Только моя радость от уединения была мимолетной. Тут дикий холод. Моя одежда — порванные джинсы и легкий свитшот, тоже уже изрядно продырявленный за время пребывания в казенных стенах, мало спасали. Минут через тридцать, я уже кидалась на решетку, молила меня выпустить. Тело леденело, кровь застывала в венах, превращалась в лед. Я не могла думать, сидеть, металась по клетке, в отчаянной попытке согреться. Приседала, отжималась, прыгала. На время эти действия помогли, но вскоре я выдохлась, и холод с еще большим остервенением стал атаковать меня.
Не знаю, сколько прошло времени. Я сижу, обняв себя за колени, укутавшись замызганной простыней, зубы отбивают чечетку. Руки и ноги так замерзли, что я перестала их чувствовать.
— Здравствуйте, Анжелика Александровна, — голос адвоката в этот момент показался мне спасательным кругом.
— Вениамин Дмитриевич, как хорошо, что вы пришли! — поднимаю голову, язык еле шевелится, кажется, примерз к небу. Не узнаю свой голос, но продолжаю говорить. — Тут ужасно холодно! Они нарушают мои права! Даже если я подозреваемая, то я все равно человек! С людьми так нельзя! Пожалуйста, решите вопрос!
— Так я как раз и пожаловал с новостями, — улыбается, а глаза колючие, жесткие. От его взгляда становится еще холодней. — У вас один шанс избежать незавидной участи. Поверьте, теперешние ваши условия это только начало.
— Что значит начало? Вы ведь как адвокат должны отстаивать мои права? Серж говорил вы лучший! А тут явные нарушения! — меня колотит, начинается истерика.
Я так хочу просто согреться. Силы на исходе. Не смогу. Не выдержу больше.
— Тебе, — внезапно переходит на ты, — Я ничего не должен, — скалится, и от одного этого оскала мне становится страшно.
Омерзительная догадка пронзает мозг. Я гоню ее прочь, но она все сильнее атакует. Они хотели денег? Я подписала и теперь не нужна… Неужели Серж мог так поступить? Нет. Не верю! Только не мой Серж! Сразу вспоминаю, как он ухаживал. Наши свидания переполненные нежности и романтики. Хватаюсь за воспоминания, отгоняю черные мысли.
— Вам… оплатили работу… вы обещали помочь… — теряюсь, я в панике, мысли путаются. Еще и этот холод, он сковывает, замедляет все процессы.
— Ты влипла по уши. За сына Максимовски тебя тут сгноят. И не надо петь мне про права. У тебя их нет. Считай, суд состоялся — приговор пожизненно. И уж поверь, то что сейчас с тобой происходит, покажется раем. Не знаешь, как ломают людей? Скоро на практике прочувствуешь, — он говорит все эти вещи с садистской ухмылкой. Даже не сомневаюсь, испытывает какое-то извращенное наслаждение от каждого произнесенного слова. — Но ты можешь значительно улучшить свое положение…
— Предложите мне написать чистосердечное? — снова в голове всплывают просмотренные ранее фильмы. — И надеяться на смягчение приговора?
Я понимаю, что реальность, очень сильно отличается от увиденного на экране. Но других знаний у меня нет.
— Без разницы, — смотрит на меня как на таракана, которого безумно хочется раздавить подошвой начищенного до блеска ботинка. — Ты уже виновна, по умолчанию. Никого не интересует твой лепет. Скажу больше, какой бы приговор ни вынес суд, ты больше никогда не выйдешь.
— Что вы за адвокат, если говорите как прокурор, даже хуже?!
— Это реальность. А вытирать тебе сопли никто не будет. Я, наоборот, одолжение тебе делаю, объясняю твое положение и не пичкаю несбыточными надеждами.
— Одолжение?! — мои глаза округляются. — Я полагаю, мне следует отказаться от ваших услуг.
— Тебе следует заткнуть свой ротик, — делает шаг ближе к решетке, не говорит, а с ненавистью выплевывает слова, — И ловить каждое мое слово, потому как только я могу обеспечить тебе хоть какую-то жизнь.
— И то же вы предлагаете? — фыркаю.
— Есть возможность тебя вызволить, да еще так, что никакой Максимовски до тебя не доберется, — лицо его смягчается, на губах появляется противная улыбка. Хотя Вениамин наверняка считает ее обаятельной.
— Предлагаете мне бежать? — я говорю иронично, но по его лицу понимаю, что попала в точку.
— Да. В кратчайшие сроки ты можешь покинуть столь неуютные стены. Но…
— Жить в бегах? Я хочу оправдания. Я ничего не совершила! — слабо представляю, как смогу существовать вечно прячась от полиции. Беглая преступница, что меня ждет?
— Не в бегах, дорогуша. Тут тебя из-под земли достанут. А дальше… кхм… лучше тебе не знать… что с тобой сделают дальше… Потому сразу покинув эти стены, ты отправишься в Шантару. Слышала о такой стране? — его голос стал приторно-сладким.
Я открыла рот и закрыла. Потом снова открыла и не смогла выдавить из себя ни звука. Шантара… слышала ли я? Одно это слово наводит ужас. Это тот кошмар, который у всех на устах. Но когда ты слушаешь истории об этой стране, ты содрогаешься, вздыхаешь, и радуешься, что это тебя никогда не коснется.
Шантара — восточная страна оборотней. Другой мир, жестокий, кровавый, со своими кощунственными законами, где вовсю процветает рабство. Там правят оборотни, утратившие человеческие качества, дикие, безжалостные звери. Их страна обособлена, закрыта.
Хотя по телевизору я часто слышала истории, как девушки добровольно едут туда, позарившись на несметные богатства оборотней. Продают свое тело. Соглашаются на разные гнусности. Но ничего кроме смерти, или такой жизни, что куда хуже смерти они не получают.
Память тут же подсовывает мне истории, одну страшнее другой. Я забываю про холод, меня трясет от ужаса. Может это шутка такая?
— Вы… вы… в своем уме? — встаю, на негнущихся ногах иду к решетке. — Вы же это несерьезно?
— Вполне серьезно, — пожимает плечами, как ни в чем не бывало. — Шантара твой шанс на спасение. Там тепло, всегда солнце, не бывает холодов, — тут он начинает говорить, как тур агент, намеревающийся продать мне путевку на отдых.
— Нет! Об этом не может быть и речи! — мотаю головой. Впервые мне хочется ударить человека. Вот что пробуждает во мне этот адвокат. — И я отказываюсь от ваших услуг. Найду себе другого адвоката!
— Позволь уточнить, на какие шиши? — смеется, словно я рассказала, невероятно смешной анекдот.
— У меня… — и тут я замолкаю, падаю на бетонный пол.
Перед глазами вырисовывается вся жуткая картина предательства. Не верю. Не хочу верить. И в этот момент Шантара не кажется мне таким кошмаром. Это все далеко. А настоящий ужас происходит тут, вместе с осознанием. Они все спланировали. Серж… неужели он мог?
— Вы украли мою жизнь! — кричу, впившись заледенелыми пальцами в прутья решетки. — Я хочу видеть своего мужа!
В душе еще теплится слабый огонек надежды, что он не мог вот так… только он гаснет с каждой секундой, превращаясь в пепел.
— Он не желает даже слышать твоего имени, — издает ехидный смешок.
— А мои деньги он пожелал присвоить? Так пусть хотя бы вернет мне свободу! — все больше не осталось иллюзий. Нет слез. Есть только острая боль, пронзающая все тело. Ощущаю, как внутри все замерзает, как холод становится частью меня.
— Это компенсация за моральный ущерб. Забудь. Смирись. У тебя больше никогда не будет свободы, — он теребит кольца на своих пальцах, смотрит насмешливо. Знает — я в его власти. — Но… есть выбор, гнить тут, или все же жить.
— Выбор? Ты предлагаешь мне рабство? Добровольно стать вещью чудовища!
Кольцо мук сужается. Ведь им мало просто забрать деньги. Они добивают. Радуются моим страданиям.
— Пристроим тебя к какому-то оборотню, — довольная улыбка не сходит с его губ, — А дальше все зависит от твоих умений. Хотя… — окидывает меня таким взглядом, словно я мусор под его ногами, — Тут еще доплатить придется, чтобы кто-то взял.
— Что бы взяли для чего? Для телесных… гадких… — даже не могу подобрать подходящего слова. Как представила, нет, по факту я этого даже представить не могу, — контактов…
Я берегла себя для единственного. А сейчас, мне предлагают отдать свое тело в пользование оборотню.
— Ой, — смотрит с презрением, — Давай посмотрим правде в глаза, ну кому ты нужна? Тут-то желающих не нашлось. А там…ну скажем так… другие стандарты и вкусы. И даром твои прелести никому не нужны, — морщит нос. — Как рабочая единица, возможно, если постараться, кому-то сгодишься.
