обернулась. Глаза вспыхнули золотом, отчего еще выразительнее стали нечеловеческие вертикальные зрачки.
Эль вовремя метнулся в сторону, в небольшую нишу в стене тоннеля. Лопатки вжались в прохладный песок, а сердце забилось так гулко, что казалось, змея вот-вот услышит. Нельзя, нельзя попасться раньше времени. Сначала нужно выяснить, где скрывается Кеннет.
Змея спешила. И вскоре впереди показался факел на стене и тяжелая дверь. Агата занесла руку, собираясь постучать.
Эль налетел сзади. Стремительно. Бесшумно. Ни шанса среагировать. Агата не успела опомниться, как оказалась вжата спиной в дверь. А к шее прижалось острое лезвие.
– Кеннет здесь? – спросил Эль одними губами. – Не дергайся, и я не трону…
Агата даже не послушала. Она напряглась, изгибаясь всем телом. С неженской, нечеловеческой силой цепкие пальцы перехватили запястье. Неосторожно. Так, что от когтей кровь окрасила рукав. Эль зашипел, стараясь не выронить кинжал.
Боль отвлекла. Не дала заметить подлянку. Агата же хитро изогнула кончик хвоста, ударяя по лодыжкам.
Эль пошатнулся от неожиданности и через секунду уже оказался спиной на песке. Кинжал отлетел в сторону. А шею обожгло болью от острых клыков, которые внезапно выросли под губой Агаты. Перед глазами сразу поплыло. Как через туман, Эль увидел, что распахнулась дверь. Кеннет выскочил из комнаты недовольный, в расстегнутой рубашке и со встрепанными светлыми волосами.
– Демоны здесь! – метнулась к нему Агата. – Нужно уходить!
– А этот… – Кеннет смерил взглядом Эля и, судя по выражению лица, еле сдержался, чтобы не пнуть носком сапога.
– У него в крови мой яд. Он сейчас слаб, как котенок.
Эль напрягся всем телом, силясь хотя бы шевельнуться. Перед глазами все расплылось. Он поморщился, ненавидя себя за беспомощность.
– Все равно лучше подстраховаться, – нехорошо усмехнулся Кеннет, склоняясь над Элем.
Эта комната отличалась от остальных залов. Похоже, спальня. Низкая круглая кровать без изголовья, полупрозрачный полог над ней и множество подушек с золотистыми кисточками. В подсвечниках тускло мерцали огоньки свечей. На полу, прямо на песке, был брошен узорчатый ковер.
На него Кеннет и швырнул Эля, как тряпичную куклу. Тот зашипел от унижения, силясь встать. По телу пробежала мерзкая дрожь, стоило попробовать напрячься. Изо всех сил Эль приподнялся на руках, щурясь в отчаянной попытке сфокусировать зрение.
– Развлекайся, милая, – усмехнулся кому-то Кеннет.
Хлопнула дверь. Повернулся ключ в замочной скважине. И только тогда Эль увидел тонкий девичий силуэт на кровати. По изящной фигуре струилось тонкое, почти прозрачное платье. Поблескивая золотом, оно облегало тонкую талию и стройные ноги. Девушка легко соскользнула на пол, видоизменяясь, превращаясь наполовину в змею. Теперь платье, казалось, перетекало сразу в хвост, такой же золотистый.
Эль зажмурился, после резко открывая глаза, пытаясь прояснить хоть что-то в сознании.
– Уже укусили? Жаль… можно было поиграть дольше, – хрустально рассмеялась змея, подползая ближе.
Кончик хвоста почти нежно скользнул по укусу на шее. Эль поморщился, дернулся, но уже без толку. Тело ослабело, стало тяжелым и неповоротливым. И легко попалось в ловушку из колец сильного хвоста. Змея обвилась вокруг, приподымая. Она и Эль оказались лицо к лицу.
«Меч… нужно выхватить меч…» – даже мысли стали вязкими.
– Ты же знаешь, что Змеи показывают только правду? – улыбнулась девушка.
Она потерлась о него, как ласковая кошка. Эль дернулся, но ничего не смог сделать, спутанный по рукам и ногам.
– Не дождешься… не поверю, – пусть едва слышно, но прорычал он, не узнавая собственный голос. – Ни единому твоему слову.
– А зачем мне говорить? – тихо и кокетливо рассмеялась змея. – Я просто покажу тебе все. Твое будущее.
Ее губы почти невесомо скользнули по шее Эля. А кончик языка подобрал капельку крови из укуса. Золотые глаза довольно вспыхнули, как угли в костре.
Эль напрягся, кривясь от отвращения. Он отвернулся, стараясь не смотреть на змею. Хотя все получалось, как в полусне, как в бреду… Она легко взяла лицо Эля в ладони, заглядывая в глаза. Змея приблизилась. Губы почти соприкоснулись, когда с ее сорвался горячий шепот:
– Она тебя бросит… Твоя жена. Тебя бросит и ребенка… Ты будешь проклят одиночеством до конца своих дней…
Все вокруг поплыло, и перед глазами Эля появилась собственная спальня. Лорейна в чужих объятьях, изгибающаяся так сладко и порочно. Ее смех, низкий и искушающий, полоснул по сердцу, как зазубренное лезвие… А потом Эль увидел девочку с такими же светлыми, как у нее, волосами. Огромные доверчивые глаза блестели. По щекам малышки текли слезы, а подбородок мелко дрожал. «Папа, папочка, она навсегда ушла, да? Мама уже никогда-никогда не вернется?» – в ушах звенел тонкий голосок. Эль видел себя со стороны, видел, как эта девочка хватается за него крохотными ручонками, а он смотрит поверх ее макушки. Опустошенно, потерянно. Как будто у него только что вырвали сердце. Его сердце, его Лорейну.
– Да, моя королева, – пробормотала Лорейна, все так же покорно опустив голову, спрятавшись под длинными светлыми волосами, что рассыпались по лицу.
Я отчего-то чувствовала каждую ее эмоцию, как свою. Возможно, потому что скоро мне нужно было возвращаться в ее тело. Или просто оттого, что после пребывания в нем у нас все эмоции уже были на двоих. Но я ощущала и горечь предательства. И потерю доверия к королеве, почти полную. И рабское желание услужить и не нарушить приказ, что наверняка въелось в кровь Лорейны за долгие годы служения Ингрид. Но я ощущала намного больше, чем нужно было при том уровне отношений с королевой. Острую боль… будто бы лучшая подруга, которой Лорейна верила больше, чем себе, предала ее. Будто бы… переспала с ее мужем, а та увидела это своими глазами. Будто измазала все светлое и трогательное, что оставалось в обезличенной и сухой душе воина Лори, погасила намеренно и жестоко ту единственную искорку человечности в ней. И что самое страшное, Лорейна и не думала сопротивляться. Не думала нарушить приказ или начать бороться за свое тело против самой королевы. Она подчинилась… слепо и бездумно.
Я закрыла глаза и покачала головой, ощущая невероятную жалость к Лорейне. Такую сильную, что слезы наворачивались на глаза. Лорейна была готова на все ради королевы, а та… просто пользовалась ею и вышвырнула прочь, как сломанную игрушку, когда ритуал пошел не так, как они обе рассчитывали.
«Ингрид недостойна твоего расположения, Лори! – хотелось
