подошёл к животному.
— Дайрон сказал мне распрячь Пашу, а потом отвести в стойло и покормить, — стараясь сохранять хладнокровие, ответил я гному.
Один мой щелбан — и эта бородатая мелочь в красной ливрее улетела бы в сторону заката. Но он прекрасно сознавал свою безнаказанность, поэтому с вежливостью не напрягался.
— О-о-о, так ты Пашерона будешь обихаживать. Ну, удачи тебе, гаремник, — хмыкнул Михась. — И не теряй бдительности: не хватало ещё, чтобы кроконь твою красоту попортил в разных местах. Наверное, хозяйка огорчится.
— Буду бдить, — холодно заверил я его.
Махнув мне напоследок рукой, гном куда-то умчался, оставив наедине с животным.
Я смотрел на Пашу, Паша смотрел на меня.
Эта игра в гляделки затянулась надолго, и я не выдержал первым:
— Давай договоримся: никаких фокусов! Не дёргайся, стой спокойно. Позволь мне тебя распрячь. И я дам тебе вкусного мяса.
С мясом животное было согласно. А вот со спокойствием возникли проблемы.
Когда я снимал с него упряжь, бывший крокодил возомнил себя свободной гарпией и брыкался с большим упоением.
Но я оказался крепким парнем, так что победа осталась за мной.
Правда, ненадолго.
Шустрый пацанёнок притащил с кухни ведро с сырым мясом и торжественно вручил его мне — для кормёжки подопечного.
И вот тут возникли непредвиденные трудности.
При виде еды, пусть даже непрожаренной, вспыхнули глаза не только у Паши, но и у меня. Спящий внутри дракон заворочался, желая выпустить огонь и приготовить аппетитный шашлык.
Но кроль воспринял голодный блеск в моих очах на свой счёт.
Учуял во мне пусть дремлющего, но дракона, и пришёл к выводу, что я собираюсь сожрать большого вкусного кролика вместе с закуской из сырой говядины.
Длинные Пашины уши затряслись, как ива на ветру, на морде проступил первобытный ужас, и эта дурная крольчатина ломанулась от меня подальше.
На глазах ошалевшего пацана кроль впечатался в деревянную стену, проломил её, и вдобавок шарахнул по ведру так, что вырвал его из моих рук и нахлобучил себе на голову.
В итоге, когда с громким паническим хрюканьем кроконь вылетел из дыры в стене — с ведром на голове, из-под которого стекали струйки крови и свисали куски мяса, — остолбенели все.
— Он Пашерона скальпировал… — кто-то потрясённо охнул.
— Никого я не скальпировал! — крикнул я, пытаясь догнать паникующего зайца. Тьфу ты, кролика.
— Хочешь сказать, он себе ушами макушку отрезал? — возразили за моей спиной.
У меня возникло сильное желание самолично отрезать ему эту макушку вместе с ушами.
Паша тем временем нёсся диким конём прямо на усадьбу.
Я вспомнил, как он играючи проломил стенку сарая, и с удвоенной скоростью ринулся на перехват.
Но не успел совсем чуть-чуть… Этот дебильный кроль влетел в дом через окно, разбив стекло вдребезги.
Те слова, что донеслись до меня, были мне незнакомы. Но, подозреваю, что цензурных среди них не было.
В доме начался хаос — шум, гвалт, треск. Кто-то вопил, кто-то отбивался от кровавого кролика шваброй.
До Паши дошло, что он выбрал не то место в качестве убежища и вообще ему тут не рады, и рванул на свободу. Разбил другое окно и бешеной ласточкой ломанулся в сад.
Я опять за ним. Кажется, я ему тоже что-то кричал и называл плохими словами.
Кролик чувствовал исходившую от меня агрессию и пару раз оборачивался. Но, видя моё перекошенное в ярости лицо, добавлял скорость.
Поместье было большим и пока ещё зелёным, так что перед Пашей простиралось много места, где можно было бегать и топтать растения.
Поняв, что я не в силах без своей второй ипостаси догнать это неуправляемое существо, мне ничего не оставалось делать, как прибегнуть к радикальной мере — вырубить кролика.
Подобрав с земли камень, я запустил его в кровавую ушастую голову.
Бросок вышел метким: я угодил крольчатине в висок. Сделав в воздухе пару эффектных кульбитов, Паша вырубился расслабленной тушкой. Правда, при этом он попутно снёс колодец и его голова повисла прямо над колодезной шахтой.
А отрикошетивший от его головы камень вдобавок вырубил Михася…
— Ты что творишь, гаремник?! Маньяк недоделанный! — ко мне подскочил взбешённый Дайрон. — Я тебе велел распрячь Пашерона и накормить его, а ты снял с него скальп, погонял по поместью, загнал в дом через окно и попытался утопить несчастное животное в колодце! А Михась тебе чем не угодил, а? — управляющий схватился за голову.
— Так получилось, — пытаясь отдышаться, я просто развёл руками.
Глава 10. Жестокий дракон
Алиса
* * *
Безмятежный сон в объятиях Лекса сменился тревожным. Наяву это было или в дрёме — не знаю, но помню, что меня куда-то несли.
Симпатичный брюнетистый незнакомец бережно прижимал меня к себе и уложил на кровать. Он посидел рядом несколько минут, с нежностью проведя пальцами по моей щеке.
А потом сон принял причудливые формы. Гигантский окровавленный кролик ворвался в окно. Не знаю, что говорят сонники, но, наверное, это плохая примета.
Дико вращая глазами, он тряс головой, и при этом с его головы отлетали крупные куски мяса. Возможно, мозги.
Раздались крики, вопли.
Сидевший рядом со мной брюнет вскочил и присоединился к суматохе, размахивая руками и крича какие-то ругательства.
Кролик то ли улыбнулся, то ли оскалился пастью с длинными и кривыми крокодильими зубами на молодого раба-уборщика, и парень от страха едва не запрыгнул на стену, а затем вооружился шваброй и стал отчаянно лупить пушистого монстра по голове.
Кровавый кролик был до глубины души возмущён такими нападками в свой адрес и перекусил швабру, как тростинку.
Уборщик сдавленно пискнул: «Ой!» и полез под кровать.
Тут через разбитое окно запрыгнул ещё один мужчина — длинноволосый блондин.
Лекс! Сердце радостно затрепыхалось в груди.
— Сидеть! — гаркнул он на монстра так, что я аж дёрнулась и сама села на кровати, резко выныривая из сна.
Вот только в реальности кошмар продолжался.
Я протёрла глаза. Потом ещё раз. И ещё.
Но наваждение не исчезало: я каждый раз видела одно и то же — хаос, ошмётки кровавого мяса, стекающие вниз по стене, сверкающие оконные осколки на полу. И верещащий уборщик, застрявший под моей кроватью.
Ой, а кровавый кролик — это же тот самый несчастный кроконь, пострадавший от моей магии! Кажется, день у животного не задался…
— Госпожа, только не пугайтесь, я сейчас со всем разберусь! — симпатяга-брюнет из сна подхватил меня на руки и бегом отнёс в соседнюю комнату — пустующую гостевую.
Он выгрузил моё тело там на постель и хотел рвануть на выход,
