По голосу было слышно, как сильно он расстроен.
— Конечно, переживём, придурок! — прикрикнула на него Лука. — Не сомневайся. Я тебе завтра позвоню, договорились?
— Договорились!
В трубке зазвучали гудки. Она улыбалась, слушая их… Уже не одна! Родственные узы важнее кровных — вот это откровение!
И вдруг чья-то тяжёлая ладонь больно-пребольно шлёпнула Луку по заднице. Так, что даже слёзы брызнули!
Она развернулась и увидела высокого привлекательного брюнета с недобрым прищуром в карих глазах… Точнее, прищур был радостным — для самого брюнета, а вот окружающим явно не предвещал ничего хорошего.
— Офигел, орангутанг? — воскликнула Лука. — Больно же!
— А ты страстная! — беззастенчиво кладя ладонь ей на грудь, ухмыльнулся тот. — Новенькая? Неинициированная? Пойдём со мной — и ты познаешь райское наслаждение!
Луке неожиданно стало смешно. После произошедшего вчера ночью многие вещи в жизни стали более важными, чем раньше, а другие, наоборот, потеряли цену.
— Отвали от меня, баунти, — фыркнула она и сбросила его руку, — не умеешь знакомиться с девушками — не начинай!
Обошла его и направилась в сторону входа в зал, но была грубо сграбастана и прижата к стене тяжёлым горячим телом.
— Никуда ты не пойдёшь, птаха, — дыша ей в лицо, сообщил незнакомец. — Если Найджел тебя выбрал, ты идёшь с ним!
— Найджел? — Лука старательно отворачивалась от жёстких губ, отправившихся гулять по её лицу. — Это ещё что за член?
— Умная птаха! — теснее прижался к ней парень, и она ощутила напряжение в его штанах. — Вот он — член Найджела!
— Какая неприятность, я его не чувствую! — пробормотала начавшая всерьёз злиться Лука и укусила нахала за попавшийся первым подбородок.
Тот взвыл и так сжал её запястья, что она чуть было не заорала от боли, как вдруг услышала холодный голос:
— Тебе лучше отпустить девушку!
Парень, назвавшийся Найджелом (точнее, его членом), застыл. Не торопясь, выпустил Луку из-под пресса своего тела, развернулся. Та выглянула из-за его плеча.
За спиной брюнета стоял не уступавший ему в росте и габаритах давно не стриженый блондин, в чьих зелёных глазах и уголках кривящегося рта читалась явная насмешка. И если Найджел был одет с иголочки — дорогой костюм и туфли, массивные часы на запястье, вопящие отверстием ‘open heart’ о собственной дороговизне, то этот казался выпавшим из сталкерской зоны — поношенные серые брюки с обилием карманов в самых неожиданных местах, брезентовая куртка, когда-то бывшая зелёной, увешанная значками и булавками, армейские ботинки, кожаные перчатки с обрезанными пальцами, и, в довершение всего, плетёный рюкзак трогательного бежевого цвета с видами Венеции. Подобный мог бы принадлежать девочке из обеспеченной семьи, дважды год выезжающей на заграничные курорты и с лёгкостью болтающей по-английски, но никак не парню с перебитым носом и таким выражением лица, что Лука побоялась бы сесть рядом с ним в общественном транспорте.
— Яр-р-р! — прокатал его имя на языке, как прокатный стан — лист железа, Найджел. — Кого я вижу! Водяная крыса покинула свои болота? Вижу, и рюкзачок сохранил?
В лице блондина ничего не изменилось, однако брюнет вдруг хэкнул и отлетел прямо под ноги охранников у входа.
— Что здесь происходит? — раздался взволнованный Мунин голос.
Лука посмотрела на блондина и улыбнулась:
— Спасибо за помощь!
Тот пожал плечами, развернулся, намереваясь выйти из бара, однако дорогу ему преградили охранники:
— Таким как ты закон не писан? — спросил тот, что был постарше. — Любые разборки в ‘Чёрной кошке’ и в радиусе пяти километров от неё запрещены!
— Гаранин! — рядом с говорившим остановилась та самая дама, что ‘сканировала’ посетителей у входа. — Ну почему, когда ты появляешься, всегда что-нибудь происходит?
— Выкиньте его прочь! — рычал из-за их спин удерживаемый вторым охранником Найджел. — Да отпусти меня, наконец!
— Яр! — подбежавшая Муня взяла блондина под руку. — Мы уже заждались! Ну почему ты всегда опаздываешь? Нина Васильевна, это я его пригласила… с Лукой познакомиться! Не сердитесь! Найджел первым начал!
— Ты же ничего не видела! — прошипел тот.
— Зато я видела, — пожала плечами Лука, — и даже ощутила твои невоспитанные лапы на себе! Не кипятись, баунти, а то совсем растаешь! Муня, пойдём за столик, познакомишь меня с моим спасителем!
— Да я! — попытался что-то сказать тот, но Муня незаметно лягнула его в голень. — Идём!
И увела в зал.
Взволнованные ребята толпились у входа.
Увидев блондинистого бродягу, Вит нахмурился, однако ничего не сказал, а сёстры Всеславские заулыбались.
— Ты коктейли нам с Лукой заказал? — между тем, щебетала Муня, будто ничего не случилось. — Давай сюда! Яр, что будешь пить?
— Воду, — буркнул тот, явно не имея желания ни пить, ни общаться.
— Легко! — Муня сунула ему в руки невесть откуда взявшийся стакан с водой, а Луке — бокал с ручкой, в котором был напиток насыщенного жёлтого цвета, украшенный вишенкой и звёздочкой кардамона. — Будьте знакомы! Лука, это Ярослав Гаранин, свободный художник… — При этих словах Саня захохотал, а ‘свободный художник’ покачал головой. — А это Лука…
— Свободная художница, — невозмутимо подсказал Димыч.
В зал вошёл Найджел, бросил на них мрачный взгляд и ушёл вверх по лестнице, в зал с бархатными диванами, который Лука про себя прозвала ‘Сумеречным’.
— Чего он к тебе пристал? — спросил Вит и, поморщившись, добавил: — Хотя и так ясно! Держись от этого психопата подальше, Лука! Парень двинулся на чёрной магии, считает себя офигеть каким экспертом в этой области… Ну и соответственно решил, что с такими умениями он неотразим для женщин!
— Справедливости ради замечу, что многие женщины считают его неотразимым! — улыбнулся Димыч.
Лука почувствовала к нему невольную симпатию. Ей импонировали спокойствие, невозмутимость и своеобразное чувство юмора алхимика.
— Дуры они! — пригорюнилась Муня. — Не жалеют ни красоты своей, ни здоровья…
— То есть? — уточнила Лука. — Он — садист, что ли?
— Это как водится, — Саня не улыбался, — только ходят слухи, что потеряв от него голову, они соглашаются участвовать в каких-то его обрядах, а после меняются… Сам не видел и не лечил, но о таком слышал.
— Ты о замещении? — уточнил Вит.
— Именно.
Лука переводила недоумённый взгляд с одного на другого. А ещё отчаянно старалась не коситься на рюкзачок Яра, который тот поставил рядом с собой. Трогательный такой рюкзачок.
