— Как ты забрал его? — я едва могла говорить, вытирая слезы дрожащими ладонями и ощущая кровь Варга на своих руках, поражаясь тому, сколько сил и боли нужно было стерпеть, чтобы говорить об этом сейчас.
Даже спустя столько лет.
Не срываясь на крик и не пытаясь разнести кабинет, потому что было больно… чертовски.
Адски.
Немыслимо.
Больно даже мне.
— Вместе с Бьёрном и парой своих друзей, которые остались рядом со мной, я выкрал брата. Единственным, кто пришел мне на помощь, был Алексей-старший. Глава русского квартала. Он был другом отца. В то время он еще не обладал такой властью, как сейчас, но уже имел достаточно связей. Он официально усыновил Ромку и добился того, чтобы забрать его к себе домой до тех пор, пока я не заработал денег, чтобы снять жилье и забрать брата к себе в лучшие условия, чем были у меня до этого.
— Те люди, которым ты отрубил головы… Это были они?..
У меня язык не поворачивался сказать о них, но Варг всё понял и молча кивнул, а я больше не могла выдавить ни слова.
Я даже его лица не видела сквозь пелену слез.
Только молча положила еще одну кровавую салфетку в стопку к тем, что уже лежали на столе, и так же молча вышла из его кабинета.
А потом рыдала в каюте, забравшись в ванну.
Рыдала и никак не могла успокоиться.
Меня разрывало на части изнутри от человеческой жестокости.
От этой чудовищной боли, которая перевернула две невинные жизни, одну сломав на корню, а вторую сделав настолько жестокой, что до сих пор не верилось, что в Варге осталось хоть что-то человечное.
От жалости к себе, что, позволив себе быть отзывчивой, я оказалась в этой чудовищной ситуации, выхода из которой не было.
От холодного осознания того, что больше я ничего не смогу сделать и нужно опустить голову и смириться с тем, что мир никогда не станет прежним.
Больше я не сдерживалась.
Кричала и выла, ударяя здоровой рукой по ванне.
Выплескивала всю боль, обиду, горечь, страх… Всё, что кипело и горело во мне и вот теперь превращалось в пепел, который развевался по ледяной земле Варга, где не было ничего живого.
В мире, где был только он и эти жестокие правила, жить по которым мне нужно было научиться.
Только валькирия во мне расправляла крылья, подобно фениксу, что возрождается из пепла.
Это она заставляла меня подниматься вновь и вновь с колен, стараясь отыскать в этой жизни то, ради чего я еще могла бы жить, сколько бы времени мне ни было отведено.
Именно поэтому спустя пару часов я сидела в холодной ванне, глядя в светлый потолок, больше не пытаясь прятаться от холода, который медленно, но упрямо и верно пробирался в маленькое помещение.
Теперь я не боялась его.
А принимала как есть.
Закрыв глаза, я чувствовала, как он обнимает меня своими призрачными руками и легко целует пульсирующую от боли рану, принося облегчение, на которое я даже не рассчитывала.
И пусть кожа покрылась мурашками, не желая отдавать тепло, но холод заставлял собраться и действовать.
Идти дальше только вперед, не опуская головы.
Он не давал ни единого шанса упасть и позволить смерти и боли забрать тебя с потрохами, собирая колючими губами дрожь моего тела.
Его крылья были из чистого льда и не давали взлететь вверх, но они надежно держали меня у земли, сбрасывая лишние надежды и мечты, которым не дано было сбыться.
Отныне это был и мой мир тоже.
Холод учил меня быть осторожнее, умнее, не принимать поспешных решений, но не отбирал того, что еще осталось в сердце, — веры в то, что в людях еще может быть что-то хорошее…
Я не собиралась ложиться спать.
Просто не смогла бы сделать это, боясь, что под веками увижу маленького Ромку, чья жизнь была сломана так жестоко и неожиданно.
И даже Варга… длинного худого подростка с голубыми глазами, которого медики доставали из снежного сугроба, полного его крови.
Вместо сна я снова облачилась в свой уже любимый белый костюм и угги и вышла из каюты, направляясь только вперед и вверх.
На этажи, где могла встретить викингов.
Я уже поняла, что они спали как-то по очереди, всегда были те, кто разгуливал по Чертогу независимо от времени суток.
— Ты почему не спишь, русская? Рука болит? Позвать дока?
Один из викингов как раз шел по каким-то своим делам, когда я почти влетела в него на повороте.
Имен я не знала.
Но некоторых уже различала по внешности.
Странно, что он не был зол тем, что увидел меня на этом этаже.
Не попытался повысить голос и не начал выгонять меня.
Только смотрел пристально, словно пытался понять, что я опять замышляю.
— Как мне найти комнату Художника?
Честно говоря, я думала, что мужчина только выпучит глаза и отправит меня в свою каюту коротать ночь дальше.
Но вместо этого он только кивнул в ту сторону, откуда я и вышла:
— Он в тех же каютах, что и ты, только немного дальше.
— Мы с ним на одном этаже?
— Да. Отсчитай от своей комнаты шесть вдоль коридора, там его и найдешь.
— Спасибо, — скованно кивнула я в ответ, ощущая его взгляд до тех пор, пока не свернула за следующий угол, отправляясь снова вниз и вдоль по коридору, как мне только что сказали.
Подумать только, Джо был рядом!
А я-то считала его статус в мире викингов каким-то недосягаемым и особенным.
Но теперь понимала, что все эти каюты, которые были закрыты, стали местом заключения или попыток жизни для остальных игроков.
Открыты каюты были только у меня.
И Джо.
Лишь в этот момент я подумала, что все уже должны были спать, скованно остановившись и замирая, потому что неожиданно услышала музыку.
Нет, она не доносилась сверху, пока бар работал.
Она шла из каюты Джо, куда я осторожно заглянула, приоткрывая тяжелую железную дверь и понимая, что не одна я не сплю этой ночью.
А еще теперь я увидела собственными глазами, отчего Джо все называли Художником.
Дело было вовсе не в большом количестве татуировок на его теле.
Вся его каюта была сплошь в рисунках.
Невероятно красивых, детальных.
Некоторые из них были цветные, но большинство — графические, черно-белые.
Словно эскизы татуировок.
— Эльза? — он широко улыбнулся, когда увидел меня в проеме двери, снимая с себя наушники, откуда лилась музыка. — Входи! Рад видеть тебя.
Я скованно улыбнулась ему в ответ, но вошла не сразу.
Сначала быстро и не без удивления рассматривала место его обитания, вдруг снова подумав о том, что говорил Варг про те деньги, которые мы якобы зарабатываем на играх сами.
И которые можем тратить на свое усмотрение.
До этого момента его слова казались мне если не ложью, то явным и очень напущенным преувеличением.
Я могла бы поверить в то, что его ледяное сердце не дрогнуло, как и рука, когда он знатно раскошелился на «подарки» для меня и Саши.
Но чтобы он вот так же одаривал Джо… Это явно было не из разряда существующей реальности.
И пускай в его каюте было так же прохладно, как и в моей, здесь было черное постельное белье, мольберт для рисования, бесчисленное количество каких-то тюбиков явно с краской, кистей и прочих принадлежностей для рисования.
А еще самый настоящий телескоп!
Что уж говорить про плеер и не самые дешевые наушники!
— Снова не спится? — Джо подошел ко мне сам, открывая дверь шире и тем самым приглашая в его каюту, которая выглядела настолько жилой, что напоминала комнату обычного современного мужчины с уклоном в любимое хобби.
— Есть немного, — пробормотала я, входя и замечая, что Джо оставил дверь открытой, а сам сел на край кровати, глядя на меня, как всегда, спокойно и тепло.
Уму было непостижимо, как при своей уравновешенной и такой стабильной психике он когда-то решился покончить с собой.
Или как он попал в это место?
— Очень красиво, — я опустилась на мягкий стул по типу компьютерного, который здесь тоже оказался явно по желанию мужчины, с интересом рассматривая множество замысловатых рисунков на столе.
