былого раздражения и ненависти.
Только жалость и чувство вины.
Могло ли все сложиться по-другому? Был ли хоть один шанс у этого брака?
Хоть один из тысячи?
Нет.
Потому что она была не моей истинной. И никогда бы не стала моей.
Моя сейчас в Академии полицейского ковена.
К ней отчаянно стремилось сердце и душа.
Вот только называть ее своей я не имел права.
Она свела меня с ума, а потом ускользнула, как вода сквозь пальцы.
Дарина.
В этом имени было все.
Кто тебя выдумал?
Кто создал тебя такую, как будто идеальную для меня?
И дело было даже не в ее строгой, но в то же время одухотворенной красоте, которая как будто шла у Дарины изнутри.
За свою жизнь я видел немало красивых женских лиц — этим меня не удивишь.
Дело было в глубине ее загадочных карих глаз, которые, увы, смотрели не на меня. В том, как она говорила, и с каким достоинством себя держала.
Первая девушка, которая смогла уложить меня на лопатки не только в переносном, но и в прямом смысле.
Ее техника ведения боя там, в тренировочном зале, просто поразила мою воображение. Я впервые видел, чтобы женщина дралась почти как мужчина. В ней было столько ярости, наглости и напора! В тот момент мне даже показалось, что она по-настоящему меня ненавидит и готова перевести этот тренировочный бой в настоящий — не на жизнь, а на смерть.
С какой нежной улыбкой она врезала мне по челюсти!
Хладнокровно, продуманно, четко.
Кстати, челюсть до сих пор побаливала от ее удара.
Но это нисколько не мешало мне восхищаться Дариной, ловить каждое ее слово и постоянно искать ее взглядом.
И испытывать сладкий, неизведанный доселе трепет, стоило лишь увидеть ее на другом конце коридора.
Посмотри, посмотри же на меня — хотелось крикнуть мне!
Но она, не замечая, проходила мимо, окруженная толпой восторженных поклонников.
Эти поклонники добавляли свою порцию дровишек под котел, в котором я медленно варился, задыхаясь от страсти к девушке, которая была ко мне равнодушна.
Курсанты мужского пола скакали вокруг нее, как ручные пони, выполняя малейшие ее пожелания.
При виде них у меня сжимались кулаки, и дикая ревность застилала разум. Огромных сил мне стоило оставаться на месте и не вмешиваться, хотя мне до жути хотелось всех их разогнать. Но я понимал, что ректор не должен соперничать с курсантами, если не хочет выставить себя на посмешище.
Самое паршивое заключалось в том, что дракон во мне — это яростное, жесткое и дикое существо, был совсем не прочь стать ручной зверюшкой Дарины Лефевр.
Он послушно склонил перед ней голову в ожидании, чтоб она его погладила.
Ей стоило лишь протянуть руку…
Но она не хотела меня. И была внимательна ко всем, но не ко мне.
Такая далекая, словно находилась на другом континенте.
И это сводило меня с ума.
Непокорная, своенравная и независимая девушка не покидала моих мыслей и снов.
Сны…
Лучше молчать про сны и то, что мы в этих снах делали.
Но я смотрел на нее, эти картины вставали перед глазами и кровь моя вскипала.
Дракон жаждал ее внимания и ласки, а без них он сходил с ума, рвал и метал.
Внешне я был спокоен и занимался делами академии.
На носу были первые экзамены, которые Ведомство Познания рекомендовало провести в форме Дня Открытых Дверей и пригласить наместника.
Я вроде бы занимался организацией этой дня, но мысли были о другом празднике.
О Дне Рождения Дарины Лефевр.
Пусть устроит свою вечеринку в казармах, а я оштрафую ее за нарушение Устава академии и накормлю своего дракона.
Буду очень долго ее целовать, а когда она откликнется на мои поцелуи, то не за что не дам ей сбежать, как в прошлый раз.
Не дам ей передумать и докажу глубину своих чувств.
Я завоюю эту девушку, которая нужна мне, как воздух.
И однажды Дарина Лефевр скажет мне «Да».
Она не сможет отказать. Не устоит.
В день ее рождения я с утра отправил в казармы большой букет цветов — триста красных роз и одна белая.
Работать не смог — все валилось из рук.
Насмешливые карие глаза в обрамлении длинных пышных ресниц, эти колдовские глаза меня преследовали. Тогда решил проехаться верхом, чтобы прочистить мозги.
Когда вернулся с конной прогулки, то увидел в фойе академии трех курсанток с розами в руках. Они выглядели необыкновенно довольными и радостно мне улыбнулись.
Потом мне попалось еще две девушки.
И эти тоже несли розы.
— Спасибо, господин ректор, — дружно сказали они.
Так, за что спасибо?
— Откуда это у тебя? — остановил я еще одну курсантку, попавшуюся мне навстречу.
— Господин ректор, но это же вы распорядились подарить всем девушкам в честь наступления весны… Они на кампусе лежат — Дарина сказала, что вы распорядились — каждая курсантка может подойти и взять сколько хочет. Спасибо за подарок, офицер, вы такой добрый!
— Не за что. С праздником весны тебя, — процедил я и отпустил ее.
Дарина не приняла розы. Предпочла раздарить их всем девушкам академии.
Причем от моего имени.
Невероятная!
Остроумия Дарине Лефевр не занимать.
Но посмотрим, что она скажет, когда вечером я выпишу ей штраф за нарушение порядка.
Что она скажет, и что сделает, чтобы этот штраф оплатить…
Накрывать подпольную вечеринку мы отправились с моим адъютантом Хопсом.
Я чувствовал приятное возбуждение.
Как войду, как заставлю их прекратить. Как она будет растеряна. А потом…
Что же будет потом, Дарина?
В окнах кампуса сверкали разноцветные огни и слышалась музыка.
Стоя перед входом, я поднял голову, предвкушая, что теперь это я положу ее на лопатки.
Положу, а потом… Подниматься она просто не захочет.
Мы с Хопсом стремительно ворвались в холл, ожидая увидеть празднующих курсантов во главе с Дариной, но…
Он был пуст.
Абсолютно и совершенно пуст.
Только посредине на столике крутилась разноцветная диско-сфера и голос рыжего барда «Заклинателя сердец», идущий из нее, тихонько напевал:
В одной академии есть девушка с карими глазами,
Она — словно звезда на небе ясном.
Когда она смеётся, сердце замирает,
Но не надо тобой ли она потешается?
В ней скрыты тайны, друг мой ректор.
Тайны, которые тебе не разгадать!
О, девушка с карими глазами,
Ты моя боль, ты наступила на мое сердце.
Своим тонким каблуком,
Тонким каблуком…
О, девушка с карими глазами,
Но я буду любить тебя даже раздавленным
