— У тебя такая соблазнительная поза. Постоишь так еще немного, я полюбуюсь.
Ленивый, хриплый голос прошелся по телу дракона легкой дрожью. И это был отнюдь не холод. Дунув на свежие дрова, Нирран разжег на них пламя и, задвинув решетку, медленно пошел к кровати. Налитые мускулы играли под блестящей кожей, призывая коснуться их, очертить все рельефы, словно мастер у законченной скульптуры. Движения обрели новую грацию и плавность, а лицо невиданное ранее выражение — брови все так же оказывались сведены к переносице, но вот губы приоткрыты и чуть припухлы после борьбы за власть, да и в глазах, этих серебристых осколках вечности, появилось что-то… Что-то новое.
Едва мужчина оказался под одеялом, его обняли сильные умелые руки, и дрова в камине не успели разгореться, как запылал сам дракон. Станислав уже успел найти все самые чувствительные его места и теперь безжалостно этим пользовался, то кусая за ключицы, то поглаживая бедра, то вылизывая шею или дергая за волоски на груди. Ему и самому нравилось касаться этого тела, чувствуя, как оно жадно отзывается на каждое движение.
— Стас, подожди! Мне надо проверить, как там Александрит, — Нирран попытался хоть как-то контролировать ситуацию, пока еще мог.
— Зная моего племянника, она из постели еще не скоро встанет.
«Сери?» — позвал он мысленно. Затем повторил еще громче.
От рыжика пришла волна негодования, с легким флером удовольствия. Мальчишка тоже времени даром не теряет.
«Вот так и продолжай! Чтобы я вас сегодня не видел!»
— Они сейчас заняты. И мы, кстати, тоже, — хитро улыбнулся Стас. Но тут же выгнулся и зашипел, не только он имел хорошую память. — Что же ты делаешь, Ранис?
— Занимаю тебя, — глухо и почти неслышно рассмеялся сероглазый, поглаживая бока своего любовника.
— Ты меня за ночь уже пару раз занял. — Приподнявшись на локтях, Стас какое-то время рассматривал строгое лицо под собой. Потом медленно, буквально по миллиметру приблизился к нему и нежно, почти невинно поцеловал. — А сейчас раздвинь ноги и немного расслабься. Если тебе не понравится, разрешаю себя покусать. Ай, Ранис, не сейчас же!
В этот раз все было куда мягче, не напоминая тот всепоглощающий огонь и почти животную страсть, бушевавшую меж ними ночью. По-особому близко, по-особому томительно и больно, долго и полно. Так что когда драконы остались лежать на приятно прохладных простынях, то оба оказались мокрыми, но до оцепенения довольными. Или скорей — удовлетворенными.
«Стас, прекращай там орать, будто тебя в чешуйчатом виде имеют!» — раздалось в голове голос Станиславы, когда он немного отдышался. Тактичная сестренка дала время перевести дух перед прочтением морали.
«Завидуй молча! А лучше — тоже покричи.»
«Знаешь, у нас по всему замку полночи кто-то где-то, но кричал. И ты думаешь, имею под боком мужа — я не присоединилась к этому драконьему концерту? Ты меня оскорбляешь! И вообще — где шарф, который я тебе связала? Хочу Лильке похвалиться.»
«Я поищу», — заверил братец этой рукодельницы, прикидывая, где мог потерять результат долгих часов ругани с клубком шерсти, а главное — где найти точно такой же. Не самому же вязать. Хотя… тоже вариант.
«У меня еще один вопрос. Я тут пересчитала всех и… ты там с кем?»
«Мне с ним хорошо, Стась. Действительно хорошо.»
«Судя по звукам уж точно не плохо. Жду свой шарфик!»
Перевернувшись на живот, Станислав какое-то время рассматривал профиль любовника, внутренне удивляясь, как тому столь долго удавалась скрывать какой же он красивый. Сколько раз, проходя мимо телохранителей Диар, мужчина отмечал лишь их сосредоточенность и особую безжалостную силу, а сколько вообще относился как к части меблировки комнаты? Конечно, драконы в принципе не бывают уродами, за много поколений приобретя различие черт и окрасов, теперь среди них больше блондинов, а иногда попадаются и рыженькие (правда, не настолько, как его племянник). Но в Нирране была та первозданная красота, немного грубая, сильная, хищная. И она влекла к себе, как влечет мотыльков огонь, а драконов — неприятности.
— Ты не помнишь, где мой шарф?
Нирран приоткрыл глаза и еще плохо понимая действительность, посмотрел на мужчину рядом с собой. Взгляд его серебристых глаз пронизывал насквозь, напоминая это самое северное небо сплошь покрытое звездами. Сияющий, с томной, темной и опасной глубиной.
— Мой шарф, — повторил Станислав, борясь с желанием поцеловать его. — Я когда на границу прилетел, на мне шарф был, длинный такой. Потом я вещи тебе отдал. Где шарф?
— Не имею понятия.
— Интересно, Алекс сумеет сплести заклинание для обнаружения шарфа?
«Сери, вы там закончили?»
«А вы?»
Сказано это было с таким ехидством, что Стас предпочел думать сам. Потом сощурился и снова посмотрел на соседа по одеялу… валявшемуся где-то на полу.
— Ты его с меня стянул, когда так спешил полапать на границе снегов. Он что — так там и остался?
Не привыкший к подобным переменам настроения и легкой взбалмошности, Нирран опять нахмурился. А уж когда синий дракон подскочил с кровати и начал носиться по комнате, подбирая свои вещи, вообще насторожился.
— Что случилось?
— Этот гребаный шарф! Стаська меня убьет, если я его не найду! — в привычно эксцентричной манере говорил Стас, прыгая на одной ноге и пытаясь натянуть узкий сапог на другую. При этом был он абсолютно обнажен и выглядел слишком привлекательно. — Она сама вязала эти дни, и когда Алка пропала, и когда Сери с Алекс тут с Аидом речи водили. У моей сестры редкий дар — тиранить близких. Стаська умудряется хвостом пришибать не только меня и своего мужа, но и всю его армию! Знаешь, как смотрится, когда толпа самых жутких воинов и убийц обрывает ближайшие кусты, потому как Станислава задумала корзинку под яблоки сплести? А она у нас любит… плести! А мне, как всегда, за ней расплетай! — кивнул он в сторону, где чувствовал своего чокнутого племянника. И не то, чтобы Станислав когда-то был против Бальтазара, всячески помогая в устройстве их личной жизни и проблеме потомства, просто выбери она кого попроще… Была бы не его сумасбродной и великолепной Стаськой.
Закончив обматывать свои бедра кушаком, мужчина быстро надел рубашку и камзол.
Такой красивый, такой искушающий каждым своим движением, словно так же танцуя в снежном вихре. Высокий, темноволосый, загорелый до бронзового оттенка, чувственный почти до неприличия. Такой чужой. Всегда свободный, никогда не один. Обаяние и жизнерадостный нрав Станислава делал его желанным гостем, другом… любовником. Его обожала сестра и ценили племянники. И даже Теоденус доверил вести за собой армию драконов. Полная противоположность Ниррану, потерявшему все вместе с жизнью любимой жены, а теперь еще и брата. Ничего… пустота. Все исчезло в этой глупой борьбе за жизнь, растворилось, сбежало как песок сквозь пальцы. Ну а та последняя горсть… сам развеял ее пеплом единокровного брата. Больше чем брата — второй половинкой сердца, когда-то в утробе матери бывшим единым. И теперь этот дракон… Синекрылый, покрытый слоем золотой патины, длиннотелый и длиннохвостый, с гордым носовым рогом и силой равной Старейшим рода. Баловень судьбы. Всегда получавший то, что желает.
