В этом городе все было правильно и идеально — даже небо под стать мрачному серому мегаполису. Возможно, моему новому дому.
Я нервничала, ожидая момента, когда мне придется выйти из поезда. Неизвестно, что ожидает там, за его пределами.
Этот момент все же неминуемо настал и поезд, мягко затормозив на рельсах, остановился.
— Леди Летиция, идемте, — мягко тронула за плечо Берта. — Вас уже ждут.
— Да, конечно, — сказала я и оторвалась от окна.
Вокзал поразил меня. Огромный купол светлого металлического оттенка накрывал собою площадь не меньше футбольного поля. Под ним вокруг сияющих монорельсовых, как оказалось, поездов, мягко замирающих у сигнального столбика, сновали люди. Переходные площадки, стеклянные лифты и передвижные кабинки на магнитной передаче позволяли делать это абсолютно безопасно для себя и движения.
Ступив на перрон, я на мгновение замерла с открытым ртом и стала озираться по сторонам.
— Поезд номер триста сорок восемь, премиум — класса, сообщением Прибрежная Гавань — Ангресс прибыл на пятый путь, платформа номер шесть, — во всеуслышание объявил голос диспетчера.
Я потерялась в шуме толпы. Встречающие, провожающие — сотни людей, сотни ярких красок и запахов. Даже голова закружилась от такого зрелища.
— Летиция, девочка моя! — какая-то женщина в элегантном кремовом костюме, туфлях на высоком каблуке и с прической а-ля Мерлин Монро, вынырнула из толпы и кинулась меня обнимать. — Ты жива, дочь! Какое счастье!
Я похолодела.
Вот так теперь выглядит моя мать. Совершенно непохожа на ту, что осталась в прежнем мире. Сердце тоскливо сжалось в груди.
— Как ты добралась? — спросила женщина, заглядывая мне в глаза. — Я ведь говорила тебе, что такая привычка не доведет до добра!
— Ты устроила изрядный переполох, сестренка, — хитро улыбнулся парень в кожаной куртке и с непонятным рисунком, выбритым на голове. — Паршиво выглядишь, Лети.
Он обнял меня и чуть приподнял над землей.
— А отец? — машинально спросила я. Почему-то очень хотелось посмотреть на человека, способного оплатить целый вагон бизнес-класса.
— Отец уехал на восток. Он очень хотел тебя увидеть, но контракт не мог подождать, — объяснила мама.
— Наша папаша надумал строить еще один завод, — язвительно заметил брат.
— Шен, — мама укоризненно взглянула на него. Он лишь примирительно поднял ладони.
Только тут я заметила, что прочие пассажиры и встречающие обходят нас стороной не просто так. Их не подпускают мужчины в черных костюмах — телохранители.
— Сколько можно тут стоят? — мама взмахнула руками. — Лети, пойдем, нас ждет машина.
— Погоди, — я постаралась перебороть неловкость и страх. — Это Берта, медсестра. Она сопровождала меня из… Прибрежной Гавани.
Мои родственнички оглядели девушку с ног до головы. По глазам Шена стало ясно, что оценил он ее явно не на «отлично».
— Мы очень благодарны вам за помощь, — сухо произнесла мама. — Вы можете пару дней отдохнуть. В нашем доме вам выделят комнату. Следуйте за нами.
— Благодарю, леди Марилен, — тихо проговорила девушка.
Спасибо, Берта. Теперь я знаю, как зовут мою мать.
— Тебе не могли подобрать в провожатые кого-нибудь посимпатичней? — шепнул Шен, когда мы шли по перрону.
— Не командуй. Кто-нибудь из вас мог бы и приехать за мной, — нашлась я.
— Прости, Лети, но такие вещи лучше не афишировать, — невозмутимо ответил брат. — К тому же, это заняло бы больше времени. Мама вообще собиралась выслать за тобой самолет, но отец запретил.
— Почему?
— Лети, детка, личный самолет Кастелли — это чересчур для Прибрежной Гавани. Ты не представляешь, скольким мне пришлось заткнуть рты деньгами, чтобы скрыть твое приключение.
— Но вы прибыли встречать меня на вокзал. Разве нас не узнают?
— Даже если парочка папарации успела нас щелкнуть, здесь нет ничего ужасного. А очередные сплетни вряд ли скажутся на папиных делах — цензура не пустит в ход ни слова.
— Как скажешь, — пожала плечами я.
Абсолютно черный автомобиль, принадлежащий моей семье, хищным зверем подполз к воротам шикарного особняка. Шикарного по местным меркам — все тоже обилие стекла и металла.
Ступив на гладкую плитку, которой был выложен двор, я позволила себе остановиться и окинуть глазами мой новый дом. Здесь наконец-то появилась зелень — дорожку, ведущую к крыльцу обрамляли аккуратно подстриженные кустарники.
— Наконец-то ты дома, Лети, — улыбнулась мама и взяла меня за плечи. — Идем?
Я улыбнулась в ответ, отмечая про себя, как великолепно она выглядит. Интересно сколько ей лет? А Шену? А мне?
Автомобиль не поддавался никакой классификации. Сколько бы я его не разглядывала, не могла подобрать ни одной из известных мне марок. Мучить себя таким безнадежным занятием я продолжала лишь с одной целью. Понять и удостовериться в том, где я нахожусь. Если это далекое будущее моей родной Земли, то машина может быть продуктом одной из известных марок. Само собой очень усовершенствованным.
На протяжении всего пути домой, я старалась ничем себя не выдать. Как бы то ни было, лучше мне пока оставаться Летицией Кастелли.
Берта поехала с нами. Правда, ее усадили во второй автомобиль, более громоздкий и тяжелый, больше напоминающий джип. Мама отпустила колкое замечание по поводу шестой ступени и неприемлимости подобных людей в нашем окружении. Я, конечно же, промолчала, не понимая совершенно ничего в здешней иерархии.
Внутри дом поразил меня не меньше, чем снаружи и я снова ощутила, как перехватывает дыхание, но сумела взять себя в руки.
— Летиция, ты бледна, — обеспокоенно сказала мама. — Тебе надо отдохнуть.
— Да, — я согласно кивнула. Потрясений на сегодня и так предостаточно. — Очень хочется прилечь.
Прилечь — идея прекрасная. Только вот куда? Я знать, не знаю, где моя комната. Тем более, в этом царстве бежевого, кремового, синего и белого, среди роскошной мебели, я сразу же растерялась.
— Шен, — леди Марилен оказалась прозорлива. — Проводи сестру в ее комнату. Мне кажется, нашей Лети самой туда не дойти. Отдыхай, милая, теперь ты дома.
Она поцеловала меня в щеку, ласково обняла и оставила заботам Шена, удалившись куда-то по своим делам.
Брат по-сво йски взяла меня за плечи и притянул к себе.
— Как я уже говорил, Лети, выглядишь ты ужасно. Обязательно переоденься во что-нибудь приличное, иначе… я приму тебя за нищенку седьмой ступени.
— Раз ты так просишь, — улыбнулась я.
