостоять неизвестной силе в одиночку глупо, разворачивается, намереваясь улететь к своему контрактору.
— А вот и нет, — кричит незнакомец, оказавшийся средних лет мужчиной, — никуда ты от меня не денешься, наглая змея.
Из все еще не опущенных рук он выпускает странные хлысты, которые поднимаются до Эрты, что, преодолев многие метры расстояния, превращаются в сеть и падают прямо на нее, не давая сделать ни единого движения.
Крик, который издает алая, громом разносится по берегу. Пропитанный болью и отчаянием, драконица пытается вырваться, но лишь причиняет себе больше страдания — сеть врезается в плотную шкуру, защищенную чешуей, раня. Тогда Эрта, уже слабо понимая, что происходит, зовет своего человека.
Андр просыпается ранним утром. Вскакивает со своего импровизированного настила, тяжело дыша, будто не видел сны только что, а бежал часами по горам. Он слышит пронзительный вой своей драконицы, такой громкий, что голова парня взрывается болью. Принц стонет, массируя виски.
От шума, им производимого, просыпается и Эрия с Раадом. Девушка скатывается с теплого тела старшего, на котором провела всю ночь, смотрит недоуменно на Андра.
— Что такое?
— Эрта! Кто-то её поймал. Они кричит, просит о помощи, а я ничего не могу сделать, — жалуется принц, чувствуя, как по его щекам скатываются слезы бессилия.
Обняв его со спины, Раад притягивает младшего себе на колени, укачивает, утешая, поглаживает по голове. Ему не понять той связи, что существует между ними, но он знает по рассказам Эрии, насколько та прочна. Возможно, даже прочнее супружеской.
— Так, успокойся для начала, — мужчина утирает расстроенному мальчишке слезы, сетуя на то, что тот так легко сорвался. Но ничего не поделать, Андр еще молод, чтобы никак не реагировать, не показывать своих чувств. — Теперь вспомни всё, что ты услышал от Эрты. Любые подробности. Нам надо знать, с чего начать.
— Черт подери, что же происходит?! — тем временем злится ал’Зида.
События накладываются одно на другое. Вначале шок девушки от исчезновения её семьи, теперь еще и алая попалась. Нервы не выдерживают подобного напряжения — она готова расплакаться вместе с младшим мужем.
— Раад, ты хоть что-нибудь понимаешь? — интересуется у того, кто прожил дольше, следовательно, и видел больше.
— Есть у меня предположение. Но оно мне совершенно точно не нравится.
— Не тяни, — ждать больше девушка не может.
— Александр, первый маг, вернулся. Почему я так подумал? Всё просто: только появление того, кто обладает огромным запасом сил, может прорвать все нити магии, оплетающие Материк. Запах, который почуяла Эрта, тоже играет роль, напоминая мер-твечину — Александр давно мертв, — поясняет свою мысль мужчина.
— Если мертв, то как вернулся в мир живых? — ал’Зида не улавливает главное.
— Разве это имеет какое-то значение? Он жил долго, знает многое. Первому магу открыты такие секреты, на познание которых другим понадобятся сотни лет. Наверняка где-то в закромах имел и не запасной план, как вернуться назад с того света, — когда он об этом думает, л’Валд безумно злится. А еще боится, потому что осознает: ему не справиться одному, нужна помощь со стороны, и, чем больше магов он привлечет, тем лучше. — Как же всё это не вовремя.
Истерично засмеявшись, Эрия кивает.
— Ага, очень не к месту. Я ушла из своей семьи, сбежала, не рассказав им, как счастлива, и теперь, похоже, уже никогда не смогу это сделать. Вдруг они мертвы? — девушка предполагает самое страшное. Ведь, если первый маг и правда вернулся на Материк, то легко мог начать с мести тем, кто ему мешал строить свой порядок. И в первую очередь это касается её, ал’Вулы, Раада – тех, кто приложил немало усилий, выясняя правду, а затем пытаясь исправить ситуацию.
