Нет, спутник дяди утверждал, что тот не сказал ничего такого уж дурного. Может, так оно и есть, а может, и нет, но господин Шао Кленовый лишь недавно оправился от серьёзных травм (ходили упорные слухи, что какой-то знатный дракон разозлился на Красного Лиса и превратил его косточки едва ли не в щепы; дурные языки нашёптывали, что это дело Серого Казначея - жестокого дракона, потомка древних князей, от одного имени которого знающим существам становилось нехорошо). Так или иначе, господин пребывал не в лучшем настроении и на малейшее неуважение реагировал весьма агрессивно. Что уж говорить о хорьке, осмелившемся явиться пред лисьи очи нетрезвым? Нечему удивляться, что господин Шао вырвал её дяде горло и приказал обложить семью и ферму тройным налогом.
Это был сокрушительный удар. Из старшего поколения на ферме осталось двое женщин (мама с тётей), безумный дедушка-человек да Малаки, которая, будучи старшей дочерью в семье, худо-бедно считалась взрослой в свои смешные по оборотничьим меркам двадцать. Зато детей было десятеро, и кто-то должен был их присматривать. Малаки прикусила губу. Ещё и Кихари вычудил, стукнуть бы его во имя всех Нор! Узнают мама с тётей о его выходке - не сможет неделями сидеть, паршивец! Девушка зло закусила губу, снова вспоминая записку от младшего брата. "Я придумал, как спасти семью. Отправлюсь на Отбор и продам специи драконьей княгине. Прикрой меня, скажи, что уехал на ближайший многоликий базар. Не переживай, вернусь с деньгами!"
Малаки, когда прочла это, за голову схватилась. Вот воспитала же младшего братца, нечего сказать!
Пятнадцать лет, а ума - как у новорожденного. Неужели не выучил за прошедшие года, где их место? Неужели не понял, каково истинное отношение внутри Многоликого Содружества? Да, есть законы и они писаны, но так уж вышло, что не всем. И, коль уж ты родился маленьким зверем, то права у тебя есть - но лишь до того момента, пока ты не встал сдуру на пути у кого побольше и позубастей. А драконы... Последнее время они говорят, конечно, о законе и порядке, но не остыли ещё те реки крови, что были ими пролиты, безлюдны ещё прилегающие к Предгорью долины, что были некогда процветающими людскими селениями - до того, как грянули Клановые драконьи войны.
Как можно было сунуться прямиком к ним? Человек новая княгиня или нет, а парой дракона просто так не становятся, равно как и к власти задёшево не приходят. Все знают, что пара дракона - существо всегда сильное, под стать ему, магия не выберет просто так. И, коль уж человечка выжила в Предгорье, то и сама - как есть хищная тварь, пусть и в душе. Другим рядом с драконами и делать нечего! И как такая отреагирует на наглого оборотненка? Тут наверняка не скзать! И непонятно, что тут хуже: если она разгневается или если смешной хорёк ей понравится. И то, и другое одинаково опасно, а последнее, может быть, даже хуже. Всем известно, что любви вышестоящих стоит беречься почище, чем их гнева. Потому-то Малаки надеялась лишь, что драконы посмеются с малолетнего дурачка и отправят домой.
Девушка вздохнула и осторожно ссыпала перец в шкатулочки, сделанные из специального минерала. Раньше, продав одну такую, они могли жить декаду без проблем, а теперь... Все, все уйдёт на налоги! Как быть? А ведь они ещё должны денег рабочим. Те, конечно, сбежали сразу, как только семья попала в опалу, но ясно дали понять, что за выплатами придут всенепременно...
Малаки вздохнула и устало покачала головой. Солнце давно уже опустилось за горизонт, и первая из лун горделиво всплывала на небо, прокладывая путь для остальных двух. Это была луна по имени Кровавая Колдунья, ярко-красная и опоясанная кольцом. Считалась она покровительницей большинства магов, символизировала их могущество и труды. По легенде, именно Кровавая Колдунья каждый день убивает Воина-Солнце, давая дорогу второй луне, опоясанной двумя кольцами - Царице Ночи. Та была лучше всех, краше, больше и белее, Царица Царей и Госпожа Господ. Считалось, что именно она наделяет силой власти.
Малаки улыбнулась чуть грустно. Их луна, та, что выйдет на небосвод последней, та, чей слабый зеленоватый свет почти меркнет в тени других, не удостоилась колец. Призрачная Помощница мала и неприметна, она всюду следует за Царицей Ночью и почти всегда сокрыта за ней. В умных книжках говорится, что притяжение Царицы не позволяет Помощнице улететь восвояси.
"Я хотела бы улететь, - подумала Малаки. - Я так устала и очень, очень хотела бы улететь".
Она подставила лицо бледно-красному свету, позволяя себе несколько мгновений передышки. Вдруг подумалось - а ведь Кровавая Колдунья могла бы быть и её луной, поступи она в Университет Ментальной Магии... Хотя, едва ли без протекции способностей хватило бы на такое. И потом, место ей здесь, разве нет? Малаки поёжилась - на миг ей показалось, что луну заслонила тень призрачных крыльев. Вот привидится же! Правду говорят - не стоит глядеть на Кровавую Колдунью подолгу, если не относишься к её любимчикам. Она и с ума свести может!
Она потрясла головой и двинулась в сторону дома. Безумный человеческий дедушка там остался с младшими, и хорьи могла только с ужасом воображать, как он там их навоспитывал. С другой стороны, он не буйный и оборотничью родню любит, а что не узнаёт порой - так это вопрос десятый, не столь трагичный. Тем не менее, проверить стоило, и она помчалась туда, махнув на ходу матери с тёткой, достававшим из огромной печи опаленные камни шу-со.
В следующий миг печь взорвалась.
Было очень, очень много огня. Малаки швырнуло, опалило жаром, протащило по земле. Была она лёгкой, тощей и невысокой, как и все хорьки в человеческой ипостаси, потому отлетела далеко - это её и спасло, наверное. Колдовское пламя, заключенное в печи, взвилось столбом, сметая все преграды. Хорьи ничего не видела поначалу, потому что жаром опалило глаза, но слышала очень хорошо - гудение пламени и отчаянный визг тёти, очевидно успевшей превратиться.
Тётя стояла подальше от печи. Может, потому она ещё визжала.
Мама молчала, и это молчание пугало Малаки больше всего.
- Ну, и что ты орешь? - это был мужской голос, бархатистый и мягкий. - Что же вы такую некачественную печь установили? Взорвалась, какая жалость! Эти несчастные случаи всегда так трагичны... одно нарушение - и всё в огне. Бывает...
Пламя загудело ещё сильнее.
Он был красив, этот Голос, но пугал, как ничто ранее. Хорьи уже видела контуры огромной крылатой фигуры, но глаза ещё не регенерировали достаточно - она не могла разглядеть деталей.
- Не взять ли мне тебя? - продолжил Голос задумчиво, чуть лениво. - Хотя нет, слишком обгорела. Значит, умолкни!
Раздался влажный звук удара маленького тельца о камень, мерзкий хруст, и визг тёти оборвался на высокой ноте. Остались только Голос и треск пламени.
Малаки притаилась - это хорьки умеют получше прочих - и постаралась проморгаться получше. Она ещё не могла толком разглядеть обладателя Голоса, стоявшего прямо в магическом пламени, но увидела, что вся ферма в огне, включая дедушкин флигель. Силы тут же проснулись - она превратилась и, ориентируясь больше на запах и звук, побежала, мечтая об одном - опередить то существо, что взмыло в воздух за её спиной.
[4]
Маленьких оборотней всегда недооценивают. Считается, что они слабые, трусливые, никчёмные. Может, оно и так. Да, хорьку не одолеть в честной схватке лиса, лесного кота, волка, барса или медведя; да, они столь немногочисленны и разбросаны по миру, что им не создать своё государство, не стать хозяевами собственных земель. Все это так.
Но, кто бы что там ни думал, хорьки - хищники. У них есть скорость, и чутьё, и хитрость, и ловкость, и много-много злости; они мастера там, где нужно спрятаться, затаиться, разузнать что-то, слиться с местностью. Они сражаются за жизнь до последнего и не хуже, а порой даже лучше других умеют рвать глотки.
Малаки бежала так, что её коротенькие лапки едва успевали касаться земли. Она слышала, как хлопают крылья, но тут, среди травы и каменьев, большому страшному монстру не так уж легко поймать маленькую юркую хищницу. Он мог бы уничтожить её сжигающим все колдовством, конечно... Но она не была дурой, нет-нет. Она запомнила, что Голос сказал про несчастный случай.
