Встретила, называется Новый год. А как встретишь, так и проведёшь. И заступиться-то некому. Я шмыгаю носом.
Вот сейчас главное не разреветься. Может, я, конечно, ошибаюсь и зря сдерживаюсь. Говорят, женские слёзы размягчающе действуют на мужчин. Но мама никогда этим методом не пользовалась, и я не буду. Не дождутся.
Делаю глубокий медленный вдох и ещё медленнее выдох, чувствуя, как одна предательница-слезинка всё-таки сползает по щеке. Чересчур много потрясений для одной праздничной ночи. Стиснув зубы, вскидываю голову и молча разворачиваюсь к дверям. Сдерживаю порыв заложить руки за спину, как положено заключённым.
— Куда прикажете, Ваше Сиятельство? — спрашивает один из стражников.
— В гостевые покои, — уже на тон тише говорит Айварс.
— Поближе к вашим или подальше? — в голосе стражника помимо подобострастности некий намёк.
И он мне, ой, как не нравится.
— Подальше, — отвечаю я вместо Его Сиятельства, — и чем дальше, тем лучше.
Мне мерещится приглушённый драконий рык, но оборачиваться я не собираюсь чтобы проверить, кого так разбирает. И так догадываюсь. Ну и не забываю, что мужчина за моей спиной голый.
До моих ушей долетает голос Вальгарда. Говорит он тихо, издали не разобрать, но как только замолкает, Айварс наконец определяется с местом моего заточения:
— В покои с зелёными кристаллами. И двойной пост у двери.
Слово «покои» звучит не так страшно, как подвал или пыточная, но я всё равно понимаю, что расслабляться рано.
— Ну, поздравляю, Ваше Сиятельство, — на этот раз брюнет говорит громко, и я даже притормаживаю, чтобы услышать, с чем именно он поздравляет своего то ли Владетеля, то ли всё-таки друга. У парня помолвка расстроилась, сюртучок, явно дорогущий, пострадал. Вроде как радоваться нечему.
Особое любопытство вызывают насмешливые интонации. Вальгард словно бы подначивает князя.
Но мы уже выходим в коридор, и страж, идущий сзади, плотно прикрывает дверь. Жаль. Ведь наверняка и моё появление обсудят. А также, что со мной дальше делать. Хотелось бы быть в курсе.
Глава 8. Столкновение в галерее
Несмотря на все мои переживания, я не могу не восхититься красотой дворца, в котором оказалась. Мы идём по длинной галерее с витыми колоннами и высоченными потолками. Чтобы рассмотреть, что там вверху, мне нужно задрать голову до боли в шее. А она у меня всё ещё слегка кружится. Поэтому ограничиваюсь одним беглым взглядом наверх, отмечаю только, что там какие-то фрески, как в соборе.
А, может, это и есть собор? Помолвка не брак, но кто их знает, может драконы все значимые мероприятия проводят перед своим драконьим богом. С другой стороны, в соборах окон не бывает, а тут просто океан дневного света, правда, зимнего и холодного. Значит, время года у нас с ними совпадает.
Осторожно верчу головой, разглядывая, что вокруг меня. С одной стороны от пола до потолка арочные окна. На противоположной стене — портреты мужчин с такими же белыми волосами, как у князя. Необязательно вглядываться, чтобы уловить фамильное сходство: сплошь высокие скулы, жёсткие волевые подбородки, холодные глаза всех оттенков от голубого до тёмно-синего, красиво очерченные губы. Вглядываться-то оно необязательно, но уж очень залипательно. Столько красивых мужчин, даже глубокие седобородые старики выглядят прекрасно. Может, тут этих драконов клонируют?
Попадаются и женские портреты с красивыми дамами.
Вот только ото всех: и от мужчин, и от женщин даже на расстоянии веет ледяным высокомерием. Ну, а чего я хотела? Какую-то человечность увидеть в сильных мира сего?
Вздыхаю, продолжая идти вперёд между своими двумя тюремщиками.
Возле портрета пожилого мужчины я останавливаюсь. В нём есть нечто особенное: истинная власть над миром.
— Это король Ингвар, — поясняет смутно знакомый женский голос. — Ведь именно он твоя главная цель, тварь Хаоса? Разве нет?
Я резко оборачиваюсь: передо мной воплощение Снежной королевы. Именно так я представляла в детстве похитительницу Кая*: прекрасной и холодной. Она такая же, как ледяные дамы на портретах, только настоящая, живая. И в глазах её клубится до ненормальности жгучая ненависть. А поскольку взгляд обращён на меня, нетрудно догадаться, кто её так бесит.
Недолго я в этом мире, а двух врагов себе уже нажила. Князь и вот эта дамочка. Скорее всего она и есть его невеста. Лица её я не видела, а голос не сразу узнала, потому что она сейчас не визжит на эмоциях, а скорее шипит сквозь стиснутые зубы. Ну точно змея, и с чего он тогда обиделся? Я чистую правду сказала.
— Ну так что молчишь, тварь? Как ты так промахнулась? Или решила через сыночка до папаши добраться?
Вот это просторечное «папаша» от холёной дамы в сочетании с перекошенным лицом стервы окончательно вырывает меня из ступора. Я начинаю злиться.
А у меня есть такая особенность в характере: в случае опасности я чаще испытываю гнев, чем страх. Пару раз это помогало избежать неприятных ситуаций. От бешеной кошки даже крупные псы порой шарахаются. Проверено на практике.
Это не значит, что страха нет. Просто он обычно приходит позже, вместе с осознанием.
Но вот не факт, что сейчас сработает именно этот метод. Вероятно, благоразумнее было бы склонить голову и попытаться, проявив покорность, оправдаться. Дескать, случайно, госпожа, и вы, наверное, так же добры, как и прекрасны, помогите вернуться домой заблудшей овечке.
Но вместо этого у меня вылетает:
— Сама ты тварь.
Немая сцена. Застывают все: я от собственной борзости, мои стражники и два амбала за спиной Снежной королевы от неслыханной дерзости.
Благородно-бледное лицо дамы начинает багроветь.
— Наглая дрянь, — шипит она, и переводит взгляд на одного из моих охранников:
— Куда вы её ведёте?
Мои спутники медлят.
— Распоряжения князя не принято обсуждать, — бурчит один из моих сторожей.
— Что-о? — глаза мадам картинно округляются, а голос снова устремляется к высоким нотам. — Да ты соображаешь, с кем говоришь? Через месяц я буду здесь полновластной хозяйкой, княгиней Южного Предела. Ты знаешь, что я с тобой… с вами сделаю?
— Ёшкин кот, — вырывается у меня тоскливое. Вот это я попала: между двух влюблённых, которые оба меня ненавидят.
Хорошенькая семейка у них получится. Говорят, отрицательные чувства объединяют крепче, чем положительные.
— Что ты там говоришь, человечка? — шипит мадам. — Колдуешь? Здесь иномирная магия не работает.
Что? Какая магия? Но молчу.
— Так куда вы её ведёте?
— В гостевые покои, — неохотно сообщает второй страж. — Велено охранять.
— В гостевые? Айварс решил рискнуть и развлечься? — понимающе усмехается мадам, а я возмущённо вскидываю голову.
Ох, как хочется добавить ещё что-нибудь резкое, но как любила приговаривать моя бабушка: «Молчу, характер мягкий». Ага, то-то у неё все по струночке ходили.
— Свадьба скоро, а он…. — мадам осекается, видимо, решив, что ниже её достоинства посвящать слуг в свои пошлые мысли.
Вместо этого она решительно говорит:
— Я её забираю. Керман, Гарин! Ко мне девку! Я из неё всё вытрясу.
— Нет, — вырывается у меня.
Кажется, страх всё-таки берёт своё, и дамочка это отлично улавливает, потому что теперь на её холёной физиономии проступает торжество.
— Не положено, — мрачно заявляет мой охранник. — Мы подчиняемся только Его Сиятельству.
Краем глаза вижу, как согласно кивает второй из моих стражей.
В моей душе теплеет от чувства благодарности к этим людям, верным своей присяге. Да мне сейчас хоть в Зелёные, хоть в Голубые, хоть в Серо-буро-малиновые покои. В любых я буду в безопасности по сравнению с возможностью оказаться в руках этой неприятной дамочки.
Амбалы, стоящие за спиной дамы, угрожающе подаются вперёд, и мои охранники кладут ладони на рукояти мечей.
О, божечки, что сейчас будет? Я нервно облизываю пересохшие губы. Но мадам неожиданно успокаивается.
