– Погоди, Андрей. Скоро станет интересно, – глаза крестного недобро блеснули. – Так вот, Авроре, единственной наследнице графа Воронцова и к тому моменту уже достаточно влиятельной волшебнице, удалось убедить Верховный Совет оставить при ней титул и имя. И супруг, и дети прикрепились к славному графскому роду и были вписаны в фамильное древо. Но перед этим она заключила с Судьбой договор. С помощью древнего ритуала Аврора Мудрая запечатала свою дикую каплю и лишила себя доступа к магической силе. Не только себя, но и всех своих потомков. И сделала она это добровольно.
3.2
– Но зачем Аврора отказалась от магии? – удивленно выкрикнула через весь стол.
Какая-то совсем не Мудрая у меня пра-пра… прародительница. Кто ж в здравом уме откажется от волшебства?
– В тот день она заперла Августуса на замок и, видимо, решила выбросить ключ как можно дальше, – крестный развел руками. – Элита Братства одержима идеей возвращения Блэра. Право слово, не знаю, в каком виде. Никто даже не знает, где тот упокоен… Из фамильного склепа Блэров тело пропало спустя несколько дней после битвы.
Над столом повисла гнетущая тишина. Даже Карпов не спешил шутить про парижских пигалиц и удивленно поднял бровь, когда речь зашла про пропавшее тело его предка.
– Арканы полагают, что кровь Авроры сможет пробудить их принца. Кумира. Идола. Именно поэтому они пытались забрать Анну. Именно с этой целью поставили жертвенную метку, похитили и вторглись в Академию среди бела дня… Надеюсь, никто из собравшихся, – Артур обвел внимательными глазами сидевших, – не решит последовать примеру Белинды и решить вопрос кардинально – полностью обескровив мою крестницу.
– Артур… Ты так пространно пытаешься намекнуть, что сейчас перед нами сидит новая графиня Воронцова? – хмуро спросил Карпов, не выдавая лицом никакого удивления. Он выглядел напряженным и… раздраженным.
– Сначала нужно пройти пару формальных процедур в Эстер-Хазе… И, скорее всего, Ани потеряет титул, если решит соединиться с кем-либо браком. В магическом сообществе он не передается с девушкой при замужестве, – крестный сочувственно пожал плечами, словно вынужденно лишал меня самого ценного, а не говорил о какой-то ерунде. – Исключения делаются лишь в особых случаях – к примеру, для рода Честеров, в котором чаще всего рождаются девушки и, нередко, эмпы. Насколько я знаю, твоей матушке позволили оставить титул и фамилию, да, Мелисса?
Жена Осворта фыркнула и кивнула. Свою мать, жаждавшую выгодно сплавить среднюю дочь-пустышку замуж, она не жаловала.
– Возможно, и для Анны сделают исключение, как для последней представительницы древнего рода, если ее супруг будет менее родовит и не решит настаивать на…
– Я Ани Дэлориан, как мама, – нахмурив лоб, посмотрела на крестного.– Мне не нужна вся эта аристократическая шелуха. Я хочу остаться дестинкой.
– Боюсь, милая, это невозможно. Ты первокровная волшебница, как и все собравшиеся. Аристократка. Графиня.
– Я останусь Дэлориан. Как мама, – упрямо повторила я, вскакивая со стула.
На Карпова я глядеть боялась. Его лицо было мрачнее самой черной тучи в грозовом небе, а глаза – под стать двум ярким молниям, способным убивать.
– Как называть себя в миру – твое право, девочка. Наследство ты все равно получишь… Уже получила. Магическое завещание вступило в действие в день твоего совершеннолетия, и этого не изменить. Уверен, если поискать родовое древо Воронцовых, ты окажешься туда вписана.
Я привалилась к стене. Все молчали, застыв в изумлении. Даже Джен перестала комкать юбку и прикрыла ладонями рот, сложенный удивленной буквой «О».
– Ты владеешь всей землей, на которой стоит академия, и, собственно, самой Академией. За тобой, как за прямой наследницей Авроры, закреплено место в Большом совете. Вообще-то там целый список привилегий, я потом подробнее…
– Какая замечательная «ерунда», – хрипло процедил, наконец, Андрей, пронзая меня глазами и припоминая, видимо, наш утренний разговор в голубом домике. – Только не просто место, Артур. Председательство. Юная мисс Дэлориан теперь выше ректора по своим правам и статусу.
– Я только сейчас поняла! Ани что, теперь босс? – громко воскликнула Джен, разгладив, наконец, лоб от глубокой морщины и восторженно выпучив зеленые глазищи. – И может теперь уволить всех, кого захочет, к тролльей бабушке? К примеру, вас?
Рыжая зараза обвинительно ткнула пальчиком в Андрея и скривилась в торжествующей ухмылке. Но, вспомнив что-то, горестно вздохнула. Ухмылку победоносную с личика стерла. И пальчик опустила. И перевела просительный взгляд на меня.
– Ладно, можешь не увольнять. Но хотя бы трудовую повинность ты отменишь? Все эти склянки, подвалы, слизь, удобрения? И нам не помешал бы бассейн на территории… Лето на носу! Кстати, и меню давно следует изменить… – с надеждой фонтанировала идеями Джен. – В нем не хватает фруктов, свежей выпечки, мороженого…
– И малинового желе, – пробурчала, сглатывая нервозный комок.
Вот зачем он так смотрит, словно я на его глазах древние рукописи искупала в чане с зеленой слизью? Словно сделала стрижку под ноль всем его монстроглазам из седьмой теплицы? Словно привела за ручку горного тролля и объявила, что это мой новый парень? Нет, правда, так уж я виновата, что случайно оказалась графиней?
– Что бы ты ни решила с фамилией, Ани, титул и принадлежность в древнему первокровному роду мы обязаны официально подтвердить в Эстер-Хазе, – откашлявшись и застегнув, наконец, рубашку, продолжил крестный. – Побудешь графиней хоть немного – до тех пор, пока не найдется желающий… Впрочем, думаю, сейчас для этого всего совершенно неудачное время. Но когда-нибудь потом, с учетом титула, наследства и чистоты крови, уверен, у тебя будет прекрасный выбор из самых достойных кандидатов, готовых обеспечить тебя всем, что нужно юной леди.
– Это чем же? – хрипло уточнила я, промяв уже лопатками нишу в кирпичной стене.
– Разве не все девушки мечтают о балах, красивых платьях, драгоценностях, замках и горах фамильного серебра? – хохотнул крестный, тряхнув седыми вихрами. – Ты заслуживаешь самого лучшего, девочка. Самого. Лучшего. Несмотря на легкое недоразумение под твоим браслетом.
– Н-недоразумение? – шепотом пробормотала я.
– Именно так я и сказал, – кивнул Артур и удивленно на меня посмотрел. – В чем дело, Ани?
Нижняя губа задрожала. И я, понимая, что от переизбытка эмоций сейчас устрою в Пункте Связи форменный потоп, подхватила мятую юбку и вылетела из столовой. Все равно выносить тяжелый взгляд черных глаз я была больше не в состоянии.
3.3
***
Миротворцы о чем-то спорили внизу. Разговор шел на повышенных тонах, но я, оградив себя хлипким куполом тишины, слышала лишь монотонный гул. Забравшись прямо в одежде в смятую кровать и вновь накрывшись одеялом с головой, я запретила себе реветь. И двадцать раз повторила в изжеванную подушку, что ничего непоправимого не случилось.
Карпов рано или поздно это бы узнал. Вероятно, он предпочел бы получить информацию лично от меня, но… Во-первых, я малодушно не хотела портить идеальные минуты. Во-вторых, я как минимум дважды тем вечером в грозу пыталась рассказать. У него был прекрасный шанс узнать все из первых уст! Кто ж виноват, что Андрей не слушал и предпочел сначала орать всю дорогу, а потом рвать на мне сорочку?
– Ну и чего ревешь? – раздалось ворчливое с платяного шкафа, и я резко задрала голову. На деревянной дверце восседал мой баклажановый ламбикур и ехидно стрелял розовыми глазами-молниями.
– Я не реву, – грустно шмыгнула носом и поманила Арчи пальцем на постель. Немножко успокоительных кудряшек – в гомеопатической дозировке – мне точно не повредит.
– А щеки мокрые, – нагло отметил совоподобный птенец, пикируя на подушку. – Я бы и рад залезть в твою бедовую головушку и лично узнать причину страданий юной, кхм, леди, но что-то…
