нарядов, что разноцветным ворохом были свалены на постель.
— Вот, — глухо пробормотала девушка, — то, что надо! Не так вычурно. как остальные, но не так убого, как платье, что ты принесла мне раньше… Помоги зашнуровать, а то в халате я чувствую себя глупо… Нэйл? Ты где?
Она нетерпеливо зашуршала одеждой. Двэйн прикрыл за собой дверь, тихо подошёл и потянул концы шнуровки на её спине. Эйлин чуть выше приподняла волосы, другой рукой разглаживая юбку сдержанного, расшитого тонким цветочным узором платья. Упругие локоны едва касались её шеи, пушистые прядки вокруг головы золотились в вечернем свете.
Наконец Эйлин перестала возиться с одеждой и глянула в зеркало.
— Ой! — она отшатнулась, выдёргивая из пальцев Двэйна шнуровку. — Я думала, это камеристка!
— Ну вот, я почти закончил. Придётся снова затягивать…
Двэйн взглянул на девушку через отражение.
— Вообще-то это неприлично. Выйди! — нахмурилась она.
И чего так разволновалась? Ему приходилось видеть её в более неподобающем виде. Но, наверное, именно в этом моменте было что-то доверительно-близкое. Слишком.
— Постой, я не хотел говорить тебе при служанке. Она наверняка обо всём доложит принцу Рошину… — Двэйн примирительно улыбнулся, понимая, что это вряд ли поможет, если Эйлин решит разразиться вулканом. — Дело в том, что тот ритуал в храме пошёл не совсем так, как нужно. Тем более его прервали. И теперь получается так, что ты моя жена.
Прозвучало странно, надо признать. Глаза девушки мгновенно округлились.
— Что значит, жена? — подозрительно уточнила она.
— То и значит. Как будто ты не знаешь, что означает слово “жена”.
Двэйн пожал плечами. Эйлин двинулась на него, придерживая так и не зашнурованное платье одной рукой.
— Вот так — случайно получилось? Ты это нарочно задумал? — её голос всё больше наполнялся яростью. — Нарочно, да? И меня обманул, чтобы я согласилась участвовать в этом…
— Нет, я только хотел забрать рысь. И всё. Но так вышло, что наша кровь смешалась — ведь я был ранен. Но не волнуйся. Об этом не знает никто, кроме некоторых доверенных лиц. И Тиэрнан не узнает, пока мы не разберёмся с твоим Хаосом, — Двэйн старался говорить тихо, хоть это и было сложно. — Возможно, для этого нам придётся замкнуть брачную связь. Но, думаю, есть и другие способы…
— Замкнуть? — прошипела Эйлин, схватила с кровати платье и со всей силы швырнула в него. — Замкнуть, это значит… замкнуть, да?
Она хлопнула ладонями друг о друга. Её щёки раскраснелись уже не только от злости, но и от смущения. Двэйн на миг задохнулся в ворохе атласа, отбросил его от себя, но в него тут же прилетел следующий пышный наряд.
— Прекрати! Если понадобится, это придётся сделать!
— А как же моя жизнь? — Эйлин обвинительно развела руками. — Кажется, жёны тёмных мрут, как мухи? Или тебе всё равно? Циничная ты…
Она загребла оставшиеся пару платьев, и, пыхтя кинула в Двэйна снова. Но они оказались слишком тяжёлыми, чтобы долететь. Поэтому, наверное, в ход пошла туфля, а сразу следом за ней — вторая. Устав от обстрела, Двэйн выстроил перед собой магический щит — шляпная коробка, ещё пара туфель и даже корсет, ударились в него и осыпались на пол. Эйлин наконец осталась обезоружена.
К счастью, своей магией она так и не воспользовалась. Видимо, боялась последствий.
— Только подойди ко мне, Двэйн Ардер! — она смахнула со лба прилипшие к нему прядки. — Если ты не найдёшь способ решить эту… проблему — её решу я. Своим способом. Все вы жулики! Как вы меня утомили! Один ходит — намекает, другой ходит…
Двэйн в пару широких шагов настиг её, сгрёб в охапку и закрыл рот поцелуем. Эйлин завертелась, пытаясь вырваться, но её рвения хватило ненадолго. Она возмущённо замычала, но пытаясь вдохнуть, только позволила Двэйну больше. Ещё какая-то пара мгновений — и девушка выбилась из сил. А может — смирилась. Её губы расслабились, стали мягче и податливей.
Хорошо, если бы это не была ловушка…
Двэйн дождался, когда она угомонится окончатльно и отпустил её — раскрасневшиеся и ещё немного сердитую. Она сразу отвела взгляд, отвернулась прижимая ладонь к щеке.
— Я просто хотел быть честным с тобой. И я помню об опасности, что тебе грозит, поэтому сам заинтересован в том, чтобы ритуал не был завершён. Более того, никто пока не должен знать. Для остальных всё как обычно. Ни Хаоса, ни связи между нами. Я поговорю с его величеством. И скоро тебя отпустят.
Он пошёл к двери, и успел услышать, как Эйлин тихо бросила ему вслед:
— Лучше бы мне тебя вообще не знать!
Есения/Эйлин
— Нет, ты видел?! — возмутилась я, когда Двэйн Ардер вышел. — Ты вообще слышал его?!
Каких усилий мне стоило не сказать это вслух, знал только Гугл. Он появился передо мной и, усевшись на край ширмы, флегматично окинул взглядом беспорядок в спальне.
“Прогресс”, — выдал он наконец.
— Что? — я едва услышала его сквозь звон панических мыслей в голове вкупе с самыми разнообразными бранными словами, которые отныне претемнейший будет носить, как медали.
“Прогресс, говорю, — птиц похлопал крыльями, и по комнате пронеслась волна горячего воздуха. — Ты не попыталась его сжечь! И даже платья уцелели. Видимо, Хаос и правда теперь под частичным контролем Тьмы, которой с тобой поделился… муж”.
Последнее слово он выдал так отчётливо и едко, что у меня даже глаза защипало.
— Ещё раз так назовёшь его и…
“Перья мне выщипаешь? — спокойно прервал меня филин. — Встань в очередь! Но против факта не попрёшь — я своими ушами всё слышал. Так что придётся теперь тебе с этим жить”.
— Жить — это звучит так издевательски, если вспомнить, что жёны тёмных не выживают, — я плюхнулась на постель, не торопясь собирать раскиданные вокруг наряды. И тут задумалась. — Нет, возможно, в других обстоятельствах, можно было бы взглянуть на это по-другому…
“Прогресс!” — вновь ухнул Гугл.
Я проигнорировала его замечание и продолжила:
— Однако что есть, то есть. Но тебя, как и Двэйна Ардера это, кажется, совсем не волнует? Он сам что-то решил и только поставил меня в известность! Как будто речь о какой-то формальности! — пришлось перевести дух, чтобы справиться с накатывающим на меня волнами негодованием. — Да и не моё это тело, как я могу им распоряжаться? Вряд ли Эйлин планировала стать женой кого-то из этих… Тем более — умереть в расцвете лет.
У меня совсем не осталось цензурных слов, чтобы дать точную оценку поведению тёмных. А в особенности — одного из них.
“Справедливости ради… Пока
