— С добрым утром.
— С добрым утром, мы опоздаем, — в тон ему ответила я и, наконец, оказалась на свободе.
Мы принялись одеваться. На краю столика я заметила свой нож. Он лежал ровнехонько на том же месте, откуда бесследно испарился вчера. Биру сдержал слово и здесь, мое оружие вернули. Еще один плюс в его пользу. На спинке плетеного кресла меня ждало новое платье — на этот раз украшенное роскошной вышивкой по краю воротника, рукавам и подолу. Я с восхищением подняла ткань на весу, разглядывая ее. Видимо, наряд принесли вместе с оружием еще вчера, когда меня одолел сон.
— Похоже, затевается что-то торжест… — я обернулась и увидела, что Кай в недоумении перебирает свою стопку одежды. — Что такое?
— Это протурбийское одеяние, — произнес он, — здесь десять слоев. Это должно принадлежать очень знатному господину.
— У меня не протурбийское платье, — заметила я. — Биру упоминал, что снабжает меня гардеробом своей матери, которая принадлежит к нашей расе.
Кай оглядел мой наряд.
— Я обратил внимание, что служанка тоже носит не национальную одежду. Может, здесь для женщин так принято? Но все-таки странно, почему мне не вернули мои вещи.
— Биру не хочет, чтобы местные путали тебя с охотниками с Олимпа, — спохватилась я. — Помнишь, мы взяли многое с базы Алии?
— Наверно, это все объясняет, — задумчиво кивнул Кай. — Ладно. Мне, в общем-то, без разницы.
Он принялся натягивать штаны, а я удалилась с платьем в соседнее помещение, чтобы освежиться и переодеться. Когда справилась с банными процедурами и вышла, то едва узнала Кая. Он выглядел бы настоящим протурбийцем, если бы не глаза и цвет кожи. Верхнее одеяние, как влитое, село по его фигуре. Из-под него выглядывали края нижних слоев. В движениях не чувствовалось скованности — Кай вполне свободно ощущал себя в таком виде.
Он осмотрел меня с не меньшим изумлением. Даже щекам стало жарко под его пристальным взглядом.
— Ну как? — робко поинтересовалась я, разглаживая на себе несуществующие складки.
— Неплохо, — тут же хмыкнул он.
Я отвернулась, чтобы скрыть улыбку. На глаза попалось блюдо с желтыми плодами. В желудке тут же заурчало.
— Как ты думаешь, эти штуки можно есть? — я взяла один фрукт и подкинула на ладони. Он оказался достаточно тяжелым, с пористой кожицей.
— А ты думаешь, нас собирались отравить, но перед этим нарядить получше? — поинтересовался Кай. — Чтоб померли красивыми?
— Пожалуй, нет.
Я кинула плод Каю, а сама взяла другой и надкусила. По подбородку потек липкий сладкий сок. После утоления голода пришлось еще раз умыться и вымыть руки. Наконец, мы были готовы.
— Думаю, Биру хочет нас поблагодарить при всех, — поделилась я с Каем мыслями, выходя в коридор.
Он не успел ответить, потому что оказалось, что все это время за порогом нас ждала Цина. Склонив голову в знак приветствия, служанка пошла по коридору, как бы приглашая нас следовать за ней. Мы с Каем переглянулись.
— Как ты думаешь, она точно не понимает наш язык? — шепнула я, пока мы шли, держась чуть на расстоянии от Цины. — Может, подслушивала под дверью?
— Наши секретные утренние диалоги? — скривился Кай. — Не знаю, белоснежка, тебе виднее. Ты с ней больше общалась.
— Если мать Биру — человек, она вполне могла научить прислугу своему языку. А притворяться непонимающим любой дурак может.
Он внимательно посмотрел на меня.
— Хорошо. Но давай пока держать в тайне наши догадки. Просто подождем, что будет дальше.
Я не стала спорить. Главное, что Кай поверил мне. Он больше не ставил под сомнение мои слова, как и обещал. Этот урок доверия мы оба усвоили прочно.
Биру встречал нас, стоя в распахнутых дверях, ведущих на балкон. Его одежда тоже была парадной, расшитой узорами и многослойной. Длинные волосы принц собрал в пучок на затылке, от этого его лицо казалось более открытым и… человеческим. Я уже сомневалась, как вообще в полутьме ямы смогла принять его за протурбийца. Наверно, роль сыграл акцент, с которым Биру произносил слова. Я сначала услышала его речь, а потом увидела силуэт, и мое ассоциативное мышление уже нарисовало портрет. Если бы все произошло наоборот — возможно, загадка принца-полукровки была бы разгадана раньше.
Биру улыбнулся и произнес слова приветствия. Затем, по вполне человеческому обычаю, пожал Каю руку. Я вспомнила о своих намерениях учить язык, поэтому как могла, поздоровалась по-протурбийски. Легкая тень пробежала по лицу Биру, но он тут же совладал с собой. Я нахмурилась. Трепетное отношение гуманоидов к невыносимо трудному звучанию их согласных иногда переходило все разумные границы.
С улицы долетал шум многоголосой толпы. В любопытстве я вытянула шею, и Биру, спохватившись, отступил в сторону с приглашающим жестом:
— Проходите.
Мы ступили на балкон. Продолговатый и широкий, он был рассчитан на то, чтобы вместить около десятка человек. По бокам от дверей несли молчаливую вахту два вооруженных протурбийца. Как я и предполагала, вся площадь перед резиденцией была заполнена поселенцами. Мужчины, женщины и дети, задрав головы, зашумели еще громче, когда мы показались. Их черные, как смоль, макушки блестели под лучами яркого солнца, пестрые одежды делали толпу похожей на цветочную поляну.
Я поежилась: несмотря на полдень, в воздухе витала прохлада. Зима точно приближалась. На плечи тут же легко что-то мягкое и пушистое. Это Цина с услужливой улыбкой укутала меня в меховую накидку. Я поблагодарила девушку на ее языке и терпеливо снесла, что эта улыбка слегка померкла. Моя совесть была чиста — я вела себя вежливо и усердно практиковалась в протурбийском. А произношение… оставалось надеяться, что со временем овладею и им.
Биру встал между мной и Каем и поднял руку. Бормотание публики смолкло. Принц начал говорить, и хотя я не могла разобрать слов, но прекрасно расслышала торжественный тон речи. Кай переменился в лице. Я насторожилась. Стоя по другую сторону от Биру, была вынуждена оставаться смирной и дожидаться конца монолога, но страх вперемешку с любопытством подступил к самому горлу. Впрочем, Кай не выглядел обеспокоенным. Скорее… недоверчиво-удивленным. Он медленно перевел взгляд на принца, потом — на меня. Я крепче вцепилась в каменные перила, удерживая себя в руках исключительно силой воли.
Биру замолчал и перевел дыхание. Толпа радостно закричала, засвистела, замахала нам. Я видела улыбки на лицах, обращенные на меня сияющие взгляды. Поселенцы… приветствовали меня. И Кая — тоже. Никто больше не косился на него хмуро, как во время нашего вчерашнего прибытия. Значит, Биру сдержал слово и в этом? Он ведь обещал оправдать Кая в глазах своих людей.
