Как же так? Папа всегда казался ей самым умным человеком в мире. Она была уверена, что он решит проблему по щелчку пальцев! А тут какие-то мифические камни, покрытые мхом древности! Где, позвольте спросить, они должны их разыскивать?
– Ты и Райли сегодня же отправитесь на поиски артефактов и вернетесь лишь тогда, когда разыщете их все! – жестко сказал магистр Соль.
Глава 5
Даже спустя несколько часов, когда Эви шагала через подлесок и ноги, обутые в тяжелые сапоги, проваливались в разбухшую после дождей почву, а рядом шел притихший Раулар, то и дело поправляя лямку заплечного мешка, – даже тогда мейджи ждала, что вот-вот очнется от страшного сна.
Лямки и ей натирали кожу, но пока терпимо. Хуже волдырей были мысли о неясном будущем. Воспоминания же о недавнем прошлом жалили точно озверевшие от голода комары. Эви шлепнула себя по щеке, размазав очередную жужжащую пакость, увидела, что Райли сделал то же самое, вздохнула и, сняв на ходу мешок, принялась копаться в нем, отыскивая настойку полыни. Она надеялась, что не забыла ее, когда почти не глядя сгребала с полок флаконы с зельями. Много все равно взять не удалось, только самое необходимое – железняк, запирающий кровь, универсальный антидот, бессонник, ночное око… Да, вот и полынь.
– Райли, держи! – Тот ловко поймал склянку в полете, всмотрелся в бумажный ярлычок, привязанный к крышке. – Натри лицо и руки, это от комаров.
Если бы у Эвелины было больше времени, она бы собралась тщательнее. Но отец торопил, и пришлось ухватить то, что попалось под руку. Например, амулет Безлжи или песочные часы, отматывающие время на несколько минут назад. Зачем им это в дороге? Лишний груз! И выкинуть нельзя…
Райли тащил спальники, еды на два дня да в увесистом кошеле, спрятанном на груди, несколько десятков новеньких золотых монет с его собственным профилем на аверсе. Но никто ведь не станет приглядываться?
Они просто скромные паломники, идут поклониться храму Пресветлой на границе с Верикией, попросить исцеления. Пресветлая ко всем людям благосклонна, кто с чистым сердцем и открытой душой к ней приходит. Парень вот, хоть и крепкий с виду, а страдает, бедняга, падучей болезнью, иногда сам на себя становится не похож.
Такую легенду Эвелина собиралась рассказывать каждому, кто спросит, что они за путники и куда направляются. Вроде на купцов не тянут, мешки больно тощие. На странствующих актеров тоже, те обычно на кибитках разъезжают, да не парами. Понимают, что по лесу в такую пору слоняться опасно, не ровен час, разбойники на лоскуты порежут. Разве что маги-практиканты: ищут, где бы подработать, а то, глядишь, и на постоянное место наняться…
У Эви мелькала мысль притвориться практикантами, она даже сунула диплом во внутренний карман пальто, но по трезвом размышлении поняла, что молва всегда бежит на шаг впереди: стоит лишь раз сболтнуть случайным попутчикам о том, что два практиканта ищут халтурку, как от гнойных чирьев, расшалившихся домовых и прочих напастей будет не отвертеться.
Совет Четырех услышал другую версию. Райли спешно собрал мэтров в малом зале и объявил, что уходит в поход – Испытание. Существовала прежде такая традиция, когда молодые наследники должны были пешком пройти страну из конца в конец. Правда, после того как началась война, о ней благополучно забыли: испытаний и так хватало.
– Вы не в себе, ваше величество? – воскликнул мэтр Вокр: он всегда выражался резко. – В поход? Сейчас? Когда столько незаконченных дел?
– Я уверен, дражайший Бастиан, несколько недель дела подождут, – ответил вместо Раулара магистр Соль. – Мальчик хочет стать мужчиной, это его желание и его право! С ним отправляется моя дочь, а я остаюсь во дворце и всегда в вашем распоряжении, уважаемые мэтры.
– Мальчик! – фыркнул Райли, но услышала его только Эви, стоящая рядом. – Давно уже мужчина!
Эвелина промолчала. Она-то сейчас на самом деле чувствовала себя насмерть перепуганной девчонкой. Конечно, как и все студенты, она проходила практику. Семеро человек вместе с куратором все лето жили в лесу, тренировали заклинания, собирали травы, лечили от хвори жителей из окрестных поселений… Так это задумывалось. На самом деле лентяи-пятикурсники вскладчину сняли домик на окраине деревушки и весело проводили время, лишь иногда выбираясь в реденький лесок, где из всех трав чаще всего отыскивали те, что снимали похмелье…
Еще в доме отца, когда Адриан Соль, сдвинув кухонную утварь на угол стола, расстелил потертую на сгибах карту, Эви робко призналась, что боится не справиться с миссией. Но отец, обычно уступчивый, холодно сверкнул глазами:
– Ты должна была думать об этом раньше, мейджи Соль, – когда соглашалась на должность королевского артефактора. Ты дала клятву оберегать короля ценой собственной жизни!
Райли смотрел, как магистр расставляет на карте предметы, изображающие камни. Точно известно, что в последние годы сапфир находился в Верикии у короля Сигизмунда, – территорию соседнего государства украсила солонка. Рядом по кругу, окаймляя кляксу Ашхатара, встали безделушки с каминной полки.
Наверное, король должен был сказать: «Все хорошо, морковка, я освобождаю тебя от клятвы». Но он промолчал…
Вернулась с рынка мама, всплеснула руками:
– Опять вы, мальчики, за свои стратегии, давайте-ка лучше обедать!
Адриан Соль строго посмотрел на дочь: ни слова. И она кивнула, улыбнулась через силу, хотя обмирала от ужаса.
– Ты представляешь, этот балбес собрался в поход! – преувеличенно бодро воскликнул магистр. – Вспомнил о традиции предков! Сегодня же отправляются!
– Райли, мальчик, зачем ты затеял эту глупость? – удивилась Марта.
– Да не волнуйся, мам, – услышала Эвелина свой веселый голос. – Мы недалеко! Прогуляемся по ближайшим селам и вернемся.
– Ох, дети! Смотрите, одевайтесь теплее.
Уже во дворце Эви умоляла отца дать им хотя бы сутки на сборы.
– Хорошо, – неожиданно легко согласился магистр, и не успела мейджи воспрянуть духом, добавил: – Но не могу обещать, что утро следующего дня Райли не встретит в стенах Каззара. У Магистериума свои способы отыскивать одержимых.
И вот теперь они с Рауларом брели навстречу своей судьбе. Либо они соберут все артефакты и смогут вернуться, либо… Об этом думать не хотелось.
Райли возвратил ей флакон с настойкой полыни.
– Не комары, а звери, – улыбнулся он, помолчал и добавил: – Прости, морковка, что втянул тебя во все это…
– Я спасу тебя, Райли. Обещаю, спасу!
Солнце зацепило краем верхушки сосен. Первый день похода, больше напоминающего бегство, подходил к концу. У Эви с непривычки ныло все тело: неудобная обувь натерла мозоли, спину ломило под тяжестью мешка, саднили расчесанные укусы на руках – некоторые кусачие твари атаковали, несмотря на настойку полыни, а на отражающие заклятия мейджи не хотела тратить резерв. Мало ли зачем может понадобиться магия двум одиноким путникам в чаще леса…
Чем сильнее сгущались сумерки, тем тревожнее становилось на сердце. Одни за много километров от дома… Отец проложил на карте дорогу к границе Верикии, большая часть ее проходила вдалеке
