Уже почти три часа отвечаю на вопросы по книге. Господин Ревеньен, думает, я ее за это время наизусть выучила? Ошиблась уже кучу раз. Да еще и термины эти, эльфийские, язык сломаешь! Вон как удивленно он на меня смотрит. Не ожидал, наверное, что можно так язык коверкать.
А ведь как все хорошо начиналось! Продиктовал несколько легких вопросов и вышел, сказал, что через час вернется и проверит. Я вроде все правильно написала. Так нет, этого ему не хватило, теперь еще устный опрос устроил. У меня уже ноги и язык отваливаются.
Мне же не сидя на месте все это рассказывать приходится. Еще и по всей лаборатории ношусь, примерами рассказ свой иллюстрирую. Нет, готовить самой особо ничего не надо, только показывать, что именно, как и когда применять. А попробуй, найди нужное, в этой свалке.
Сейчас я рассказывала о свойствах одного, достаточно редкого, камня. Отвар от выпадения волос с ним действует безотказно. Шутят, что именно из-за этого "Льнео ортео"* и нет ни одного лысого эльфа. Вранье, все это, конечно.
— Эльфы просто не способны облысеть. Так как их регенерация выше человеческой в несколько раз, то и волосы растут значительно быстрее. Да и структура волос эльфов значительно отличается от людской, — ну, это я уже, основываясь на собственном опыте, рассказывала. Была у меня дома подружка полуэльфийка. У нее волосы — умрешь от зависти, просто глядя на них. А уж если потрогать! Гладкие, мягкие… Ммм, хочу такие же! — Поэтому, самим эльфам, "льнео ортео", обычно, не очень-то нужен. Издревле, они использовали его только в случае полной утраты волос, например, в результате пожара. Ведь эльфы очень трепетно относятся к своим волосам. Для них они предмет гордости — "Мантрио Ренгатьо"*. Поэтому, эльф, потерявший волосы в результате несчастного случая или обстриженный кем-либо не выходит из дома, скрываясь не только от окружающих, но и от членов своей семьи. В таких случаях и незаменима настойка с "льнео ортео", позволяющая восстановить прическу в рекордно короткие сроки.
Закончив рассказывать, я посмотрела на господина Ревеньена. И видела на его лице легкое удивление вперемешку с любопытством. И чем, интересно, я смогла его так поразить?
Да, язык исковеркала, как только можно, да, в терминах запуталась, да половину болезней друг с другом перепутала. Но к концу третьего часа, я не только симптомы волчьей лихорадки вспомнить не смогла, а еще и свое имя забывать начала! Так что же такого странного в моем рассказе, что господин Ревеньен, вместо того, чтобы вынести вердикт моим знаниям и отпустить меня обедать, уже минут пять смотрит так, будто насквозь проглядеть хочет?
— Откуда ты так хорошо знаешь эльфийский?
— Хорошо? — впервые за сегодняшнее утро, удивилась уже я.
— Ты смогла прочитать книгу. И произношение, у тебя, практически идеальное.
— Идеальное? — я опять не смогла скрыть удивления. Вспомнила, сколько раз учителя ругали меня за неспособность правильно выговорить даже самые простейшие слова.
— А ты разве не знаешь? Где тебя учили языку?
— Дома… — когда же я научусь, сначала думать, а потом говорить? Вот опять, одно случайно вылетевшее слова, и меня ожидает новый поток вопросов.
— А где твой дом? — сидит, ждет ответа. А как отвечать?
Опять врать… Ну не правду же сказать. Я на секунду представила, что будет, если я скажу правду. Единственным приятым моментом в этой картине было бы выражение лица господина Ревеньена. Но даже ради этого, я не согласна на остальные последствия. Например, на попытку отправить меня домой под конвоем.
— Я же рассказывала уже, — пришлось вспомнить легенду сочиненную еще полгода назад. Главное, ничего не перепутать. — Вантара. Крупный торговый город. Это в неделе пути отсюда.
— Знаю я, где Вантара находится. И историю ту уже слышал.
— А зачем тогда спрашиваете? — усталость и плохое настроение убили страх.
— Не понимаешь? — усмехнулся господин Ревеньен. Интересно, а он нормально улыбаться умеет, или только усмехается?
— Нет, — я конечно, сегодня не выспалась и устала, но остатки мозгов еще не растеряла. Побольше удивления и наивности на лицо — и вперед. У нас сегодня игра в вопрос ответ? Что ж, поиграем!
— Вся твоя история шита белыми нитками. Если уж решила рассказывать сказки, придумывай более реалистичные.
— Что же вам в моей истории не понравилось? — я уже устала ходить взад-вперед по лаборатории, но сесть некуда. Стул здесь стоит только один, его то и занял господин Ревеньен, столы заставлены пузырьками, колбочками… всем подряд, в общем. Да и не стала бы я на стол садиться. Воспитание не позволяет. Остается только подоконник.
— Во-первых, твое поведение.
— А как я себя веду? — осталось еще глазками похлопать. Хотя нет, для хлопанья глазами больше подходит красивое платье, а на мне сейчас… Ну да, на мне сейчас тоже платье. Но какое!
Даже слов не хватает описать его. Хламида, она хламида и есть. Еще и этот цвет, темно серый. Фу! Но приходится носить. Я же девушка бедная. К тому же, почти прислуга. Ах, да, забыла, сейчас у меня еще и косынка волосы закрывает.
Немного подумав, я все же уселась на подоконник. Судя по лицу господина Ревеньена, разговор нам предстоит долгий. Точнее, не разговор, а допрос.
— Утверждаешь, что из простой семьи? Но ведешь себя отнюдь не как простолюдинка. Все походка, манеры выдают твое знатное происхождение. Говоришь ты… слишком правильно. Будто язык для тебя не родной или же тебя учили тщательно следить за словами.
Я не стала возражать. Не то чтобы мне было нечего сказать, но зачем? Лучше, сначала послушаю, что скажут мне.
— Во-вторых, твои знания. Ты знаешь очень много. Но знания эти необычны. Даже я мог бы многому у тебя научиться, — у него что, мания величия? "Даже он"! Господин Ревеньен считает себя самым умным? — Но в тоже время, не знаешь общеизвестных фактов, — конечно, человеческой медицине меня дома не обучали. Зачем? Там эти знания были полностью бесполезны.
Интересно, много еще "необычного" заметил во мне господин Ревеньен? Надеюсь, не слишком много — не хочу опоздать на обед.
— В-третьих, эльфийский язык. Давая тебе книгу, я рассчитывал, что ты прочитаешь только ее человеческую часть, — блин, знала бы заранее, не мучилась бы столько, — и был поражен глубинно твоего знания языка. А уж произношение! Люди всю жизнь безуспешно этого добиваются. У тебя были лучшие учителя.
Я, все еще, слушала, молча, хотя хотелось сказать многое. В первую очередь попросить господина Ревеньена не лезть не в свое дело. А он, тем временем продолжил:
— И самое главное, ты сама — ходячая странность. Ни человеческие лекарства, ни человеческие яды на тебя не действуют.
