Однако, уснуть мне не удавалось. Незнакомое место, холодные стены, узкая кровать… Да еще духота.
Я не выдержала. Встала и распахнула балкон. Потом вышла и, облокотившись о каменный бортик, некоторое время стояла, слушая тишину и вдыхая запах цветущего миндаля. Надо будет утром найти это дерево. Свет в соседних номерах не горел, на небе не было ни звездочки. Просто черная ночь. Озябнув, я вернулась в комнату и опустила жалюзи, оставив дверь открытой. Забралась под одеяло и моментально уснула.
… Первое, что я обнаружила, проснувшись: плотно закрытую балконную дверь.
Циферблат часов на сей раз был не тенью, а солнечным зайчиком. Маленькая стрелка замерла на семи. У меня час на все про все, ведь в восемь надо быть внизу.
Закрытая балконная дверь меня не то чтобы испугала, но насторожила уж точно. Кто это сделал?
Друг или враг? Вскочив, я быстро окинула взглядом полку над кроватью: все вещи были на месте.
Из шкафа тоже ничего не пропало, как не появилось и ничего нового. Зачем нужно закрывать мою дверь? Предупредить? Напугать? Но времени стоять и раздумывать не было. Захватив мохнатое полотенце и запасную одежду, я отправилась в душ.
Там, под струями воды, уже плескалась Этель. Она опять поздоровалась со мной кивком, но больше не проронила ни слова. А фигура у нее весьма ничего себе, вон какие плечики покатые, и талия почти осиная. Надо же…
Почувствовав, что настроение опять стремительно портится, я начала яростно надраивать себя мочалкой. В конце концов, я тоже не уродина! Не о чем сожалеть.
У меня на голове была шапочка, потому что сушиться феном не хотелось — долго. Этель уже стояла, завернувшись в полотенце, с мокрыми волосами. И капли стекали на пол, образуя вокруг нее лужицу. Судя по всему, настроение ее тоже было не слишком радужным. Почему, интересно? Я бы на ее месте плясала от счастья.
— От чего? — спросила она, обернувшись ко мне, когда я как раз закручивала воду.
— Что «от чего»?
— От чего бы ты плясала? — пожала плечами она.
Я так и застыла. Да что же это делается, а? Мало того, что Ральф читает мысли, так еще и…
— Вы что здесь — все до одного телепаты? — рассердилась я.
— Нет.
Этель выкручивала свои черные пряди от воды.
— Только Ральф и я, не считая профессоров. Но если ты не хочешь, чтобы твои мысли читались, ты должна научиться ставить заслон.
— Как? — глядя на нее в упор, спросила я.
— Вопрос не ко мне.
С этими словами она собрала вещи и ушла. Я осталась вытираться. Похоже, она не очень дружелюбно ко мне настроена, хотя у нее нет на это причин.
Но, к сожалению, будут.
Когда я вернулась в комнату, на столе меня ждал завтрак, а на стуле висела новенькая мантия.
Здесь принято делать все исподтишка, что ли? У меня оставалось чуть больше двадцати минут, чтобы поесть, одеться и спуститься в вестибюль, если верить солнечному циферблату. Поэтому я занялась запеканкой и кофе.
Мантия была мне как раз, вот только подходящих брюк у меня не было. Надеюсь, все потерпят, если я явлюсь в юбке. Нацепив клетчатую юбку, я стала похожа на примерную ученицу в школьной форме. Думаю, то, что нужно. Решив не заморачиваться с прической и оставив обычную косу, я, наконец, вышла из кельи. По коридору как раз шли Джон и Рихард, оба заулыбались, увидев меня.
— Как первый день? — вежливо спросил Джон.
— Точнее, первая ночь, — поправил Рихард, глядя в потолок.
— Потрясающе! — в тон ответила я, и мы втроем спустились по темной лестнице.
Остальные уже были там. Я моментально нашла глазами Даймонда, на сей раз он облачился в мантию, как все, включая Ральфа.
— О! — Ральф так откровенно разглядывал мои ноги, что мне стало не по себе. — Прелестно выглядишь, Бренна. Хотя и несколько не по форме.
— У меня просто нет… — начала я. Но он уже и так все понял.
— Ну что ж, в таком случае мы простим тебя — верно, коллеги?
Он обернулся ко всем. Девушки промямлили что-то неопределенное, Джон с Рихардом радостно закивали. Уж не знаю, кто из них более «серьезный и положительный» — по-моему, они как близнецы.
Даймонд же никак не проявил своего отношения к вопросу. Он вообще на меня не смотрел. Он разглядывал ножку у зеркала. Ну и пожалуйста!
— Сегодня у нас напряженный день, коллеги. Предлагаю сконцентрироваться и побыстрее начать.
Идемте!
Размашистым шагом Ральф двинулся из холла по коридору. Девушки, а затем Даймонд припустили за ним. Джон с Рихардом обступили меня с двух сторон на манер почетного эскорта. Или наоборот
— тюремного караула? Скомандовав в один голос «Вперед!» и выбросив вверх каждый правую руку, они увлекли меня за всеми. Как подростки, честное слово! Но я почувствовала, что улыбаюсь, и уже не так огорчена невниманием Даймонда. В этот момент идущая впереди Сара обернулась. И судя по ее выражению лица, ей не очень нравилось происходящее. Я тут же спрятала улыбку, сделав вид, что дурачество юношей мне скорее досаждает. Как же все сложно!
Тем временем мы свернули направо и через открытую заднюю дверь вышли на двор.
Двор представлял собой скорее пустырь, размером, приблизительно, с поле для игры в футбол. Ну может, чуть меньше. Вот только играть на таком не стоило. Жиденькая травка пробивалась сквозь ссохшуюся каменистую землю, островками цвела полынь. Кое-где, совершенно хаотично, торчали растрепанные кусты боярышника с яркими, словно налитыми кровью, ягодами. И только вдоль крепостной стены чинно, в ряд выстроились деревья, усыпанные теми самыми, похожими на ежевику, ягодами. Только здесь они были как темно-синего, так и красного, и даже белого цвета.
— Что это? — спросила я оказавшуюся рядом Сару, кивнув в сторону деревьев.
Но Сара не успела ответить, вместо нее заговорил Ральф.
— Это обыкновенный тутовник, который рос здесь всегда. А меня больше интересует: что это?
Он показал рукой в сторону растущего в середине ряда дерева, на которое я сначала не обратила внимания — а зря, потому что оно явно отличалось от остальных. На нем не было ягод, зато распустились бело-розовые цветы. Да и само дерево — крона, ствол, насколько я могла отсюда видеть, мало походило на соседние.
Все смотрели на цветущее дерево, и только Ральф — на меня. Я пожала плечами. Если он ждет моего ответа — то у меня его нет, откуда я могу знать про какое-то дерево. Наконец, среди молчания раздался голос Даймонда:
— Это миндаль.
Ральф хмыкнул:
— Вот и мне отчего-то так кажется. Ты любишь миндаль, Бренна?
Тут уже все посмотрели на меня. С интересом. Даже Даймонд. Я растерялась: — Да причем тут я?
