Несколько секунд подозрительной тишины, словно ничего не случилось, длились странную вечность. По двери расползались кровавые круги, поглощая полностью светящийся круг. Дверь распахнулась, а маленький фикус уже шуршал листиками, прикидывая, где ближайший горшок.
— Господа, это захват власти, — пнула с дороги вылетевшую дверь фигура в плаще. — Всем пока оставаться на своих местах. Руки положить на стол, чтобы я их видел.
Заклинание все еще давало отблески, похожие на маленькие искрящиеся молнии, а дверь кабинета с грохотом рухнула вниз, подняв столб пыли.
— Здравствуйте, — почему-то вежливо и рефлекторно поздоровалась я, но мимо меня прошли, обдав ветерком плаща.
— Господин министр, — послышался голос из-под маски, а вслед за фигурой вошел целый отряд. — Половина центральной площади чуть не сложила головы, поэтому вам придется сложить полномочия. Можете сложить их в дальний ящик и навсегда забыть о них.
Только сейчас я разглядела отблески крови на доспехах и рваные плащи. Вид у боевых магов был очень боевой. Настолько боевой, что старичок-министр затрясся серенькой мышиной дрожью, пошел пятнышками, радуя сердце любого самобытного художника — эксперименталиста.
— Ч-ч-что вам надо? — выдавил из себя новоявленный министр, глупо хлопая внезапно ставшими одинаковыми глазами.
— Не прикидывайся идиотом, иначе я тебя им сделаю, — послышался приглушенный, такой вкрадчивый и спокойный голос, от которого фикус стал тихонько зеленеть. Я, наверное, зайду попозже, когда власть сменится окончательно, а заодно и посмотрю имя на золотой табличке. По возможности, конечно, оторву ее, а если совсем повезет, то приклею на могилу, потому что этот голос я узнаю из тысячи. «Не сдала экзамен!», — пронеслось у меня в голове, пока мои корешки тихонько крались к двери.
— П-п-помогите, — кротко вздохнул министр, с надеждой глядя на меня. Я инстинктивно стряхнула с себя несуществующую пыль чужих надежд, ожиданий и чаяний.
— Я пришел арестовать вас и придать трибуналу, — снова послышался тот самый знакомый еще со времен экзамена голос, а нем чувствовались нотки усталости. — За преступление, которое вы совершили, господин министр. А это мы изъяли.
По велению заклинания на стол упала гора окровавленных бумаг. Министр тут же заморгал глазами так, как даже я не умею. Дедушка знал толк во флирте, раз меня чуть не сдуло.
— О чем это вы? — забегал глазами старикан, а его бородатый помощник превратился в торшер, когда зловещая рука в черной перчатке скользнула по столу и смела оттуда одну из аккуратных бумаг, которые лежали под прессом.
— Дорогие сограждане, — усмехнулся тот самый голос, а я молчала, слыша, как шуршит листочек. — В этот скорбный час мы должны быть едины, как никогда! Я, министр магии, всем сердцем скорблю о жертвах неправильного заклинания, которые сегодня полегли на площади… Странно, у нас что? Появился отдел предвидения?
— Отдел магического прогнозирования, хиромантии и аналитики работает без перерыва и выходных, — глухо произнес один из магов, а под маской послышался смешок.
— Не покладая рук, по которым сверяют прогнозы, — спокойным голосом, не выдавая эмоций, заметил командир отряда, сжав листок в перчатке. Кто — то из отряда хихикнул, но тут же умолк. Драные плащи стелились по роскошному ковру, а с доспехов стекала кровь, тут же впитываясь в пушистый ворс.
«Торшер» побледнел, а рука в черной перчатке встряхнула листок, читая вслух в гробовой тишине.
— Я приношу искренние соболезнования семьям пострадавших, и обещаю сделать все возможное, чтобы хоть как-то облегчить вам боль страданий, — холодным голосом прочитал командир отряда, пока остальные молчали, опустив головы.
— Я не знаю, о чем вы! — собрался с духом и полномочиями министр, багровея и тыкая сухоньким пальчиком на дверь кабинета, возле которой стояла охрана. — Вон из моего кабинета! Я не позволял вам вот так врываться и рыться в моих документах! Обыск кабинета ми-ми-министра возможен только если ему выразили недоверие.
— Мы готовы разделить вашу боль, горечь утраты, и обещаем, что примем меры по поиску этих мерзавцев, — все тем же холодным и равнодушным голосом продолжал боевой маг, не смотря на вопли разгневанного министра. — Мы проведем детальное расследование обстоятельств произошедшего, и я, министр магии, клянусь, виновные будут наказаны по всей строгости закона.
Фигура боевого мага сделала несколько шагов вперед, сняла перчатку с руки и просто положила свою руку поверх трясущейся руки министра.
— Расследование закончено. Приговор вынесен, — отчеканил командир, а черная перчатка упала со стола на пол вместе с ворохом каких-то документов.
— Это — универсальная речь. На случай какой-нибудь трагедии, — выдохнул старик, открывая рот и тут же тихо сникая на стуле, пока я зажимала рот рукой. Кто-то из магов щелкнул пальцами, а сквознячок развеял горстку пепла, оставшуюся от министра магии.
— Министр сильно устал, — с легким оттенком меланхолии произнес знакомым голосом боевой маг, наклоняясь за перчаткой и поднимая ее с пола, пока помощник министра с ужасом смотрел на стол и опустевший стул. — И решил немного развеяться. Кто еще хочет в отпуск грехов?
В абсолютной тишине что-то скрипнуло, а я не верила своим глазам, видя, как фигура в алом, разорванном плаще усаживается в министерское кресло, откидываясь на спинку и положив руки в перчатках на роскошные подлокотники. «Ты стала свидетелем эпохального события!», — шевельнулось что-то внутри меня. И это «что-то» тут же гаденько добавило: «А свидетелей обычно мочат.». Мысль о том, что мочить меня будут явно не из игрушечного волшебного пистолетика, заставила меня тихо продвигаться к двери.
— Итак, в связи со сложившейся ситуацией, я, согласно своим полномочиям, беру командование на себя и ввожу режим чрезвычайной ситуации, — вздохнул узурпатор, не снимая маски и оставляя огромный росчерк золотого пера на бумаге. Чернила капнули с кончика пера, оставляя вереницу клякс.
— Вы не имеете права, — полушепотом заметил «Торшер», делая при этом грозный вид борца за справедливость. Глядя на его внезапно возмужавшее лицо, мне показалось, что именно его в последний раз видели летящим среди звезд и спасающим мир.
— Стоять! — послышался до боли знакомый голос, в тот момент, когда я героически попыталась улизнуть за дверь, помня, что магией мне можно пользоваться только в стенах Академии.
— Я, наверное, зайду попозже… В мартиюле или даже в февмае… Выберу любой другой удобный месяц для решения столь важного вопроса трудоустройства. И, вообще, мне в другой кабинет нужно было! Он теперь работает по нечетным дням в третье полнолуние, когда луна в стрельце, Я просто забыла. Перепутала расписание, — четко, а главное очень уверенным голосом произнесла я, сама от себя не ожидая такой наглости и пятясь к двери.
— Стоять. Обойдусь без изнасилований в списке моих преступлений, — вздохнул новый министр, снимая маску. Я ожидала увидеть суровый кирпич вместо лица, покрытый рытвинами шрамов. Я даже готовила себя к тому, что вместо парных органов будут одинокие. Именно такой образцово — наказательный боевой маг украшал наш академический стенд в зале для тренировок, мотивируя нас, пока еще двухглазых, заниматься еще усерднее, дабы поскорее достичь эталона. Бритая макушка героя магии, на которой какая-то хулиганская рука смилостивилась и изобразила три волосинки, намекала на то, что красотой боевой маг блистать не должен. А вот лысиной — пожалуйста. «Берегите волосы от заклинания огня!», — красовалась размашистая надпись на стенде. «Боевую магию я знаю, как свои пять пальцев!», — суровым голосом произносил наш учитель, показывая три пальца на правой и два пальца на левой руке. — «Я для кого на пальцах объясняю?».
Осознание подступало медленно, пока я с удивлением смотрела на молодое, отнюдь не искалеченное шрамами лицо. Роскошные длинные волосы каштанового цвета, упали на плечи, вызывая у меня приступы мучительной зависти. В голове назревал кокетливый вопрос: «А каким магическим шампунем вы пользуетесь?», но озвучивать его не стала. На меня в упор смотрели голубые глаза, а крутой изгиб темных бровей, сходившихся двумя морщинами на переносице, намекал мне на то, что про магический бальзам для волос тоже лучше не интересоваться.
