отклонил голову и смотрел на море. Учить девушку такой магии было преступлением, но это его не беспокоило. Он совершал преступления хуже. Но на ее обучение уйдет время. Даже если у нее был талант от природы, требовалось время.
— Ты не можешь держать ее тут, — прошептал он. — Не можешь. Не должен. Это опасно.
Дева Шипов. Она была тихой прошлой ночью, скрывалась в своем темном королевстве. Но это означало лишь одно: она готовилась. Готовила себя, собирала силы для мощной атаки.
Когда нападение произойдет, будет ли он готов?
Если ему будут помогать… если в боях ночью у него будет поддержка…
Соран резко встал, тряхнул мантию и накрыл капюшоном голову. Пора было покончить с глупыми мыслями. Девушка не могла остаться, он не мог ее учить. Было так просто. Он оставит ее на несколько дней, а потом отправит туда, откуда она прибыла. Пока не поздно.
С решимостью в груди Соран пошел по краю утеса, направился к следующему камню защиты. Он должен был осмотреть их все до заката.
4
— Здравствуй, большая груда камней, — Нилла убрала волосы с лица. — Я вернулась.
Стоя у калитки, она смотрела на заросший сад Дорнрайса, уродливый и трагичный, как она и помнила. Когда-то красивые изгибы были скрыты морем мертвых кустов с шипами.
Нилла поежилась, ее мутило. Теперь она знала о Деве Шипов и невольно гадала, могли ли эти сплетения шипов быть работой носрайта. Маг Сильвери говорил, что она не могла порвать оковы и появиться в физическом мире. Пока что. Но могла ли она влиять на реальность сильнее, чем он думал? Маг не был всеведущим.
Но он уверял ее, что дом был безопасен днем. Нилла смотрела на солнце, яркое на холодном небе. Еще даже не был полдень. У нее были часы безопасного исследования впереди. И что еще ей делать днем, пока маг ходил по острову по своим делам? Стоять в поле и привлекать гарпенов?
Крутя золотое кольцо на большом пальце, Нилла встряхнулась и пошла вперед. Несколько дней прошло с ее прошлого визита в большой дом, но она помнила путь среди веток, узкую тропу, ведущую к двери кухни сбоку. Дверь легко открылась, уже привыкшая к ее визитам.
Она скользнула в темную кухню, закрыла за собой дверь, чтобы закрыться от холода. Странно, как она привыкла к этому за пару дней. Она знала план кухни неплохо. Просторное место легко могло уместить небольшую армию поваров, помощников и посудомоек.
Она шла среди столов и печей с уверенностью, направляясь к буфету. Каждый день в корзинке появлялась свежая буханка хлеба, Нилла зависела от этой магии и ценила ее. Но… это все было очень странно.
В первый день в Роузварде она заглянула в банкетный зал и увидела пир на столе, все было испорчено. Почти весь дом поддался гниению. Но в буфете всегда был свежий хлеб и другие новые предметы на полках. Сильвери чарами защитил запасы перед его изгнанием? Но в этом не было смысла, он не ходил за припасами за пятнадцать лет, пока она не прибыла сюда. Кто-то еще зачаровал буфет? Король-фейри, который проклял его?
— Тайна, — прошептала Нилла. — Еще одна тайна.
Не важно. Хлеб был свежим, и это было для нее важно. Но перед тем как уносить мешок припасов, у нее была еще работа.
Пора было поискать новое платье.
Покинув кухню, она поднялась по лестнице на первый этаж дома. Ей нужно было проверить комнаты слуг. Она была девкой с улицы Драггс, она не должна была лазать в шкафах леди, которые жили в этом доме.
Но почему нет?
Слабо улыбаясь, Нилла поспешила по коридорам к главной лестнице. Она была в Дорнрайсе дважды, но мама учила ее быстро запоминать план любого дом, куда она входила. Это было почти инстинктивным, она не могла забыть, даже если пыталась.
Она нашла лестницу со столбиками, вырезанными в виде уродливых виверн, из пастей которых лились розы и лозы. Они напоминали ей синюю виверну в маяке, она показала им язык, пока приближалась.
Она опустила ногу на первую ступеньку, замерла. Спину покалывало, волоски встали дыбом.
Нилла облизнула пересохшие губы. А потом медленно повернулась и посмотрела на темное место на стене, где поблескивала пара портретов в золотой раме. Света в зале не хватало, чтобы увидеть их четко, ветки снаружи закрывали окна. Но это было не важно. Она ощущала пристальный серый взгляд на себе с портрета слева.
Соран Сильвери. Каким он был когда-то.
Нилла попятилась от лестницы и прошла по залу, двигаясь к портрету почти против своей воли. Она вглядывалась в тени, пытаясь различить черты того лица. В полумраке было проще увидеть сходства между этим юношей и мужчиной со шрамами, которого она узнала за последние дни. Челюсть была той же формы, квадратная и сильная, глаза над высокими скулами были такими же. Он выглядел привлекательно — красивый, но все еще мужественный.
Конечно, портрет мог быть идеализирован. Нилла скрестила руки и приподняла бровь. Богачи платили художникам, чтобы их сделали лучше. Юный Сильвери мог быть нескладным и кривым, мог и не быть похожим на юношу, глядящего на нее с картины.
Она в этом сомневалась.
Ей было не по себе от его взгляда, она повернулась ко второму портрету. Хоть она заметила его в прошлый раз, когда была в Дорнрайсе, она была увлечена первой картиной, Но сейчас свет падал так, что второй портрет был освещен лучше, хотя все еще в тени, так что четко видно не было.
Там был другой юноша. Похожий на первого, если честно. Насколько, что их можно было принять за одного. Но морщины вокруг глаз мужчины указывали на смех, он казался приятнее другого, который выглядел гордо. И… Нилла склонила голову и прищурилась. Что-то в изгибе рта мужчины и блеске в глазах говорило о насмешке, не веселье. Он был не менее гордым и мелочным, чем юный Соран Сильвери. Он мог быть и жестоким.
Нилла отпрянула на шаг, ощущая, что ей хватило взглядов юношей. Она отвернулась от них, поспешила
