Все это здорово, конечно, но в душе поселилась новая тревога — а захотят ли шаманы отпустить соплеменника с такими навыками?
— В следующий раз ты нам все подробно расскажешь, иномирянка Нина. И покажешь! — Свуц явно еще не оправился от культурного шока, иначе просил бы не меня, а Дораша. — А сейчас мы устали и хотим посмотреть на твою мясорубку в работе.
На кухне нашему вторжению не обрадовались. Ужин скоро подавать, а тут такая гопкомпания ввалилась. Благо, Ваен всех магией после кузни почистил, а то Варная бы не пустила, у нее достанет характера на такой финт.
Пока выбирали мясо, мыли-пристраивали мясорубку, я страдала. Ну накручу фарша, и что? Нужно же угощать! А чем? Пельмени долго и хлопотно, как и голубцы. Макароны по-флотски — неубедительно, подумаешь кусочки мяса с луком пережаренные. На котлеты нужен хлебный мякиш, а я хлеба с отъезда из столицы не видела! Изделия из муки — редкость в этом мире, дорогое баловство. Вот засада!
Как ни старалась держать лицо, Ваен все-таки догадался, что у меня затруднения.
— Говори уже, подруга, не куксись и не вздыхай так тяжко, — вот вроде ерничает, противный, но я ощущала заботу, — ты из-за той штуковины переживаешь?
— Ага. Хочется похвастаться перед рушами. Эту машинку еще мой предшественник начал делать. Мастер Грен меня уважил в память о нем, довел мясорубку до ума. А я не могу показать его работу во всей красе, потому что у меня хлеба нет!
— Ты же собиралась сама учиться печь, я помню.
— Вань, как делать я знаю, но… — он даже слушать не стал.
— Все-все, не мучай меня подробностями своей трудной жизни. Два каравая тебе хватит? Можно еще у Киры спросить, у нее тоже может быть.
Слов не было долго, потом одно нашлось. Глупое.
— Откуда?
— Сама же нас с этим своим бутербродам приучила. Вот теперь таскаю с собой хлеб, ветчину и капустные листья…
Я была счастлива: у кого рояль в кустах, а у кого каравай в пространственном кармане.
Мастера металла по очереди наяривали воротком, делясь впечатлениями и наблюдениями, не замечая ничего вокруг. Они явно намеревались повторить чудо-агрегат для нужд рушей. И даже сообразили, что производительность зависит от размера и скорости вращения шнека. Вообще-то, организовать им этот опыт было непросто, но мы с Ваеном справились. Ведь пришлось выключать наше яркое освещение. Ваня терпеливо левитировал над столом привычные уже лампионы, а я внаглую тормозила время в заданной точке пространства. Унять подгорных энтузиастов оказалось под силу лишь луку, когда мясо закончилось. Так увлеклись, что даже каверз со временем не заметили. Лить едкие слезы и сморкаться усталые спецы не захотели даже ради эксперимента.
Мне было немного стыдно перед солдатами, ведь им котлет не хватило. Собственно, руши уносили с собой почти все. Заслужили. Ужинать с нами они отказались, и так столько часов терпели дискомфорт ради моих проблем. Отведали вместе со всеми котлеток, выразили свой восторг громким чмоканьем и засобирались. Едва дождались, пока остальное упакуем в стазис. А мяту я прямо при них срезала. Как же теплицу не показать!
Гунар и Витто тоже были довольны совместным с ушастиками мозговым штурмом, но результат трудов, увы, не показали, дескать, временный, на основе одного из накопителей, которые достались магистру во дворце. Пришлось смириться и ждать, когда Рор и Бор вернутся с более подходящими минералами. И стационарным камнем вызова.
— Не огорчайся, Нинок, — утешал меня Бор, — считай, что тебе повезло. Нагоняй от бабушки Пины пока откладывается.
Вот спасибо, друг чудесный, утешил. Сама знаю, что задолжала гостеприимным рушанкам.
Ох, скорее бы пройти рубикон под названием визит в степь. Устала уже переживать.
Часть 3
Эх, славно руши погостили! Эффективно.
Отголоски азарта, с которым мастера металла продирались сквозь мои иномирные идеи, жили в душе яркими искорками — хотелось творить. Или хотя бы сотворить чего-нибудь такое — эдакое. Но увы. Ни ресурсов, ни идей. Руши ушли и жизнь опять стала дождливо-серой, налаженной и… скучной, правда, немного разбавленной забавами с мясорубкой. На этом эмоциональном подъеме я и ринулась учиться печь хлеб.
И, опять, увы! Порыв разбился, как яйцо о край сковородки. Точнее, о два непреодолимых препятствия. Первое — экономическое. Дорого. Если и затевать хлебопечение, то не ради котлет. Второе — к такому глобальному по трудоемкости процессу я просто не готова. В кладовой лишь прожиточный минимум муки, и, пока клятый дождь не закончится и не пойдут в город караваны, пополнения ждать неоткуда. А матчасть? Да такой объем теста и замесить-то негде. И чем можно вымешать, тесто, скажем из мешка муки? Веслами? А лодку вместо лохани? Так и лодки нет.
Значит, хлебную, и заодно — пельменную, эпопею отложим до лучших времен. А пока солдаты с упоением крутили голубцы и утешались тефтелями под белым соусом, благо, сметана в стазисном ларе еще имелась.
Как-то само собой вышло, что Витто повадился есть на кухне, потому как Байдан упорно не желал перемещаться за офицерский стол. Магический резерв нашего возрожденца рос, но осознание себя магистром, а не кухарем, притормаживало. Не мог, бедняга, преодолеть привычку сторониться офицеров, и все тут! Зато в остальном… дорвался человек до любимой магии, то и дело улетая в творческие эмпиреи. Это никого не раздражало, ни кухарок, ни солдат-помощников. Народ лишь по-доброму перемаргивался, дескать, гляди-ка, опять… и указывали друг другу на кухаря, который вместо того, чтобы очищать печь-камень скребком (остаться при старых обязанностях было твердым решением Байдана) выделывал немыслимые комбинации из пальцев, забыв про основную задачу. Так уход за печь-камнями и их подзарядка плавно перекочевали к Дуку и Баду. Они не возражали. После кузни работа на кухне — санаторий. И копеечка, опять же. От оплаты, правда, Дук твердо отказался, и так, дескать, столуемся задаром. Да еще так вкусно и сытно. Бад, вон, даже в рост тронулся на знатной кормежке. Нет, денег за такую ерунду они не возьмут, совесть нужно иметь. Ну, он отказался, а я отложу.
Хотя, работу в кузне парни себе придумали, пользовались присутствием Киры и ее уникальными навыками в закалке-заточке. Всяких совочков-копалочек мне для теплицы наделали, да в теплице повозится и без меня желающих хватало. Вот и славно, все-таки, как не любила я на Земле в земле ковыряться, так после воскрешения не сподобилась. Парни делали ножи, лопаты, топоры и прочую мелочь, которая так облегчает жизнь селянина. С помощью ветеранов и Киры дело шло, но хороший топор из металлолома не отольешь, и косу-литовку с кондачка не склепаешь. Сейчас парней выручали записи отца, эдакий гримуар кузнеца-литейщика, этим пока и пробавлялись. Вот бы к рушам их в учение… Утопия, конечно, но помечтать-то можно.
Кира делила свое время между тренировками, кузней и бассейном в мыльне. Там она торчала все вечера напролет — трепалась с Шигеру по служебному артефакту. Загадочная такая ходит, явно что-то утаивает, но Сара не беспокоится. Значит, просто лирика. Девочку понять можно — скучает.
Кто б меня понял, я тоже скучаю! Хотя мой избранник все время у меня перед носом. Витто, дурень благородный, охотно со мной разговаривал, если беседа случалась общей, был безлико мил и внимателен, но больше — ни-ни. Даже когда случалось остаться наедине. Как говорится, ничего личного. Сара и Гунар при поддержке Лондара, пытались мне втолковать, что магистр — человек порядочный, и пока не будет хотя бы какой-то ясности с Переправой, свою заинтересованность выказывать не станет. А заинтересованность (зря, детка, беспокоишься) очевидна всем троим, и не только. И мне надлежит принять позицию этого достойного человека со всем уважением (читай: не лезть с инициативами). А то я не знаю! Это они намекали на ту случайную встречу под шпилем.
Сара — милейшее создание, и я очень ее люблю, очень! Но ее вездесущность и всепроникаемость иногда раздражают!
