— Она здесь, — запрокинув голову, эльф стал всматриваться в крону дуба. — Я не успел ей помочь, ты выскочила, как разъяренный кабан, — он метнул в мою сторону неодобрительный взгляд. — Хотя, какой из тебя кабан? — усмехнулся, разглядывая меня с головы до ног. От его пристального, цепкого взгляда не укрылись ни мои растрепанные от быстрого бега волосы, ни старенький, выцветший, тесный в груди сарафан, весь подол которого был мокрый, сплошь залепленный репейными колючками. — Так, кабанчик, — улыбнулся он уже почти по-человечески.
Улыбка сказочным образом преобразила его холодное лицо, сделав живым и симпатичным. Симпатичным павлином!
Я, бросив поиски, тоже стала смотреть вверх, на крону дерева. Где он там ее увидел?
Отложив в сторону лук и колчан, эльф ухватился за ветку, ловко подтянулся и влез на дерево. Я, задрав голову, выписывала под деревом круги, стараясь получше разглядеть, что же там происходит. Через несколько минут он спустился, бережно прижимая к себе драгоценную ношу.
Птица была жива, но вымотана перелетом и болью. Осторожно передав ее мне, эльф сломал стрелу и вынул ее из крыла. Пристально рассматривая наконечник, вертел ее так и сяк. Хмурился и озадаченно поднимал брови. Недоумение его постепенно перерастало в гнев:
— Это моя стрела, — эльф прямо и твердо посмотрел мне в глаза. — Но стрелял не я, — голос его был ровным и спокойным, глаза же сузились, на скулах показались желваки. — Кто и с какой целью стрелял моей стрелой? Хотел бы я знать.
Я смотрела на эльфа и не знала, можно ли ему верить. Стоит ли ему доверять? Вопреки здравому смыслу, поверить отчего-то очень хотелось. Я не чувствовала в нем ничего, что могло бы меня насторожить. Но я совершенно не знала его способностей и магии. Вон, как амулетами увешан. А что, если он просто умело маскируется?
Постороннее же агрессивное присутствие и прожигающий чужой взгляд из чащи леса, напротив, чувствовала очень отчетливо. Сейчас у меня не было времени с этим разбираться. Нужно было позаботиться о птице. Позже. Я все выясню немного позже. Бросив на эльфа недружелюбный взгляд, я все же произнесла:
— Благодарю, что помог ее найти и снять, — не прощаясь, повернулась и пошла в общежитие. Нужно промыть рану и перевязать крыло моей подружке. Эльф, казалось, не услышал меня. Погруженный в свои мысли, установив в одну точку хмурый и отрешенный взгляд, он остался стоять на поляне.
***
ДАНИЭЛЬ
Я смотрел на еще недавно казавшийся таким дружелюбным лес и был раздосадован и озадачен: кто взял мою стрелу и когда? Где я в последнее время оставлял колчан? В своей комнате, которую никогда не запирал. А, если учесть, что в последнее время я иногда бывал невменяемым, то и вообще мог взять кто угодно. Раз я местами не помню вчерашнее утро, не вспомню и этого. И зачем взяли? Какие есть варианты? Чтобы подставить меня? Свалить на меня вину за убийство птицы?
Понимать бы еще, что это за птица? Пустяк ли это — ее убийство или же серьезный проступок? И, если серьезный, то насколько? Или хотели кого-то от чего-то отвлечь, переключить на меня внимание? Отвлечь чье-то внимание, чтобы что? И чье внимание? Кому понадобилось убивать эту птицу? За что? С другой стороны, если бы хотели убить, наверняка, убили бы. Или все же промахнулись?
Если предположить, что это какая-то редкая, особенная зверушка, то подходит версия, что меня хотели подставить. Или же дело вовсе не во мне? Возможно, просто заметали следы. Взяли первую попавшуюся стрелу. Лишь бы спихнуть с себя подозрение.
Девчушка колотится вокруг этого синего воробышка. Интересно, она обо всех птицах так заботится или именно эта ей так дорога? Вернее всего, это какая-то особенная птица.
Вспомнилось тщедушное хрупкое тельце обладательницы синего, с радужным отливом, оперения. Я не был силен в классификации пернатых. Вот была бы она каменной, тогда другое дело. А так… Интереса для меня она представляла ровно столько же, что и курица. Так от второй хоть явная польза в виде яиц. А от этой, какая могла быть польза? Кто-то знал о ней в разы больше, раз пошел даже на то, чтобы стащить у меня стрелу. Зачем понадобилось убивать ее? Уж точно не ради мяса.
Вопросы множились. Ответов не было. Где-то в отдалении хрустнула ветка. Я вынырнул из задумчивости и осмотрелся. Лес стоял на прежнем месте. Теперь он точно не казался мне безобидным и дружелюбным, как прежде. И тот, кто там ходил, уж точно не был мне другом.
Девушка уже ушла. Я прислушался. Она ведь тоже прислушивалась и приглядывалась, пока стояла на поляне. И смотрела она как раз туда, откуда донесся звук. Я подхватил колчан со стрелами и лук, и пошел в направлении звука. Кто бы там ни был, я предпочел бы с ним встретиться. И желательно, прямо сейчас.
Разумом я понимал, что тот, кто замыслил недоброе, не станет стоять и ждать, когда я приду и обнаружу его. Поэтому не слишком рассчитывал что-то найти. Но и оставаться в бездействии не мог. Свежий растоптанный белый гриб поведал мне о том, что кто-то, удаляясь, спешил. Какое-то время я шел по следам. Мягкий мох и травы приятно пружинили под ногами.
Сухая ветка на уровне моего лица неожиданно привлекла мое внимание. Она в явно неравной схватке отвоевала себе трофей, которым теперь, гордясь собой, потрясала в воздухе. Ее добычей была пара длинных, развевающихся на ветру, волос. Я присмотрелся к ним внимательнее. Как интересно! И неожиданно.
***
АРИНА
— Елисей, неси теплой воды! — крикнула я своему помощнику, врываясь в комнату.
— Несу, Аринушка! — домовенок опрометью кинулся за водой, видя, что не все ладно. Мы промыли птице рану и я, читая заговор, пролечила ей крыло потоком магии и наложила повязку со снадобьем. Птица проявляла верх разумности и понимания, терпеливо снося все мои манипуляции.
— Ну вот, скоро будешь как новая, — погладила я ее, укладывая на подстилку. Поставила рядом тарелки с водой и с семечками. Попыталась связаться с птицей ментально, задавая вопрос: «Кто тебя обидел?». Ответом мне был образ эльфа с нацеленным луком, размытый, неясный и неразборчивый. — Елисей, остаешься за старшего. Присмотри за ней до вечера, будь добр.
Полина уже ушла на пробежку и утренние тренировки.
Я переоделась, привела себя в порядок и пошла на завтрак.
Митька уже сидел за столом и уплетал огромный омлет, закусывая хрустящими, малосольными огурчиками. Чай в берестяной кружке дразнил ароматным паром. Я налила себе липового чаю и подсела к нему.
— Чего смурная такая? Случилось что? — наблюдательность друга поражала.
— Мить, послушай, что я тебе расскажу, — я с удовольствием пригубила из кружки.
— И мне тоже расскажи, — Полина плюхнулась рядом со мной на скамью.
— Ты прямо вовремя, хоть два раза не рассказывать, — при ее появлении, вздохнула я с облегчением. — Мне еще к дяде сейчас зайти нужно.
Я рассказала друзьям все, что приключилось за это утро, включая свои предположения, догадки и эмоции от пережитого. Нужно было еще раз все обдумать.
— Меня Светозар вчера попросил пообщаться с этим Даниэлем. И присмотреть за ним, — Митька явно рассчитывал на нашу помощь.
— В смысле, пообщаться? На кулачный бой, что ли, вызвать? — предположила я, зная характер Митькиного общения.
— В смысле, присмотреть? Шпионить, что ли? — Полине явно не понравилось поручение Светозара.
Митька неопределенно повертел головой между нами из стороны в сторону.
— Да нет, не шпионить. И не драться, конечно. Присмотреться. Светозар обратился ко мне, потому что дело деликатное. Кого еще он мог попросить? Он считает, что не мог Даниэль этот из окна прыгнуть. Не все так просто с этой вчерашней ситуацией.
Наскоро перекусив, я отправилась в кабинет ректора. Светозара трудно было застать на месте, он вечно был в разъездах и перелетах, но случай был исключительный, поэтому я настроилась искать его до победного. Вопреки моим ожиданиям, дядя был у себя в кабинете.
