— И кстати, вам не сойдет с рук, что вы пытались меня задушить! — вспомнила она и потерла шею с лиловыми синяками. — Я все расскажу дяде!
— Да рассказывайте вы хоть императору! Можете накатать официальную жалобу, пусть они тоже посмеются! А потом тихо упекут вас в подвалы Круга, а в доме устроят засаду, ожидая возвращения вашего дружка!
— Что вы такое говорите? — она снова побелела. — Вы пытаетесь меня запугать?
— К сожалению, нет. — Армон оглянулся, но второго кресла в комнате не было, и он остался стоять. — Порталы на Изнанку запрещены. Как и любые ритуалы, способные привлечь демонов с той стороны. Это очень опасно, Одрианна. Неужели вы не знаете?
— Но я ни в чем не виновата!
— Ловцы не станут разбираться. Если они увидят то, что видел Лекс, то… Скорее всего, вам не сможет помочь никто.
— О, Богиня… — прошептала она.
Я напряженно размышлял, пальцами выстукивая на подлокотнике дробь. И чем больше думал, тем яснее понимал, что мы влипли.
— Лекс, что с тобой? — напарник хорошо меня знал.
— Пошли вторые сутки после открытия портала, — я сделал в голове быстрый расчет. — Вторые сутки… вот же гадство! Уходим, быстро!
— Да что случилось?
Я вскочил, с шумом втянул воздух из-за боли в ноге и торопливо кинул в мешок свои ритуальные предметы. Рубашку скомкал и засунул туда же, сдул с ладони белую пыль. Пентаграмма вспыхнула и растворилась.
— Тащи ведро с водой, Армон! Живо!
— В чем дело?
— Остаточный след, мой недогадливый друг! От портала! По истечению двух суток любой портал выбрасывает след!
Армон мигнул и с бешенной скоростью рванул за водой. Понял, видимо. Я же торопливо проводил ритуал сокрытия и почти стонал, осознавая, что в этой комнате полно моей крови. Вот же смрадная гниль!
— Никогда. Больше. Не буду. Связываться с бабами! — злился я, выводя на досках руны. — Никогда!
— Что вы делаете? — слабо пискнула в углу Одрианна. Про нее я почти забыл, сосредоточившись на спасении наших с напарником шкур. Армон как раз притащил воду в огромной напольной вазе и поставил передо мной.
— Ведро не нашел.
— Хозяйственный инвентарь в каморке под лестницей, — растерянно пояснила Одрианна. Армон покосился на нее, я же капал в воду сок ядовитого плюща и предпочел не отвлекаться. Взял трость Дориана и размешал состав. Одрианна протестующе пискнула, но на этот раз не отреагировал даже Армон.
— Вы объясните мне, что происходит? — разозлилась хозяйка дома. — Оставьте в покое эту трость! Это чужая вещь!
— Какое похвальное уважение к чужому имуществу у воспитанницы известного вора, — пробормотал я, поджигая воду. И на выдохе выплеснул ее на пол. Состав зашипел, и повалили клубы сизого вонючего дыма, который мигом забился нам в глотки.
— Вы решили спалить мой дом? — кашляя, завопила девушка. Мы с Армоном переглянулись. И как это мне раньше не пришло это в голову? Надо было оставить ненароком спящий огонек, он бы потом разгорелся…
— Нет, Лекс, — остановил меня Армон. Он закрыл лицо рукавом, и протянул Одрианне чистый платок. — Вот, дышите в ткань. Это поможет.
— Да уйди уже, хватит сверлить мою спину злым взглядом, — пожелал я.
— Я никуда не уйду… кхе-кхе! Не уйду, пока вы не скажете, что происходит!
Дым рассыпался черными клоками, оставив на полу грязь и сажу. Но зато сожрав всю кровь, даже кабанью.
— Объясните немедленно! — не выдержала Одрианна.
Я прикрыл глаза. Первый всплеск чужой силы удалось отбить незаметно, исказить и отвести в сторону.
— Поздно! — прохрипел я. — Ловцы уже здесь!
— Ловцы? — глаза девушки стали как два огромные синие блюдца. — Но как… зачем?
— Вот дура, — я стер сажу с лица и накинул плащ, закрывая свою нательную живопись, разодранные штаны и рану на ноге.
— Попробуем прорваться? — обернулся к напарнику.
— Не выйдет, — он принюхивался, считая чужаков. — Их там десяток, а ты ранен. Я их, возможно, раскидаю, но нас засекут, Лекс.
Я грязно выругался, и Одрианна снова что-то протестующе пискнула. Армон подошел к окну и встал за занавеской, незаметно выглядывая наружу.
— Попробуем через окно или крышу?
— Уже перекрыли.
— Где здесь черный ход? — я повернулся к Одрианне.
— Внизу, — дернулась она.
— Не выйдет, Лекс, — осадил меня Армон, — у них ментальное заграждение. Я вижу кристаллы.
Я выругался еще грязнее.
— Убить тебя, что ли, чтоб не обидно было, — бросил хмурый взгляд на девушку. Она ответила гневным и выпрямилась.
— Ловцы могут быть уверены, что портал был в этом доме?
— Зона следа — несколько грахм. Так что проверять они будут все ближайшие дома.
— Тогда мы можем попытаться их обмануть!
— Это как же? — хмыкнул я, пытаясь найти выход.
— Я могу создать иллюзию, — она нервно облизала губы. — Я ведь иллюзион.
— Против десятка ловцов это не поможет.
— Вы усилите меня, — она говорила хрипло, торопясь, синие глаза нервно блестели. Медный колокольчик на входной двери зазвенел, а потом в створку забили тяжелые кулаки. Мысленно застонав, я повернулся к Армону.
— Кажется, вариантов у нас нет… Попытаемся! Слушайте сюда…
Дверь в доме была добротная, да еще и зачарованная, поэтому выбить ее ловцам не удавалось. И не пришлось, после очередной серии ударов они услышали испуганный голос:
— Иду я, иду, минуточку!
Створка отлетела, стоило снять щеколду, и в холл ввалились фигуры в коричневой форме. Я перевел дыхание — третий уровень, обычные ищейки. Среди них были лишь двое представляющих серьезную опасность— две молчаливые серые тени в мантиях. От них даже на расстоянии разило силой, и это при том, что они ее, наверняка, экранировали.
Ищейки с подозрением уставились на нас. Подозрением и недоумением. Я их понимал. Огромное зеркало на гнутых ножках отразило благостную картину: толстый, почтенный служитель Богини Равновесия с окладистой бородой и массивным маятником на груди, одетый в объемный халат с вышитыми розами и золотым плетеным шнуром на пузе, обнимал свою супругу — тоже пышную, как сдобная булочка, в буйстве мелких темных кудряшек. Это мы с Одри. Рядом застыли образцово-показательные тройняшки: чистенькие, аккуратненькие, кудрявые и с гримасой подобострастия на симпатичных мордашках, в чертах которых угадывался Армон. Распределению ролей напарник не обрадовался, я бы даже сказал— сильно возмутился, но, благо, пререкаться было некогда, и ему пришлось смериться со своей участью. Больше всего его взбесило, что изображать пришлось девочек, уже преобразовываясь, он пытался настоять хотя бы на мальчишках, но я решил, что девчонки выглядят жалостливее.
