Нет. Это нервы.
Всего лишь нервы.
Стоило фигуре человека, одетого в костюм из черной эко-кожи, блестящей, как праздничная обертка, вынырнуть из поворота, она выстрелила.
И только потом осознала, что это был Айн.
* * *
Следуя за Лией по коридору, Вилт размышлял о том, что, вероятнее всего, эта поездка будет напрасной. А еще — она безнадежна. Так подсказывал здравый смысл. Второй раз им так не повезет. Инфраструктура Мармера наверняка уже разрушена, и если отыскать Айна по личному коммуникатору еще была возможность, то без него надежда остается только на ЛИГ — личный индикатор гражданина, биомаркировку, осуществляемую при рождении. Но для начала придется подать заявку в регистрационном центре. В целом все просто, вот только кто примет и обработает ее сейчас? А ведь когда-то все эти заявки казались раздражающе долгой бюрократической волокитой. Оказывается: смотря с чем сравнивать. Если бы сейчас была возможность…
Пока Вилт осмыслял безысходную, в сущности, ситуацию, эта самая ситуация кардинально изменилась. Настолько стремительно, что он даже не успел придумать, как будет помогать Лие защищаться: в рукопашной от него было бы немного толку, тем более, если речь шла о сражении с вооруженными карателями.
Но нападавший был один. И он каким-то невообразимым нырком умудрился уклониться от выстрела с близкого расстояния.
— С ума сошла?
Вот говорят: дуракам везет. И Айн — прямое доказательство, что правило работает! Потому что Лия стреляла именно в него. И как это они не подумали, что Айн вовсе мог никуда не уезжать. Он мог быть, например, на летодроме, проверять технику… или спал где-нибудь в одном из ангаров… Это же Айн!
— Поговори мне еще! — выдохнула Лия. — Ты где был?! Мы из-за тебя чуть в город не вернулись! Я думала, тебя убили уже!
— Да никто даже не пытался! Я-то здесь в безопасности! — возмутился ее непрошибаемый братец. — Откуда мне было знать, что вы сюда доберетесь?!
Они стояли друг напротив друга, в одинаковых позах — чуть наклонясь вперед, со сжатыми кулаками, с яростью во взглядах. Сразу видно — брат и сестра. Вилт даже не пытался спасти Айна от праведного гнева Лии, хотя понимал, что она вряд ли полностью отошла от только что случившейся с ней истерики, под финал которой она едва не застрелила самого последнего своего родственника. И, возможно, в таком полуадекватном состоянии вообще неправильно доверять ей оружие.
Интересно, что будет, если попробовать его отобрать?
В такие моменты, когда брат с сестрой разбирались между собой, их отношения становились настолько личными, что Вилт оказывался как будто за гранью невидимого круга. Он ощущал это всегда и предпочитал дождаться, пока гроза пройдет. Потому что любая попытка поддержать одну из сторон для него была заведомо провальной. Если он соглашался с Лией, она потом начинала подозревать, что он это делает потому, что предвзят к Айну, если Айна — и того хуже… хотя мнение Айна оказывалось взвешенным и жизнеспособным весьма редко.
— А позвонить — не судьба? — со злостью в голосе поинтересовалась Лия. — Ах, да! Ты же забыл свой коммуникатор, ты… ты… как маленький! Вечно лень подумать головой!
— Да я и подумал, потому и вернулся! Я поехал за тобой, а тут коммуникатор этот дурацкий!
— Башка у тебя дурацкая! — буркнула Лия, чуть успокаиваясь. Возможно, по отношению к Айну она всегда чуть перегибала палку, теряя грань между заботой и гиперопекой. А братец, скорее всего, до конца не сознавал, насколько она от него зависима. И только Вилт, оказываясь сторонним наблюдателем, никак не мог отделаться от зависти и налета сожаления. Он любил Лию, но она до сих пор не подпускала его близко. Он научился угадывать ее чувства по выражению лица, жестам, по мимолетным сигналам тела, которые Лия не успела проконтролировать и скрыть достаточно быстро. Ему доставало того, что между ними установилось взаимопонимание, пусть даже основанное на том, что Лия — человек привычки и любит все просчитать наперед. Далеко не сразу прошли времена, когда на очередном трехдневном дежурстве в госпитале он мучительно размышлял о том, что Лия там, в самом сердце научного комплекса, видит куда более успешных и довольных жизнью людей. Причины пребывания на Солле большинства в такие моменты не имели для него значения. Эти люди просто могли однажды оказаться для Лии привычней, чем он, а главное — предложить ей больше.
Да, часть ее души, ее мыслей, принадлежала ему. Другу семьи, который, по сути, не оставил Лие выбора, когда пообещал поддержку их осиротевшей семье. Ему правда казалось — этого достаточно. Жаль только, тогда он не понимал до конца, что сам себя загнал в ловушку. Или точнее, решил, что это — достойная цена исполнению его собственных желаний. И вот, получив Лию, спустя годы, он до сих пор не был уверен, что ее привязанность основана на чем-то хоть чуточку большем, чем благодарность за помощь в тот момент, когда она была на самом краю…
А теперь? Все то, что казалось важным, самым существенным в их маленьком мире, выстроенные связи, все это — оказалось разрушено в один день. За часы, прошедшие с начала нападения на Мармер. Будучи врачом, Вилт не питал иллюзий насчет жизненных гарантий: одна нелепая случайность могла превратить человека в овощ, прикованный к аппарату жизнеобеспечения или прекратить его существование.
Но почему-то никогда не примеряешь подобные мысли на себя, даже если смерть прошла рядом, правда?
— Ладно, — примирительно сказал Вилт, осознав, что эти двое еще долго могут буравить друг друга взглядом и молчать. — Нужно что-то делать дальше. Здесь оставаться нельзя, рано или поздно они сюда доберутся.
— Что вообще творится? — вырвалось у Айна. Вовремя задался жизненно важным вопросом, нечего сказать.
— Кто бы знал. Карательная операция. В госпитале расстреливали персонал, — произнес Вилт. И подумал: может, пациентам все же повезло? Если бы карательная операция имела целью уничтожить весь город, «еэсбэшники» провели бы массированный удар с воздуха. Они вообще не спускались бы на планету… А то, что происходит — это чушь какая-то из третьесортной драмы. Вероятно, Лия могла что-то объяснить. Но важнее сейчас было решить вопрос с тем, куда бежать. И главное — как.
* * *
Если бы кто-нибудь спросил Айна, каким образом он успел увернуться от выстрела практически в упор, он бы не смог ответить даже под угрозой жизни. Мгновенная реакция никогда не была его коньком, но в этот раз он воспринимал все так, будто кто-то записал все происходящее на голокристалл и включил в замедленном действии.
Он никогда не знал, что можно за один миг испытать столько противоречивых эмоций: облегчение, страх, опять облегчение, гнев, смущение. Именно в таком порядке.
Тот факт, что Лия и Вилт стояли перед ним живые и относительно невредимые (порванный рукав на врачебной робе Вилта и некую общую потрепанность сестры во внимание он не принимал), более того, что они стояли здесь, в относительной безопасности, вырвавшись из огненного плена погибающего Мармера, никак не укладывался у него в голове и первые несколько своих реплик Айн выдал на автомате, совершенно не понимая, что он несет. Впрочем, шок быстро прошел и он обнаружил себя всматривающимся в темно-зеленые, как и у него, глаза Лии, которая смотрела на него с яростью желтокрылого тиграуна, которому наступили на хвост.
Кто дал этой малявке бластер?
Не то, чтобы Айн не осознавал, что его сестра уже давно не маленькая девочка (маленькие девочки не выходят замуж за лучших друзей и не становятся начальниками отделов информационной безопасности в одной из самых престижных контор планеты), но с оружием увидел ее впервые. И капли крови, бурой, щедро присыпанной пылью, осевшие на лице, явно принадлежали не ей.
С трудом оторвав взгляд от чумазого лица сестры, Айн посмотрел на друга, который что-то говорил о необходимости убираться отсюда, а потом про каких-то пациентов, которых расстреляли. Вот только ответа на вопрос «что же творится?» Айн так и не услышал. Или не понял: несмотря на постепенно расходившийся туман, голова все равно соображала не очень хорошо.
